и лошади, когда у самок начинает издавать запах открывшееся (на висках) отверстие. Слонихи носят детенышей во чреве, если они мелкие, 16 месяцев, а крупных вынашивают до 18. Детеныш единственный, как и у лошадей, и мать выкармливает его молоком до восьми лет. Продолжительность жизни у слонов более 200 лет, но многие из-за болезней не живут столько. Когда у слонов болят глаза, помогает промывание коровьим молоком, при других болезнях – красное вино, а к ранам хорошо привязывать куски жареной свинины. Вот какие у индийцев лекарства для слонов».
Кстати, алкоголь предписывался слонам не только для лечения, но и для поднятия боевого духа, да и просто для «удовольствия». Свидетельство первого сдержится в библейской III книге Маккавейской: «Тогда царь (Птолемей. – Е.С.), исполненный сильного гнева и неизменный в своей ненависти, призвал Ермона, заведовавшего слонами, и приказал на следующий день всех слонов, числом пятьсот, накормить ладаном в возможно больших приемах и вдоволь напоить цельным вином и, когда они рассвирепеют от данного им в изобилии питья, вывести их на иудеев, обреченных встретить смерть» (III Макк. 5: 1). То же, в принципе, сказано в Писании о слонах Селевкидов: «Слонам показывали кровь винограда и тутовых ягод, чтобы возбудить их к битве» (I Макк. 6:34). О хмельном слоновьем удовольствии узнаем из работы М.И. Пыляева «Старый Петербург», в которой автор сообщает, что при Анне Иоанновне присланный в столицу слон в год потреблял «виноградного вина 40 ведер, водки 60 ведер и т. д.; водка употреблялась для слона лучшего качества; так, раз слоновщик доносил: “К удовольствию слона водка неудобна, понеже явилась с пригарью и некрепка”».
Весьма похожий (хотя и более подробный) рассказ о ловле и приручении слонов содержится и у Страбона (XV, 1, 42–44), при этом Страбон в своем повествовании об Индии часто ссылается на Мегасфена и Онесикрита – очевидно, что тот или другой, или же оба, стали источником и для Арриана. Поэтому повторяться мы не будем, отметим только то, о чем не сказано у Арриана: «Не только Онесикрит, но и другие утверждают, что индийские слоны крупнее и сильнее ливийских. Встав на задние ноги, они хоботом опрокидывают башенные зубцы и вырывают деревья с корнем… Слоны так легко приручаются, что их обучают даже метать в цель камни и пользоваться оружием; они прекрасно плавают. Колесница со слонами считается у индийцев величайшей ценностью». Флавий Филострат (II–III вв.) пишет в «Житии Аполлония Тианского» (II, 12): «Слоны бывают болотные, бывают горные, имеется также и равнинная порода. Ловят их для военных надобностей, ибо они идут в бои, неся на себе башню, в коей могут вместиться разом десять или пятнадцать индусов, которые стреляют из луков и мечут копья, словно из крепости. Да и сам слон владеет хоботом как рукой, пользуясь им для метания копий. Насколько ливийский слон больше нисейского жеребца, настолько же индийские слоны больше ливийских».
В войсках Древней Индии слон одновременно исполнял роль вездехода и боевого танка. Слоны расчищали войску дорогу, охраняли войсковую казну, помогали форсировать реки. Ими ведал особый чиновник – гаджаматия (или гаджахиякса). Только что отловленные слоны подразделялись на три категории в соответствии с физическими и психическими данными, после чего начиналось их обучение, предусматривавшее семь степеней: упастхана (бег через препятствия и по пересеченной местности), самвартана (прыжки через ямы), самияна (приучение к походам и обучение должному маневрированию), вадхавадха (перешагивание через людей и, видимо, павших или раненых лошадей), хастиюддха (тренировочные бои слонов), нагараяна (тренировочные атаки на полевые укрепления) и самграмика (боевая практика). Интересный случай приводится в «Дхаммападе» (гл. 23 – «О слоне»), косвенно свидетельствующий о тренировке боевых слонов: «Притча о слоне по имени Павеййака. Во время пребывания в монастыре Джетавана Будда произнес стих в связи с историей о слоне по имени Павеййака. Павеййака в молодости был очень силен; со временем он стал старым и дряхлым. Однажды, когда Павеййака зашел в пруд, он застрял в трясине и не мог выйти на берег. Когда об этом рассказали правителю Пасенади из Косалы, он послал укротителя слонов, чтобы тот помог слону выбраться из трясины. Укротитель пришел туда, где застрял слон. Там он сказал музыкантам сыграть марш (военная музыка упоминается в индийском ратном деле еще со времен Ригведы, в этих целях использовались барабаны, трубы, рога и раковины. – Е.С.). Услышав военные мотивы, слон подумал, что он находится на поле боя, он вновь наполнился энергией, потянулся изо всех сил и вскоре выбрался из трясины. Когда монахи рассказали об этом Будде, он сказал: «Монахи, как этот слон выбрался из болота, так и вы должны выбраться из болота моральной нечистоты». Затем Будда произнес следующий стих:
Радуйся серьезности, охраняй разум свой.
Как слон, застрявший в болоте, выбирается оттуда,
так и ты выберись из болота моральной нечистоты.
По окончании проповеди монахи достигли просветления.
В бою к слонам прикреплялись знамена, хотя и меньше по размерам, нежели те, что предназначались для колесниц. В «Агни-пуране» (ок. 900 г. н. э.) говорится о том, что на слоне, помимо погонщика, размещаются шесть воинов: двое – спереди, вооружены булавами; два стрелка – посередине; за ними – два меченосца. Афанасий Никитин так описывает виденных им в XV в. боевых (обзаведшихся уже пушками) и «парадно-выездных» индийских слонов: «А бои у них все на слонах, а пеших пускают вперед: хорасанцы же на конях и в доспехах, и кони и сами. Слонам же к хоботу и к клыкам привязывают большие мечи кованые, весом по кентарю (два с половиной пуда или 100 «больших гривенок», т. е. порядка 40 кг. – Е.С.); одевают их в булатные доспехи и делают на них городки; а в каждом городке находится по 12 человек в доспехах, с пушками и стрелами». «Султан же выезжает на потеху с матерью и с женой, да с ним на конях 10 тысяч человек, да пеших 50 тысяч. А слонов водят 200 человек, наряженных в золоченые доспехи. Да перед султаном идут 100 человек трубников, да плясунов 100 человек, да коней простых 300 в золотых сбруях; да обезьян за ним 100, да наложниц 100 – и все юные девы». «В бусурманской же Индии, в великом Бидаре, смотрел я на великую ночь: на Великий день плеяды и Орион вошли в зорю, а Большая Медведица головою стояла на восток. На бусурманский байрам выехал султан на прогулку, и с ним 20 великих везиров да 300 слонов, наряженных в булатные доспехи с городками, а городки окованы. В городках
