государство и не население. Несколько пап издали буллы, направленные на смягчение враждебности народа. Папа Климент VI потрудился в этом направлении и сделал папский Авиньон милосердным убежищем для евреев, бежавших от хищнического правительства Франции.8 Мартин V в 1419 году возвестил католическому миру:
Поскольку евреи созданы по образу и подобию Божьему, и остаток их однажды спасется, и поскольку они просят нашей защиты, мы, следуя стопам наших предшественников, повелеваем, чтобы к ним не приставали в их синагогах; чтобы их законы, права и обычаи не нарушались; чтобы их не крестили насильно, не заставляли соблюдать христианские праздники и носить новые значки, и чтобы им не препятствовали в их деловых отношениях с христианами.9
Евгений IV и Николай, как мы увидим, издавали репрессивные законы; но в остальном, говорит Гретц, «среди властителей Италии папы были наиболее дружелюбны к евреям».10 Некоторые из них — Александр VI, Юлий II, Лев X — игнорируя старые декреты, доверили свою жизнь еврейским врачам. Современные еврейские писатели с благодарностью отмечали безопасность, которой пользовался их народ при папах Медичи,11 А один из них назвал Климента VII «милостивым другом Израиля».12 Один знающий еврейский историк сказал:
Это был расцвет эпохи Возрождения, и череда культурных, отполированных, роскошных, мирски мудрых пап в Риме считала развитие культуры такой же важной частью своей функции, как и продвижение религиозных интересов католической церкви….. Поэтому, начиная с середины пятнадцатого века, они были склонны не замечать неудобных деталей канонического права и проявлять… широкую терпимость к тем, кто не был католиком. Еврейские ростовщики составляли неотъемлемую часть экономического механизма их владений, а как люди с широким кругозором они ценили беседы еврейских врачей и других людей, с которыми они вступали в контакт. Поэтому гонения, разработанные Отцами Церкви и кодифицированные Третьим и Четвертым Латеранскими соборами, были почти полностью проигнорированы ими….. Имея перед глазами такой пример, другие итальянские князья — Медичи из Флоренции, Эстенси из Феррары, Гонзага из Мантуи — действовали примерно так же. Хотя время от времени их беспокоили вспышки насилия или фанатизма — например, когда Савонарола получил контроль над Флоренцией в 1497 году, — евреи смешивались со своими соседями и участвовали в их жизни в такой степени, которая почти не имела аналогов. Они играли заметную роль в некоторых аспектах эпохи Возрождения….. Они отражали его в своей жизни и в литературной деятельности на древнееврейском языке; они внесли важный вклад в философию, музыку и театр; они были знакомыми фигурами при многих итальянских дворах.13
Некоторые некогда известные личности иллюстрируют эти светлые дни в отношениях христиан и евреев. Иммануил бен Соломон Хароми (т. е. Римский) родился в один год с Данте (1265) и стал его другом. Он был настолько человеком эпохи Возрождения, насколько может быть лояльным еврей: врач по профессии, проповедник, библеист, грамматик, ученый, человек богатый и деловой, поэт и «сочинитель фривольных песен, которые очень часто переходили границы приличия».14 В совершенстве владея ивритом, он ввел в этот язык форму сонета; он почти соперничал с итальянцами в беглости и духе, и больше ни один еврейский поэт до Гейне не проявлял такого таланта к сатире, такого блеска и остроумия. Возможно, Иммануил проникся скептицизмом эпохи Аверроя; в одном из его стихотворений выражено отвращение к раю со всеми его добродетельными людьми (он считал добродетельными только некрасивых женщин) и предпочтение аду, где он ожидал найти самых соблазнительных красавиц всех времен. В старости он сочинил слабое подражание Данте — «Тофет мы-Эден» («Рай и рай»); в иудаизме, как и в протестантизме, не было чистилища. Более щедрый, чем Данте, Иммануил, следуя раввинской традиции, допускал в рай всех «праведников из народов мира»;15 Однако он осудил Аристотеля на ад за учение о вечности Вселенной.
Схожий дух легкомысленного юмора придал остроту и живость трудам Калонимоса бен Калонимоса. Неаполитанский король Роберт, посетив Прованс, обратил внимание на молодого ученого с прекрасным именем и взял его с собой в Италию. Поначалу Калонимос был предан науке и философии; он перевел на иврит Аристотеля, Архимеда, Птолемея, Галена, аль-Фараби и Аверроэса и писал в высоком этическом ключе. Но ему было легко усвоить веселые настроения Неаполя. Переехав в Рим, он стал еврейским Горацием, дружелюбно сатирически высмеивая недостатки и слабости христиан, евреев и самого себя. Он скорбел о том, что родился мужчиной; если бы он был женщиной, ему не пришлось бы штудировать Библию и Талмуд или заучивать 613 заповедей Закона. Его Пуримский трактат высмеивал Талмуд, и популярность этой сатиры среди римских евреев говорит о том, что они были не так благочестивы, как их более несчастные собратья в других странах.
Ренессанс возродил изучение не только греческого, но и иврита. Кардинал Эгидио де Витербо пригласил Элия Левита из Германии в Рим (1509); в течение тринадцати лет еврейский ученый жил во дворце кардинала как почетный гость, обучая Эгидио ивриту и получая наставления по греческому языку. Благодаря усилиям Эгидия, Рейхлина и других христианских учеников еврейских учителей, в нескольких итальянских университетах и академиях были созданы кафедры иврита. Элия дель Медиго, преподававший иврит в Падуе, несмотря на свой отказ от обращения, пользовался там столь высоким авторитетом, что когда между студентами-христианами разгорелся ожесточенный спор по поводу одной из проблем стипендии, руководство университета и венецианский сенат назначили дель Медиго третейским судьей, что он и сделал с такой эрудицией и тактом, что все стороны остались довольны. Пико делла Мирандола пригласил его преподавать иврит во Флоренции. Там Илия вошел в гуманистический кружок Медичи, и мы до сих пор можем видеть его среди фигур, нарисованных Беноццо Гоццоли на стенах дворца Медичи. Ученый не поддержал идею Пико найти христианские догмы в Кабале; напротив, он высмеял этот апокалипсис как нагромождение одуряющих нелепостей.
К северу от Альп евреям повезло меньше, чем в Италии. Они были изгнаны из Англии в 1290 году, из Франции в 1306 году, из Фландрии в 1370 году. Франция вернула их в 1315 году при условии передачи королю двух третей всех денег, которые они могли собрать по займам, сделанным до их изгнания;16 Когда королевские доходы от этих операций закончились, евреев снова изгнали (1321). Они вернулись вовремя, чтобы быть обвиненными в Черной смерти, и снова были изгнаны (1349). Их вспомнили (1360 г.), чтобы оказать финансовую помощь и помочь собрать сумму для выкупа захваченного в плен французского короля из
