Как она могла найти новую армию среди своих истощенных семей или прокормить ее с заброшенных полей? Сельское хозяйство, промышленность, транспорт, торговля, финансы — все находилось в хаосе, все было охвачено распространяющимся распадом, который сулил оккупацию и расчленение страны ее наступающими врагами. Король, некогда «богом данный» кумир своего народа, терял его привязанность и даже уважение. Он всегда сторонился Парижа, помня о враждебной орде Фронды; город долго обижался на него, а остроумие и оскорбления памфлетов и плакатов уязвляли его абсолютистскую гордость. 71 Люди недоумевали, почему в условиях нищеты Франции залы Версаля по-прежнему заполнены праздными, дорогостоящими, азартными придворными; хотя король и его супруга были теперь набожны и смиренны, «расходы и персонал двора оставались неизменными до последнего» 72. 72 Некоторые парижане, лишенные хлеба, распевали пересмотренную версию молитвы «Отче наш», не щадя ни Людовика, ни его супругу, ни его нового министра войны и финансов:
Отче наш, находящийся в Версале, имя твое более не святится, царство твое более не столь велико, воля твоя более не исполняется ни на земле, ни на море. Дай нам хлеб наш, которого со всех сторон нам не хватает. Прости наших врагов, которые победили нас, а не генералов твоих, которые позволили им это сделать. Не поддавайся всем соблазнам Ла Ментенона, но избавь нас от Шамильяра. 73
«Короля, — скорбит мадам, — упрекают во всех его тратах; они хотели бы избавиться от его лошадей, собак, слуг… Они хотели бы побить меня камнями, потому что воображают, что я никогда не говорю ему ничего неприятного, боясь его огорчить». 74
Дворяне по-прежнему были преданы королю, который развлекал и защищал их, но их патриотизм ослабел, когда он в качестве последнего средства потребовал десятую часть их доходов (1710). Всеобщая повинность, которую Вобан за три года до этого предлагал заменить всеми другими налогами, теперь добавилась ко всем другим налогам; беднякам было приятно видеть, как ненавистные сборщики налогов входят в дома богачей и тщательно проверяют их счета. Король не хотел вторгаться в позолоченную частную жизнь, но его духовник, отец Ле Телье, заверил его, что, по мнению докторов Сорбонны, «все богатства его подданных принадлежат ему, и когда он берет их, то берет только то, что принадлежит ему». 75 Высшие слои среднего класса также испытали некоторое охлаждение боевого пыла, когда перестали выплачивать проценты по государственным облигациям. Перечеканка и обесценивание валюты «принесли некоторую выгоду королю, — сообщал Сен-Симон, — но разорили частных лиц и привели в беспорядок торговлю, что завершило ее уничтожение» 76. 76 Крупные банкиры, такие как Самуэль Бернар, объявили о своем банкротстве, в результате чего почти весь бизнес в Лионе прекратился. «Все гибло шаг за шагом; королевство было полностью истощено; войска не получали жалованья, хотя никто не мог представить, что делалось с миллионами, поступавшими в казну короля». 77
В марте 1710 года Людовик вновь обратился к союзникам с просьбой о мире. Он предложил признать эрцгерцога королем Испании, не оказывать никакой помощи Филиппу и даже выделить средства на помощь в его свержении. Он сдал бы союзникам Страсбург, Брейзах, Эльзас, Лилль, Турнай, Ипр, Менен, Фурн и Мобёж. Они предложили ему не мир, а двухмесячное перемирие; за это время Людовик с французскими войсками без посторонней помощи должен был изгнать Филиппа из Испании; если ему не удастся добиться этого в течение срока перемирия, они возобновят войну. 78 Людовик опубликовал эти условия своим людям, которые согласились с ним в том, что они невыполнимы.
Каким-то образом Франция собирала новые армии. Когда эрцгерцог вновь вторгся в Испанию с австрийскими и английскими войсками и с боями вытеснил Филиппа из Мадрида, Людовик послал своему внуку 25 000 человек под командованием герцога де Вандома. При поддержке испанских добровольцев герцог разбил захватчиков при Бриуэге и Вильявисьосе (декабрь 1710 года) и так окончательно восстановил Филиппа на его троне, что Испания оставалась Бурбонской до 1931 года.
Тем временем политический ветер в Англии менял направление. В 1706 году королева Анна писала: «У меня нет никаких амбиций… кроме как увидеть почетный мир, чтобы, когда Богу будет угодно, чтобы я умерла, я могла бы иметь удовольствие оставить мою бедную страну и всех моих друзей в мире и покое». 79 Анну удерживала в рамках военной политики вспыльчивая герцогиня Мальборо; теперь это влияние ослабло; в 1710 году королева уволила Сару и открыто встала на сторону тори. Купцы, промышленники и финансисты извлекли выгоду из войны, 80 Землевладельцы проиграли, так как война повысила налоги и вздула валюту; они поддержали стремление королевы к миру. 8 августа она уволила Годольфина, правую руку Мальборо; Харли возглавил министерство тори; Англия перешла к миру.
В январе 1711 года английское правительство тайно отправило в Париж французского священника, аббата Готье, который долгое время проживал в Лондоне. Готье отправился к Торси в Версаль. «Вы хотите мира?» — спросил он. «Я пришел, чтобы принести вам средства для его заключения, независимо от голландцев». 81 Переговоры шли медленно. Внезапно, в удивительно раннем возрасте тридцати двух лет, умер Иосиф I (17 апреля 1711 года); эрцгерцог стал императором Карлом VI; англичане и голландцы, обещавшие ему всю Испанию, обнаружили, что их дорогостоящие победы столкнулись с новой империей Габсбургов, столь же обширной, как и империя Карла V, и столь же опасной для протестантских народов и свобод. Теперь английское правительство предложило Людовику признать Филиппа V королем Испании и испанские владения в Америке на относительно умеренных условиях: ценные бумаги против объединения Франции и Испании под одной короной; заградительные крепости для защиты Соединенных провинций и Германии от любого будущего французского вторжения; реституция французских завоеваний; признание протестантского наследования в Англии и изгнание Якова III из Франции; разборка Дюнкерка; подтверждение Гибралтара, Ньюфаундленда и области Гудзонова залива как английской собственности; и передача от Франции к Англии права на продажу рабов в Испанской Америке. Людовик согласился с незначительными изменениями; Англия уведомила Гаагу, что она выступает за заключение мира на этих условиях; голландцы согласились с ними как с основой для переговоров, и были разработаны планы проведения мирного конгресса в Утрехте. Мальборо, считавший войну выгодной, был отправлен в отставку (31 декабря 1711 года), и его заменил Джеймс Батлер, второй герцог Ормондский, с указанием не вступать в бой с английскими войсками до получения дальнейших приказов.
Пока конгресс собирался в
