и поцеловал землю перед Цимисхием. Самодержец повелел ему снова сесть на коня, но, так как он объявил, что удовлетворится ежегодной данью, предводитель снова спешился и простерся в пыли. Тогда Иоанн, в приливе любезности, попросил у него подарить на память благородное животное, на котором он так великолепно гарцевал под рукоплескания всего войска, а также его копье и меч, которыми он так великолепно владел. Тот, переполняемый благодарностью за столь деликатное внимание, добавил к этим дарам богатые одежды, бывшие на нем. А еще он подарил драгоценные благовония, десять дорогих лошадей и многочисленные дротики. Но император принял только коня, копье и меч, а остальное вернул, довольный превосходным расположением духа, в котором пребывал великий сарацинский вождь. Сам он подарил Фатгану (Афтекину) великолепные парадные одеяния, ювелирные украшения, серебряные ткани и самых красивых мулов» [106].
Из Дамаска огромная византийская армия через Банияс вошла в Палестину и двинулась прямо на Тивериаду, главный город Галилеи. Целых 335 лет, со дня разгрома Ираклия, ромейские христианские солдаты не ступали на эту священную землю. «Мы приготовились осадить Тивериаду, — говорится в письме Цимисхия Ашоту III, — но жители вышли объявить нам о своей покорности и принесли, как в Дамаске, много даров и 30 тысяч тахеганов. Они попросили нас поставить во главе их начальника от нас и дали нам письменное обязательство вечно быть нам верными и платить дань. Мы избавили их от грабежа, ибо это родина святых апостолов. Так же было в Назарете, где Дева Мария услышала из уст ангела благую весть. Подойдя к горе Фавор, мы поднялись на место, где произошло преображение Христа, Господа нашего. Пока мы делали привал, к нам пришли люди из Рамлы и Иерусалима молить Нашу Царственность о милосердии. Мы назначили воинских начальников во все фемы, покоренные нами и ставшие нашими данниками, в Панеас (Банияс), Генисарет и Акру. Жители письменно обязались ежегодно платить нам дань и жить под нашей властью. Оттуда мы направились в Кесарию, город, стоящий на берегу моря, который сдался нам, и если бы эти проклятые африканцы не укрылись бы в крепостях на побережье, мы бы, с Божьей помощью, вошли бы в священный город Иерусалим и помолились бы в тех почитаемых местах».
Если детали письма Иоанна Цимисхия относительно его похода через Сирию, включая Дамаскину, в принципе подтверждаются византийскими или арабскими источниками, то в том, что касается его посещения Палестины, дела обстоят совсем иначе. Сведения, сообщаемые арабом-христианином Яхъей Антиохийским, показывают, что в Палестине результаты похода Иоанна Цимисхия были куда менее значительными, чем можно подумать, если поверить письму, приписанному ему Матфеем Эдесским. Бартольд [107] даже предположил, что весь рассказ о вторжении в Палестину является выдуманным. Правда, Н. Адонц [108], предложивший новое прочтение текста, привнес новые аргументы в пользу его подлинности. Каково бы ни было происхождение письма, написано ли оно Иоанном Цимисхием Ашоту III или составлено каким-то армянским писцом на основании рассказа кого-то из его соплеменников, сопровождавших василевса, оно должно было объяснить, почему, достигнув Дамаска и находясь у ворот Иерусалима, «византийский крестовый поход» прекратился без попытки освобождения Гроба Господня.
То, что освобождение Гроба Господня являлось финальной целью Иоанна Цимисхия, следует из предшествующих его переговоров с венецианцами. Действительно, дож Пьетро Кандиано IV, запретив в 972 г. всякую торговлю с арабами, заявил, что действует по просьбе василевса, который намеревается отвоевать Святую землю. Из этого следует сделать вывод, что Иоанн Цимисхий был вынужден вопреки своим планам отложить свой грандиозный замысел. Присоединив к империи долину Оронта и Дамаскину, он счел свои силы недостаточными для того, чтобы вырвать Иудею из рук египтян.
Прибрежные ливанские города удерживались фатимидскими гарнизонами, и Иоанну Цимисхию для упрочения его новых завоеваний следовало начать с их покорения. Но если нет уверенности в том, что он лично побывал южнее Кесарии, несомненно, что он достиг Сидона, где, как рассказывает Бар-Эбрей, население в полном составе вышло ему навстречу, моля о пощаде и предлагая богатые дары. Напротив, Бейрут защищался. В нем укрылся фатимидский военачальник Носайр, или Насир, с гарнизоном. Цимисхий взял город штурмом и пленил Носайра и тысячу египетских воинов. По сведениям Льва Диакона, василевс привез из Бейрута чудотворную икону распятия; этот эпизод в письме Цимисхия Ашоту III помещен в Джаблу. Двигаясь по-прежнему на север вдоль ливанского карниза, византийская армия дошла до Триполи. В узком проходе перед этим городом она наголову разгромила засевший в засаде фатимидский отряд. Цимисхий похваляется, что лично «вырубал виноградники, оливовые рощи и сады в провинции Триполи», но, как свидетельствуют Лев Диакон и Яхъя, он не смог взять расположенную на полуострове часть Триполи (аль-Мину), защищаемую египетской эскадрой.
Продолжая движение на север вдоль побережья, Иоанн Цимисхий взял Баланеос (Булуниас) и Джаблу. Затем он овладел в массиве за Латакией двумя крепостями — Сахион («замок» Саон крестоносцев) и Барзуйя (Борзей), которые, как мы увидим, сыграют очень важную роль в эпоху крестовых походов. Сахион оборонял араб-христианин по имени Кулаиб, который неожиданно сдал крепость и поступил на службу в византийскую армию; он был назначен патрицием и стал императорским губернатором Антиохии.
В сентябре 975 г. Иоанн Цимисхий после своего триумфального похода вернулся в Антиохию. В письме, приписываемом ему Матфеем Эдесским, он, в изложении армянского хрониста, в таких высокопарных словах празднует эту серию побед: «По всемогуществу Бога Несотворенного, не осталось ни на суше, ни в море уголка, который не подчинился нам. Наши завоевания простерлись до великой Вавилонии. Мы продиктовали наши законы мусульманам, ибо в течение пяти месяцев прошли эту страну во главе нашей большой армии, разрушая города, опустошая провинции, а альмуминский эмир (фатимидский халиф Египта) не осмелился выйти из Вавилона (Каира) нам навстречу или выслать кавалерию на помощь своим войскам… теперь вся Финикия, Палестина и Ливан избавлены от тирании мусульман и подчиняются ромеям. Сверх того, великая гора Ливана поставлена под нашу власть. Все арабы, занимавшие ее, попали в наши руки. Мы управляли Сирией с мягкостью, человечностью и доброжелательностью. Христианская империя далеко распространилась во все стороны. Повсюду в тех краях имя Господа восхваляется и славится. Повсюду установлена моя власть во всем своем блеске и величии. Посему уста наши не перестают обращать к Богу торжественные благодарственные молитвы за то, что он даровал нам столь блестящие победы!»
Иоанн Цимисхий умер в Константинополе по возвращении из этого похода, 19 января 976 г. Его территориальные приобретения вскоре были утрачены, по крайней мере в Коэль-Сирии, Дамаскине, в Южной и Центральной Финикии. Южная граница византийских владений проходила между Аркой и Тартусом, включая лишь
