условия той борьбы, которая шла в низовьях Сыр-Дарьи во второй половине XIV–XV вв., вряд ли можно отнести основание Кек-Кесена к концу XIV или XV в. Скорее всего он был построен в 30–40-х годах XIV в.
Из описанных золотоордынских городов, число которых доходило до двадцати, большинство были небольшими торговыми центрами со слабо развитым ремеслом. Только города Ургенч, Булгар, возникшие до монгольского завоевания, имели высокое ремесленное производство; что же касается обоих Сараев, то они были главным образом административно-торговыми центрами. В остальных городах ремесленное производство было слабо развито. В качестве примера можно привести Солхат, один из крупнейших татарских городов в Крыму, который «всадник едва мог объехать к полдню и а хорошем коне». И. Н. Бороздин, производивший археологическую разведку в Солхате, на территории Караван-сарая (около 2500 кв. метров) не обнаружил остатков ремесленных очагов в черте Караван-сарая, а также и вне его черты. Единственное, что удалось обнаружить, это — остатки небольшой гончарной мастерской в районе Караван-сарая [319]. Слабое развитие ремесла в Солхате подтверждает тот исторический факт, что при постройке Узбеком мечети в городе Солхате в 1313 г. строительный материал, а также и мастера были привезены сюда из Египта [320]. Пример с Солхатом является характерным не только для Крыма, но и для других городов Золотой Орды, имевших административное или торговое значение.
Золотоордынские города в своем развитии были обязаны не столько ремеслу, сколько караванной торговле, получившей большое развитие в XIII и первой половине XIV в. Правящая феодальная аристократия, получавшая большие барыши от караванной торговли, поощряла караванную торговлю, проходившую главным образом-по путям, которые шли через владения Джучиева улуса на Восток, в Среднюю Азию и Китай. Караванная торговля, «поощряемая монголами ради собственной выгоды» [321], в XIII и первой половине XIV в. получила большое развитие. О безопасности путей караванной торговли при монголах можно судить по Пеголотти: «Путь из Таны в Китай, — писал он, — по словам купцов, совершавших это путешествие, вполне безопасен и днем и ночью; только если купец по дороге туда и обратно умрет, то все его имущество передают государю страны, в которой он умер, и будет взято его чиновниками… но если вместе с ним там окажется его брат или близкий друг, который скажет, что он — брат умершего, то ему и будет отдано имущество умершего, и оно, таким образом, будет сохранено» [322].
В этой караванной’ торговле, однако, собственно, золотоордынские товары, за исключением скота занимали самую ничтожную долю. Участие кочевников Дешт-и-Кипчака в торговле ограничивалось лишь продажей скота, главным образом, коней. У арабского путешественника Ибн-Батута имеется интересный материал о торговле лошадьми. «Лошадей в этой земле (Дешт-и-Кипчаке) чрезвычайно много, — писал он, — стоят они безделицу; так, отличному коню цена — 50 или 60 диргемов тамошних, равняющихся 1 нашему динару или около того» [323]. Золотоордынский диргем в то время (XIV в.) равнялся русским 2 копейкам, следовательно, хороший конь стоил от 1 р. до 1 р. 20 коп. Сам Ибн-Батута продал своих коней в Сарайчуке за 4 динара, т. е. по 46 коп. каждого. Барышники, торгующие лошадьми, пригоняли гурты лошадей в соседние страны и наживали себе большие состояния. «Лошади эти развозятся в страны индийския, — читаем у того же Ибн-Батуты, — и бывает их в караване по 6000, а иногда и более или менее, так что на 100 и 200 (коней)… у торговцев лошадьми, при наличии больших таможенных сборов, остается большой барыш, потому что они продают в Индии дешевого коня за 100 динаров серебром… нередко они продают его вдвое-втрое дороже, и отличный конь стоит 500 динаров и больше того» [324]. У Иософато Барабаро имеются указания о продаже татарских коней и верблюдов в Персию и рогатого скота в Италию [325].
Одной из доходнейших статей золотоордынской торговли была работорговля. Причерноморские итальянские города, особенно г. Каффа, были главными центрами работорговли. Они снабжали рабами все невольничьи рынки Европы, Азии и Африки. Испанский путешественник Перо Тафур, посетивший г. Каффу между 1435–1439 гг., в своей книге «Происшествия и путешествия» оставил подробное описание работорговли в этом городе. Тогда город уже захирел, а в Золотой Орде заканчивался процесс ее распада, но даже в то время в г. Каффе шла бойкая работорговля. «В этом городе они продают рабов и рабынь в большем количестве, — пишет он, — чем в любом месте мира… Я купил там двух рабынь-женщин и одного мужчину, они до сих пор живут у меня вместе со своими детьми в Кордове. Рабов продают вот как. Продавцы обнажают их, и мужчин и женщин, надевают на них войлочные колпаки и называют цену. Потом их совсем голыми заставляют пройтись взад и вперед, чтобы было видно, нет ли у них какого-либо телесного изъяна. Если среди рабов продается татарин или татарка, цена на них в три раза больше, ибо с уверенностью можно сказать, что ни один татарин никогда не предавал своего хозяина» [326]. В XIII–XIV вв., в период могущества татаро-монголов, когда после каждого удачного похода в их руки попадало бесчисленное количество пленников, работорговля в г. Каффе, должно быть, была очень бойкой. Об этом свидетельствуют акты генуэзской нотариальной конторы, заключенные в городе Каффе в 1281–1290 годах. Среди рабов, проданных в г. Каффе, в те годы встречаются черкесы, русские, болгары, маджарцы, татары и др. [327]. С 1366 по 1397 годы в одной только Флоренции зафиксировано — триста восемьдесят девять сделок по продаже рабынь, двести пятьдесят из этих рабынь были татарки [328]. Из портов Причерноморья в Геную и Венецию каждый год ввозили рабов тысячами. В 1368 году их число в Италии настолько увеличилось, что в одно время даже опасались их восстания и поэтому начали их поспешно переправлять в Испанию, Германию и Африку [329].
В числе товаров татарского происхождения в источниках отмечаются меха, воск, соль, рыба, кожа, изготовлявшиеся самими кочевниками [330]. Правда, в числе «татарских товаров» упоминаются также шелк, камка (китайская шелковая ткань), перец, грецкий квас, никогда ее производившийся в Дешт-и-Кипчаке [331]. В источниках в числе «татарских товаров» неверно названы: хлеб, вино, ткани, ковры, серебро, жемчуг, фарфор, краска и другие вещи не татарского происхождения. Серебро, хлеб, частично меха, воск по своему происхождению являлись русскими или вывозились из Литвы; ковры и шелка из Средней Азии, фарфор и драгоценные камни — из Китая, жемчуг, перец и краски — из Индии, вино — с Кавказа [332]. Из этих перечисленных товаров видно, что большинство так называемых «татарских изделий» было иноземного производства, из татарских товаров хотя и поступал на рынок скот, но
