Труд разделен на пять частей, или глав; чтобы отличить перевод текста ??? ???????? от комментария, текст отмечен буквой алеф, а толкование буквой ne. Имеется следующая подпись: "Окончено с помощью благости Господа нашего это толкование на dpr 'rmnyws, что составил Проб" 364.
"Исагога" была переведена также Сергием Решайнским, как предполагают исследователи на основании характера перевода. Это сочинение было озаглавлено так: "Слово, составленное одним из философов, называемое по-гречески Исагогой, что переводится на сирийский как введение в познание m'llt' dywlpn'" 365. Содержание его раскрывается в словах, подчеркивающих, что этот труд служит для объяснения "книги о категориях Аристотеля" и деления понятий. Сергий Решайнский (ум. в 536 г.) был, таким образом, вторым переводчиком "Исагоги"; имеется еще один перевод "Введения" Порфирия, приписываемый Афанасию Баладу (ум. в 686 г.) 366. {144} Таким образом, в течение 300 лет через каждое столетие появлялся новый сирийский перевод "Исагоги"; сравнение их дает возможность сопоставить греческие и сирийские философские термины. Это сопоставление наглядно показывает попытки переводчиков подыскать слова, более точно выражающие отвлеченные понятия, их стремление придать тому или иному слову новое значение, эквивалентное греческому. В ряде случаев дана лишь транскрипция греческого термина, который затем осваивался и употреблялся в сирийском как свой 367. С первых строк "Исагоги" речь идет о ????? ?????, пяти словах, или терминах, которые играли основную роль в логической системе Аристотеля. Приводим составленную нами таблицу:
gns' - ? ?????, genus, род
'ds' - ? ????, species, вид, свойство
dylywt' - ? ????, ??????, proprietas, свое, собственное, особенность
pwrsn' - ??????, diversitas, различие
gds' - ? ??????????, - evenit, случайное.
Небезынтересно отметить, что Проб и Афанасий Балад употребляли иногда различные слова для перевода с греческого. Так, для ???????? Проб дает swtpwt', а Афанасий - gwny', а для понятия ??????? Проб употребляет эквивалент pwrsn', а Афанасий - swlp' 368. Сирийский перевод Афанасия Балада, представленный кодексом 248 Парижской Национальной библиотеки 369, не отвечает какой-либо одной из известных греческих рукописей "Исагоги", а, скорее, воспроизводит некий общий сводный текст и в ряде случаев подтверждает чтение Боэция 370.
Остановившись более подробно на судьбе "Исагоги" в сирийской среде, мы имели возможность убедиться в том, как воспринимались философские знания, служившие основой для занятий в высшей школе, для толкования Писания, для гомилетики, для теологических дискуссий.
В общем развитии философских взглядов несториан несомненную роль сыграл католикос мар Аба I (540-552), в течение ряда лет бывший профессором Нисибийской академии. В годы с 525 по 530 он совершил путешествие в сопровождении некоего Фомы, уроженца Эдессы, хорошо знавше-{145}го греческий язык. Мар Аба и Фома побывали в Палестине, Египте, в областях Византии и в Константинополе. Во время своих странствий они встретились с Козьмой Индикопловом, позаимствовавшим теорию "мироздания несториан у божественного мужа", будущего католикоса Абы I. Несмотря на жизнь, полную тревог, семилетнюю ссылку в Азербайджан и трехлетнее заключение (549-551), мар Аба сумел сделать переводы с греческого древнейшей несторианской литургии, написать экзегетические труды и юридический трактат о браке, в котором он особенно восставал против единокровных брачных союзов, принятых у персов 371.
Самое положение сирийских христиан в государстве Сасанидов в результате их преследования зороастрийским клиром и вследствие раскола в самом христианстве на сторонников никейского вероисповедания и монофизитов было весьма сложным. В острой полемике против многочисленных инакомыслящих они оттачивали философские аргументы, развивали свои положения с логической последовательностью и в ряде случаев даже превосходили собственных учителей - греков.
Павел, митрополит Нисибина (ум. в 571 г.), известный под именем Павла Перса, фигурирует как один из участников большого ученого спора в Константинополе 372. Именно ему приписывают положения и формулировки в споре с манихеем Фотином, сохранившиеся в "Disputatio". Возможно, речь идет здесь о другом лице, однако несомненно, что эти положения были результатом и развитием взглядов, господствовавших в Нисибийской академии. Это засвидетельствовано и Юнилием Африканом 373, который связывает свою "Instituta regularia divinae legis" с поучениями некоего мужа "по имени Павел, перса родом, который был обучен в школе в городе Нисибине". Далее он характеризует эту школу как центр ubi divina lex per magistros publicos, sicut apud nos in mundanis studiis grammatica et rhetorica ordine et regulariter traditur 374. Юнилий, следовательно, подтверждает, что в Нисибийской академии велись систематические занятия, включавшие такие светские предметы, как грамматика и риторика, наряду с толкованием Священного Писания, а занятия вели профессора, magistri publici. Возможно, что именно Павла Перса слушал Юнилий Африкан в Визан-{146}тии 375. Система его толкования и последовательного изучения Писания были освоены Юнилием и закреплены в его латинском трактате.
Нельзя не отметить, что интерес шаханшаха Хосрова I к различным философским и религиозным учениям, несомненно, сыграл благоприятную роль для положения христиан в Иране. Что касается Хосрова II, то его толерантность и даже склонность к христианству допускали соперничество монофизитов и несториан при дворе, так как то одним, то другим покровительствовали жены и вельможи шаханшаха 376.
В этой связи следует назвать трактат по логике, написанный Павлом Персом под воздействием "философа Аристотеля", посвященный "счастливому Хосрову, царю царей", "творящему добро людям" 377. Другой трактат того же ученого известен в переводе Севера Себохта "с персидского", т. е. с пехлевийского 378. Известно, что Хосров в своей библиотеке сосредоточил ряд книг по философии, а посвящение Павла указывает на благоприятное, снисходительное отношение со стороны Хосрова к сирийцам.
В наши задачи не входит обзор богословской и экзегетической литературы сирийцев, но следует указать на высокий уровень многочисленных комментариев на книги Ветхого и Нового завета, толкований литургии, переводов и самостоятельно написанных проповедей, стихотворных мимр и восхвалений. Следует особо отметить значение сочинений исторического характера, таких, как биографии, жития, мученичества, которые дошли до нас в большом количестве и позволяют установить целый ряд исторических фактов, проследить развитие сирийской образованности, письменности, определить пути распространения и степень усвоения христианства в различных областях Востока. Мученичества сасанидского периода истории Ирана содержат неоценимые детали, бытовые подробности, характеристики отдельных лиц, которые дают возможность по-новому увидеть и описать жизнь разных слоев населения, начиная с крестьянства, ремесленников, торговых людей и кончая двором и гаремом {147} шаханшаха, и сделать некоторые выводы об экономическом и социальном положении классов-производителей.
Такое же значение имеют хроники или истории отдельных областей, городов, монастырей, представляющие богатый по содержанию и разнообразный материал. Достаточно назвать "Хронику" Иешу Стилита, посвященную Эдессе, или историю Карка де Бет Селох, истории области Марги или монастыря Бет Абе. Обзор этих сочинений может быть темой особой монографии, посвященной историческим источникам на сирийском языке.
Стремясь установить уровень развития науки у сирийцев, нельзя не обратить внимания и на развитие отдельных дисциплин, которые были предметом исследования преимущественно монофизитов, сыгравших меньшую, чем несториане, роль в распространении сирийской культуры. Общий язык, живые связи, даже полемика послужили основой для того, чтобы научные данные трудов монофизитских авторов, как и несторианских, стали общим достоянием как тех, так и других. Достаточно назвать в этой связи Филоксена Маббогского (ум. около 522 г.), страстного последователя Севера Антиохийского и доктрины монофизитов, и Симеона, епископа Бетаршама (ум. в Константинополе до 548 г.).
Филоксен широко известен как автор перевода на сирийский язык Евангелия, не совпадающего со старой версией Дешитты 379. Он много писал на догматические и аскетические темы и оставил большое число посланий, в которых проповедовал свои взгляды.
Симеон трижды побывал в Константинополе, проповедовал христианство и монофизитские взгляды в восточных областях Ирана. Его перу принадлежит послание, в котором он описывает официальный переход персидской христианской церкви в руки несторианских епископов. Особенно замечательно его письмо 524 г. к Симеону, епископу Габулы, о химьяритах и гонениях, учиненных иудействующим царем Зу-Нувасом в Йемене против христиан 380.
Литературная деятельность Иакова Серугского (ум. в 521 г.) дала монофизитам многочисленные стихотворные и ритмические мимры, посвященные истолкованию Писания, литургии, таинств. Его гомилетика и проповеди охватывают разнообразнейшие темы из истории раннего христианства. {148} Его литературное наследие необозримо, он обогатил сирийскую литературу и новыми догматическими положениями 381.
