степей. Её археологический двойник носит название лужицкой культуры (по первым находкам в местечке Лужица). Именно здесь впервые прозвучало самоназвание славян в его древнейшей форме — «словене», то есть «люди слова», «владеющие речью», «внятно говорящие». У некоторых славянских племён оно впоследствии закрепится в качестве племенного этнонима: словаки, словенцы, словинцы, ильменские словене.
Но бесполезно искать имя славян у античных авторов. В их трудах славяне, подобно многим другим «варварским» народам, оказались как будто скрытыми под шапкой-невидимкой. Только в начале имперской эпохи римские историки и географы вывели их на историческую сцену под историческим псевдонимом — венеты/венеды.
В первой половине I тыс. до н. э. славянские племена лужицкой культуры испытали на себе влияние волны переселений, которая зародилась вдалеке от колыбели славянского племени.
В конце XIII — начале XII века до н. э. венеты обитали в Пафлагонии — исторической области в Малой Азии, на побережье Чёрного моря, которая входила в состав государства хеттов [59]. Венетский язык относится к исчезнувшим языкам индоевропейской семьи народов.
Падение Хеттской державы под ударами «народов моря» [60] побудило венетов перебраться в Европу. Около XII века до н. э. они основали поселения во Фракии и на севере Адриатики. В классическую эпоху адриатические венеты прославились у греков как отличные коннозаводчики, «венетская» порода лошадей высоко ценилась в античном мире.
Из Верхней Адриатики значительная часть венетов двинулась в Галлию. В начале I тыс. до н. э. они укрепились в Арморике (совр. французская Бретань). Ко времени появления здесь римских легионов венеты уже занимали главенствующее положение среди местных племён. Юлий Цезарь отметит в «Записках о Галльской войне»: «Это племя пользуется наибольшим влиянием по всему морскому побережью, так как венеты располагают самым большим числом кораблей, на которых они ходят в Британию, а также превосходят остальных галлов знанием морского дела и опытностью в нём… Они сделали своими данниками всех плавающих по этому морю».
Венетские корабли не имели равных в северных водах. В течение последующих столетий венеты проникают всё дальше на восток, овладевая южным побережьем Северного и Балтийского морей вплоть до реки Венты (на территории современной Латвии). Об их присутствии свидетельствуют средиземноморская примесь в антропологическом облике местного населения и лицевые урны — характерная принадлежность погребального обряда адриатических венетов и этрусков. У римских писателей Балтийское море получит название Венедского залива (или океана).
Наиболее глубокое вторжение вглубь материка венеты осуществили в районе современного Польского Поморья (VII–VI века до н. э.). Закрепившись вначале на Кашубской возвышенности и прилегающих к ней землях, они подчинили предков пруссов и кашубов, а затем вклинились в область обитания славянских племён. Судя по всему, венеты не встретили вооружённого отпора. На археологической карте лужицкой культуры этого времени городища пришельцев мирно соседствуют со славянскими поселениями.
Венеты были носителями более развитых религиозных представлений, уходящих корнями в культы хеттской цивилизации. Поэтому они оказали глубокое культурное влияние на окружающие их «варварские» народы Европы. Благодаря посредничеству венетов славяне, балты [61] и кельты стали поклоняться хеттскому божеству по имени Пирвас, чьё имя считается родственным хеттскому «перуна» — скала [62]. На европейской почве он преобразился в громовержца Перуна (Перкунас балтийской мифологии, кельтский Перкунья). Возможно, от венетов славяне переняли и форму изображения своих божеств в виде столпов [63]. Ярче всего венетское влияние проявилось в почитании коня. По сообщению Страбона, венеты Адриатики приносили в жертву своему божеству белого коня. В эпоху раннего Средневековья белый конь будет играть видную роль и в культе Святовита — наиболее почитаемого бога Славянского Поморья. Голова коня будет украшать суда с южного, славянского берега Балтики, в отличие от скандинавских драккаров, увенчанных головами драконов и змей.
Продвигаясь всё дальше на юг по Висло-Одерскому междуречью, венеты замкнули круг своих странствий в придунайском Норике (Винделике) [64], в близком соседстве от своих адриатических сородичей.
Венетские общины вовлекли подчинённые племена в торговые отношения со средиземноморским югом. В частности, они прибрали к рукам торговлю янтарём с побережья Северного моря, который с глубокой древности поступал на рынки Греции, Передней Азии и Египта.
Благодаря венетам наладилось тесное религиозное общение задунайских племён и народов с эллинской цивилизацией. Средиземноморский Юг и варварский Север сближал общий солнечный культ. На территории лужицкой культуры во множестве встречается скульптурная группа: запряжённая лебединой тройкой повозка, которой правит фигура с солнечной короной над головой. Это — пластическое воплощение греческого мифа о полётах Аполлона к «гипербореям», чьи отголоски сохранились в «Эклогах» Гимерия (IV век). По сообщению Геродота, обитатели задунайских земель («гипербореи», то есть славяно-венетское население лужицкой культуры) посылали жертвенные дары на остров Делос — легендарное место рождения Аполлона. Посредниками в их передаче выступали адриатические венеты.
К концу I тыс. до н. э. венетская цивилизация прекратила своё существование. Венеты растворились среди окружающих племён и народов.
На территории лужицкой культуры (а впоследствии — и в районе Верхней Адриатики) венеты смешались с местным славянским населением, вследствие чего во времена Римской империи имя венетов (латинский вариант — венеды) было перенесено на славян.
Венетское население южного берега Балтики, испытавшее влияние германцев, получило у римских авторов другое название — вандалы. Средневековые хронисты также перенесут его на поморских славян, которые в VI–VIII веках заселили эти места. То были лехитские [65] племена, объединённые в племенные союзы ободритов (варинов, или ререгов) и велетабов (вильцев, или лютичей). Поморские славяне достигли больших успехов в корабельном деле и мореплавании. Почти на четверть века раньше датчан они научились строить военные корабли, поднимавшие на борт лошадей. Скандинавы и германцы заимствовали у них ряд морских терминов, в том числе lodhia (ладья) [66]. Особых успехов в мореходстве достигли вагры, входившие в племенной союз ободритов. Германский хронист Гельмольд (ок. 1125 — после 1177) назовёт их земли (прибрежные области Южной Дании) «морской областью славян».
Начиная с IX века на страницах европейских и арабских рукописей появляется «русское» имя в его древнеславянском варианте — «русь». Как и в случае с венетами, его древние носители представляли особый народ, не имевший со славянами ничего общего.
Ключевский на одной из страниц своего «Курса» превосходно описал русскую тропинку: змеиный след, петляет так, будто нарочно морочит путника; а захочешь срезать, пойдёшь напрямки, — только проплутаешь, пока с облегчением не выберешься на прежний
