по мере того, как государство поглощало имеющиеся таланты, но она продолжалась; и воспитанный вкус самой развитой аристократии в Европе способствовал установлению изысканного стиля художественных произведений при Людовике XIV. Мужчины и женщины, рожденные в привилегированном положении и богатстве, воспитанные в духе хороших манер среди красивого окружения и предметов красоты, приобретали стандарты и вкусы от старших и своего окружения; и художники должны были соответствовать этим стандартам и удовлетворять эти вкусы. Так как умеренность, сдержанность, элегантное выражение лица, грациозность движений и отточенность форм были идеалами французской аристократии в эту эпоху, она требовала этих качеств в искусстве; социальная структура благоприятствовала классическому стилю. Искусство извлекло выгоду из этих влияний и контроля, но заплатило за это свою цену. Оно потеряло связь с народом, не могло выразить его так, как голландское и фламандское искусство выражало Нидерланды; оно стало голосом не нации, а класса, государства и короля. Мы не найдем в искусстве этого периода особой теплоты и глубины чувств, ни богатых оттенков и обильной плоти Рубенса, ни глубоких теней, окутывающих раввинов, святых и финансистов Рембрандта; мы не увидим ни крестьян, ни рабочих, ни нищих, а только красивое счастье верхушки мира.
К радости Кольбера и его хозяина, в лице Шарля Ле Брюна они нашли человека, который мог быть одновременно ревностным слугой правительства и доминантой этого классического стиля. В 1666 году по рекомендации Кольбера Ле Брюн стал главным художником короля и директором Академии изящных искусств; через год он возглавил фабрику Гобелена. Ему было поручено руководить обучением и работой художников, чтобы развить в их изделиях гармонию стиля, характерную для царствования. С помощью единомышленников Ле Брюн учредил в Академии (1667) конфереции, или лекции, на которых принципы классического стиля прививались с помощью наставлений, примеров и авторитета. Рафаэль у итальянцев, Пуссен у французов были излюбленными образцами; каждая картина оценивалась по канонам, почерпнутым из их искусства. Ле Брюн и Себастьян Бурдон сформулировали эти правила; они превозносили линию выше цвета, дисциплину выше оригинальности, порядок выше свободы; задача художника состояла не в том, чтобы копировать природу, а в том, чтобы сделать ее прекрасной, не в том, чтобы отразить в зеркале ее беспорядок, несовершенство и чудовищность, а также ее случайную прелесть, а в том, чтобы выбрать те ее черты, которые позволят душе человека выразить свои самые глубокие чувства и самые высокие идеалы. Архитекторы, художники, скульпторы, гончары, мастера по дереву, металлурги, стекольщики, граверы должны были единым гармоничным голосом выразить чаяния Франции и величие короля.
II. АРХИТЕКТУРА
Однако эти французские художники итальянцы вернулись из Рима неосознанно покрытыми барокко. Этот стиль, получивший широкое распространение, уже был описан ранее; его можно резюмировать как замену спокойной простоты классических форм буйством чувств и орнамента. В то время как классический, а точнее, эллинистический идеал был приближен в скульптуре, живописи и литературе этого великого века, архитектура и декор заимствовали изящные и витиеватые стили, которые восторжествовали в Италии после смерти Микеланджело (1564). Строители короля стремились к классике и достигли барокко: в Версале — полного барокко, в фасадах Лувра — удачного синтеза барокко и классики.
Первым архитектурным шедевром царствования стала церковь Валь-де-Гранс в Париже. Анна Австрийская дала обет построить красивую святыню, если Бог и Людовик XIII подарят ей сына. Когда регентша выделила ей средства, она привлекла Франсуа Мансара для разработки планов. Первый камень был заложен Людовиком XIV, которому тогда было семь лет, в 1645 году. Проект Мансара был выполнен Лемерсье в итальянском классическом стиле, с куполом, который до сих пор вызывает восхищение архитекторов. Либерал Бруан построил церковь Сен-Луи-де-Инвалид (1670) для ветеранов, размещенных в гостинице Инвалидов; а в 1676 году Лувуа поручил Жюлю Хардуэну-Мансару (внучатому племяннику Франсуа Мансара) достроить церковь с хорами и куполом. По своей элегантной красоте этот купол является архитектурным шедевром эпохи правления. Хардуэн-Мансар повторил свой триумф, проектируя капеллу в Версале (1699). Здесь и в Инвалидах его работу дополнил роскошным орнаментом его шурин Робер де Котт, который также возвел отель де Виль в Лионе, аббатство Сен-Дени и фасад Сен-Рокка.
Королевская архитектура пришла на смену церковной по мере того, как государство превосходило церковь по богатству и престижу. Теперь проблема заключалась в том, чтобы выразить не набожность, а власть. В удовлетворении этого требования Лувр имел преимущество традиции; многие поколения видели, как он растет, и многие короли отметили его историю. Лемерсье, работая на Мазарина, поднял западный фасад главного крыла и начал строительство северного крыла вдоль нынешней улицы Риволи. Сменивший его Ле Во закончил это крыло, реконструировал фасад южного крыла (выходящего на Сену) и заложил фундамент восточного крыла. На этом этапе Кольбер стал суперинтендантом зданий. Отвергнув планы Ле Во относительно восточного крыла, он задумал продолжить Лувр на запад, пока он не соединится с Тюильри в единый дворец. Он объявил среди архитекторов Франции и Италии конкурс на разработку проекта нового фасада. Чтобы быть уверенным, что получит лучших, он убедил короля послать специальное приглашение Джованни Лоренцо Бернини (1665), в то время признанному принцу европейских художников, приехать в Париж за королевский счет и представить проект. Бернини приехал с большой помпой, разозлил французских художников своим презрением к их работе и разработал массивный, дорогостоящий план, который требовал сноса почти всего существующего Лувра. Кольбер нашел в плане недостатки водопровода и других удобств для жизни; Бернини негодовал, что «месье Кольбер обращается со мной, как с маленьким мальчиком, со всеми его пустыми разговорами о туалетах и подземных каналах». 7 Был достигнут компромисс: король заложил первый камень в фундамент проекта Бернини; затем художник, после шести месяцев пребывания в Париже, был отправлен обратно в Италию с почестями и ливрами, которые он пытался отплатить бюстом Людовика XIV, находящимся сейчас в Версале, и конной статуей Людовика в галерее Боргезе в Риме. От его проекта Лувра отказались; существующее сооружение сохранили, а Шарль Перро получил заказ на строительство восточного фронта. Так появилась знаменитая Луврская колоннада, чьи явные недостатки вызвали шквал критики, 8 но теперь она признана одним из самых великолепных фасадов на земле.
Кольбер надеялся, что король переедет из тесных покоев на Сен-Жермен в отремонтированный Лувр. Но Людовик все еще помнил, что ему и его матери пришлось бежать от парижского народа во
