Россия делала шаги по реализации этого плана.
Сначала Петербург предполагал использовать трехтактный план нападения на Индию: из Ферганы через Кашгар, из Самарканда через Кабул и из Петро-Александровска и Красноводска через Мерв и Афганистан. Однако к маю, после того как русские войска были оттеснены из Константинополя, а служившего послом в Турции воинственного Игнатьева заменили другим, напряженность в англо-русских отношениях снизилась. В связи с этим 19 мая Милютин сообщил Кауфману, что теперь военный план в отношении Центральной Азии будет ограничен демонстрацией военной силы на границах Афганистана. От похода ферганского отряда через Кашгар отказались в пользу марша через Каратегин к Амударье, а петроалександровский отряд должен был пройти из Чарджоу в Келиф, а не в Мерв. Маршрут самаркандской группы остался прежним, через Джам в Келиф и Ширабад.
Планируемая Россией демонстрация военной мощи в Центральной Азии затрагивала Бухару, поскольку, чтобы достичь афганских границ, все три отряда должны были пройти через это ханство. В мае Кауфман отправил своего дипломатического атташе А.А. Вейнберга в Карши, чтобы получить от Музаффара разрешение на проход русских войск и запастись провизией для солдат и фуражом для животных. 24 мая Кауфман сообщил Милютину, что Вейнберг получил обещания сотрудничества по всем этим вопросам. Датой пересечения войсками русско-бухарской границы было назначено 1 июля.
Русские войска не успели отойти далеко от границы, когда 9 июля получили от Милютина приказ о завершении марша. Берлинскому конгрессу удалось положить конец балканскому кризису. Возможно, то, что необходимость демонстрации силы отпала, стало удачей, поскольку передвижение войск началось плохо. Ферганский отряд из 2200 человек при переходе через Алайские горы попал в снежную бурю и так и не добрался до Каратегина. Петроалександровский отряд примерно такой же численности был вынужден подниматься вверх по Амударье на медленных местных судах, поскольку пароход, который они ждали, не прибыл вовремя. Эти войска успели покрыть всего 87 миль, когда получили приказ об их отзыве. Основной самаркандский отряд из 15 000 человек так и не вышел из Джама на русско-бухарской границе.
Прерванная русская демонстрация июля 1878 года является всего лишь самым удивительным из многочисленных примеров центральной, хотя и пассивной роли Бухары в центральноазиатских событиях 1878–1880 годов, вызванной ее расположением между русским Туркестаном и Афганистаном. Еще 7 июня, до того, как русские войска пришли в движение, Музаффар принимал у себя в Карши генерал-майора Н.Г. Столетова, которого Ташкент направил в Кабул для заключения договора с Шер-Али. 30 августа, во время возвращения Столетова из Кабула, Музаффар снова принял его в Шахрисабзе. Оборонительно-наступательный альянс против Британии, который Столетов заключил с Афганистаном вслед за отказом Шер-Али принять британское посольство, привел к началу второй англо-афганской войны в ноябре 1878 года. К весне следующего года Британия заменила Шер-Али, который так и не получил поддержки от России, на его мятежного старшего сына и установила над Афганистаном протекторат гораздо более жесткий, чем русские протектораты над Бухарой и Хивой.
Однако триумф лорда Литтона был недолгим, поскольку вскоре злоключения первой англо-афганской войны повторились. Враждебность местного населения привела к падению британского ставленника и вынудила Британию оккупировать главные города Кабул и Кашгар, чтобы удержать контроль. Тогда Петербург достал козырь, который держал в рукаве в течение десяти лет. Племянник Шер-Али и претендент на трон Абдур-Рахман с 1870 года жил в Ташкенте. В декабре 1879 года Россия позволила ему уехать из Ташкента вместе со своей свитой из 250 человек и большим запасом русских винтовок и велела Музаффару предоставить ему свободный проход через Бухару. Эмир подчинился, хотя обошелся с Абдур-Рахманом холодно, точно так же, как десять лет назад, когда претендент бежал из Афганистана. Музаффар не только не принял Абдур-Рахмана, как обычно принимал иностранных гостей, но и не выделил ему официального эскорта для проезда через Шахрисабз и Гиссар. К весне 1880 года Абдур-Рахман стал хозяином афганского Туркестана. В апреле того же года к власти в Англии снова пришел Гладстон и либералы, лорда Литтона сняли с поста вице-короля Индии, и Британия вернулась в Афганистане к политике невмешательства, которую проводила до 1875 года. Абдур-Рахман был признан эмиром Афганистана, британские войска отошли, и все требования Литтона были забыты за исключением обещания Кабула не поддерживать отношений ни с одним иностранным государством, кроме Британии.
Утрата Афганистаном права поддерживать отношения с иностранными государствами означала одновременно конец активных действий Бухары в этом регионе. После 1873 года Бухара сохранила право самостоятельно поддерживать международные отношения при условии, что она будет действовать в рамках дружбы с Россией. На практике это право ограничивалось Афганистаном. Поскольку, согласно договору 1873 года, Хива лишилась права поддерживать отношения с иностранными государствами, а Коканд вскоре был присоединен к России, Афганистан оставался единственным независимым соседом Бухары. В действительности до 1879 года они весьма регулярно обменивались посланниками, после чего у Бухары больше не осталось соседей, с которыми она поддерживала отношения, кроме России. Отношения с Турцией были прерваны по настоянию России с 1873 года. Обмен посланниками с Персией или Китаем означал бы бессмысленные расходы, поскольку у Бухары не было общих интересов с этими странами, а контакт с Индией был бы воспринят русскими как враждебный акт. Таким образом, без каких-либо действий со стороны России по урезанию его прав Музаффар лишился представительства за рубежом в качестве суверенного правителя.
На протяжении всего периода англо-русской напряженности конца 1870-х годов Бухара служила инструментом российской политики. Русские войска, русские посланники, направлявшиеся в Афганистан, афганский претендент, возвращавшийся из России, – все согласовывали беспрепятственный проход через Бухару по просьбе Ташкента. Какими бы ни были личные интересы Музаффара и сомнения в исходе афганских проблем, у него не оставалось иного выбора, как соглашаться с просьбами своих русских повелителей. Бухара оказалась послушным и полезным клиентом и тем самым оправдала надежды тех русских, которые выступали за политику невмешательства в дела ханства.
Мерв, 1881–1884 гг
В 1870-х годах эта область, граничившая с Хивой, Бухарой, Афганистаном, Персией и удерживаемым Россией восточным побережьем Каспия, представляла собой политический вакуум, занятый различными неуправляемыми туркменскими племенами. Носившиеся по пустыне Каракум и обитавшие в оазисах, протянувшихся вдоль ее южной границы, туркмены никогда не могли установить здесь никакого устойчивого политического порядка. Именно в этот регион пришлось в конце концов прийти России в поисках стабильной, безопасной границы.
Если Бухара служила пассивным инструментом русской политики в отношении Афганистана, то Хиве Ташкент определил более активную роль в борьбе за Каракум. Его оппонентом в данном случае выступила не иностранная держава, а соперничающее русское наместничество – Кавказ. Проблема дала о себе знать в 1875 году, когда группа туркмен-текинцев, обитавших на западе Каракума,
