III. ВТОРАЯ ДИСПЕРСИЯ
Куда они могли отправиться? Сардиния и Сицилия, где евреи жили уже тысячу лет, были включены в эдикт Фердинанда об изгнании вместе с Испанией; к 1493 году последний еврей покинул Палермо. В Неаполе тысячи беглецов были приняты Ферранте I, доминиканскими монахами и местной еврейской общиной, но в 1540 году Карл V издал указ об изгнании всех евреев из Неаполя.
В Генуе уже давно действовал закон, ограничивающий въезд новых евреев. Когда в 1492 году конверсо прибыли из Испании, им не разрешалось оставаться здесь дольше нескольких дней. Генуэзский историк описал их как «трупные, истощенные призраки с запавшими глазами, отличающиеся от мертвецов только тем, что сохраняют способность двигаться «55.55 Многие умирали от голода; женщины рожали мертвых младенцев; некоторые родители продавали своих детей, чтобы оплатить перевозку из Генуи. Небольшое число изгнанников было принято в Ферраре, но их обязали носить желтый значок,56 возможно, в качестве меры предосторожности против распространения болезней.
Венеция долгое время была прибежищем для евреев. Предпринимались попытки изгнать их (1395, 1487), но Сенат защищал их как важных участников торговли и финансов. Значительная часть венецианской экспортной торговли осуществлялась евреями, они активно занимались импортом шерсти и шелка из Испании, пряностей и жемчуга из Индии.57 Долгое время они по собственному выбору занимали квартал, названный в их честь Джудеккой. В 1516 году, после консультаций с ведущими евреями, Сенат постановил, что все евреи, за исключением нескольких специально уполномоченных, должны жить в части города, известной как Гетто, очевидно, по названию существовавшего там литейного завода (getto).58 Сенат приказал всем маррано или обращенным евреям покинуть Венецию; многие христианские конкуренты настаивали на этой мере, некоторые христианские купцы выступали против нее, поскольку это грозило потерей некоторых рынков, особенно в исламе, но Карл V бросил свое влияние на чашу весов, и указ об изгнании был выполнен.59 Вскоре, однако, еврейские купцы вернулись в Венецию; изгнанники из Португалии заменили изгнанных марранов, и португальский язык на некоторое время стал языком венецианских евреев.
Многие иберийские изгнанники были любезно приняты в Риме папой Александром VI и процветали при Юлии II, Льве X, Клименте VII и Павле III. Климент разрешил марранам свободно исповедовать иудаизм, считая, что они не обязаны принимать обязательное крещение.60 В Анконе, адриатическом порту папских земель, где евреи были жизненно важным элементом международной торговли, Климент создал убежище для исповедующих иудаизм и гарантировал их от притеснений. Что касается Павла III, то «ни один папа, — говорит кардинал Садолето, — никогда не оказывал христианам столько почестей, таких привилегий и уступок, сколько Павел оказал евреям. Им не просто помогают, а прямо-таки вооружают льготами и прерогативами». 61 Один епископ жаловался, что маррано, прибывшие в Италию, вскоре вернулись к иудаизму, обрезая своих крещеных детей почти «на глазах у папы и населения». Под давлением подобной критики Павел восстановил инквизицию в Риме (1542 г.), но он «всю свою жизнь принимал сторону марранов».62
Его преемники, охваченные реакцией против легких путей Ренессанса, перешли к политике, направленной на то, чтобы сделать жизнь евреев некомфортной. Старые канонические постановления вновь были приведены в исполнение. Павел IV (1555–59 гг.) обязал каждую синагогу в папских землях вносить десять дукатов (250 долларов?) на содержание Дома катехуменов, где евреи должны были обучаться христианской вере. Он запретил евреям нанимать христианских слуг или медсестер, принимать христиан в качестве медицинских пациентов, продавать христианам что-либо, кроме старой одежды, или вступать с ними в какие-либо недопустимые сношения. Они не должны были пользоваться никаким календарем, кроме христианского. Все синагоги в Риме были разрушены, кроме одной. Ни один еврей не мог владеть недвижимостью; те, у кого она была, должны были продать ее в течение шести месяцев; благодаря этому плану христиане смогли купить еврейскую собственность на 500 000 крон (12 500 000 долларов) за пятую часть ее реальной стоимости.63 Все евреи, оставшиеся в Риме, теперь (1555 г.) были заключены в гетто, где на квадратный километр приходилось 10 000 человек; несколько семей занимали одну комнату; низкая планировка квартала подвергала его периодическому разливу Тибра, превращая район в зачумленное болото.64 Гетто было окружено мрачными стенами, ворота которых закрывались в полночь и открывались на рассвете, за исключением воскресений и христианских праздников, когда они были закрыты весь день. За пределами гетто евреев заставляли носить отличительную одежду: мужчин — желтую шляпу, женщин — желтую вуаль или значок. Подобные гетто были созданы во Флоренции и Сиене, а также, согласно папскому эдикту, в Анконе и Болонье, где они назывались «Инферно». 65 Павел IV издал секретный приказ о том, что все маррано в Анконе должны быть брошены в тюрьмы инквизиции, а их имущество конфисковано. Двадцать четыре мужчины и одна женщина были сожжены заживо как еретики-рецидивисты (1556);66 а двадцать семь евреев были пожизненно отправлены на галеры.67 Для евреев Италии это были ужасные сумерки золотого века.
Горстка еврейских беженцев пробралась во Францию и Англию, несмотря на исключающие законы. Почти вся Германия была закрыта для них. Многие отправились в Антверпен, но лишь немногим разрешили остаться там больше чем на месяц. Диогу Мендеш, португальский маррано, основал в Антверпене ранчо банка, который его семья основала в Лиссабоне. К 1532 году он добился такого успеха, что совет Антверпена арестовал его и еще пятнадцать человек по обвинению в исповедовании иудаизма. Генрих VIII, нанявший Мендеса в качестве финансового агента, вмешался, и тринадцать человек были освобождены после уплаты крупного штрафа — «последнее дело» многих подобных арестов. Другие евреи перебрались в Амстердам, где они процветали после освобождения Голландии от Испании (1589).
Тем беглецам, которые искали убежища в регионах ислама, не контролируемых непосредственно турецким султаном, жилось не лучше, чем в христианстве. Евреи, пытавшиеся высадиться в Оране, Алжире и Бугии, подвергались обстрелу со стороны мавров, и несколько человек были убиты. Им было запрещено входить в города, и они построили импровизированное гетто из хижин, собранных из обрезков пиломатериалов; одна хижина загорелась, и все поселение, включая многих евреев, было уничтожено. Те, кто отправился в Фес, обнаружили, что ворота для них закрыты. Они сели на полях и жили травами и кореньями. Матери убивали своих младенцев, чтобы не дать им умереть от голода; родители продавали своих детей за крохи хлеба; мор уносил сотни детей и взрослых. Пираты совершали набеги на лагерь и похищали детей,
