Батыя.
В то время как в Сарае правил еще Орда-Шейх, Мамай, находившийся в Крыму, «поставил ханом отрока из детей Узбека, по имени Абдуллаха, и двинулся с ним в Сарай» [422]. Ранние монеты Абдуллаха, выбитые в г. Азаке в 762 (1361) г., как бы подтверждают сообщение Ибн-Халдуна о провозглашении Абдуллаха ханом, но только не в Крыму, а в Азаке. После провозглашения его ханом Мамай «двинулся с ним в Сарай» против Тимур-Хаджи. Тимур-Хаджа, по-видимому, направил свои войска против Мамая, поскольку, как сообщает русский летописец «Тимур-Хаджа, побеж за реку, за Волгу и тамо убоен бысть… сидев на царстве месяц един и семь дний» [423].
После убийства Тимур-Хаджи Сарай был взят Абдуллахом, о чем свидетельствует монета его, выбитая в Сарае в 762 (1361) году [424]. На этот раз ему не пришлось долго править Сараем, ибо, как сообщает Ибн-Халдун, «у него (Абдуллаха — М. С.) стал оспаривать его (престол) один из эмиров государства, который поставил (ханом) из детей ханских другого по имени Кутлук-Тимура» [425]. О Кутлук-Тимуре, временно занявшем Сарайский престол после изгнания из Сарая Абдуллаха и Мамая, мы ничего не знаем: от него не сохранилось монет, о нем не сообщают ни русские летописцы, ни персидские авторы. Конкурентом Абдуллаха одновременно выступал Мурат (Амурат), брат недавно убитого хана Хидыра, сын Орда-Шейха, и Кильдибек, «творяшеся сын царя Чанибека». Оба конкурента Абдуллаха, таким образом, были «из детей коанских». В данном случае Ибн — Халдун мог говорить не о Мурате, правление которого было более длительным, а о Кильдибеке «творяшеся сын царя Чанибека», внуке Азбека, царствовавшего в Сарае недолго, который «многих поби, последи же и сам убьен бьють, а иные князи затворишася в Сарай, царя у себе именующе Амурата» [426].
О Мурате мы будем еще говорить, а теперь вернемся к деятельности Кильдибека, которого русские летописи рисуют слишком жестоким. Об этих жестокостях сообщает также «Анониме Искендера». «Этот человек счел порукой своей жизни, — пишет анонимный автор, — гибель эмиров; тайно вызывал каждого из них, заставлял заниматься покушением друг на друга». В числе убитых эмиров автор называет Ахмета и Нангудая, еще со времени Джанибека игравших весьма заметную роль в истории Золотой Орды. Применяя беспощадный террор, Кильдибек достиг некоторого успеха: ему подчинялись районы Сарая, Азова, а также районы, населенные мордвой; монеты его чеканились в Сарае, Азаке и Мохши [427]. Чеканка монет Кильдибеком прекращается в 1361 году. Это значит, что он погиб в том же году, вскоре после захвата Сарая. «Анонимо Искендера», описывая умерщвление Кильдибеком своих эмиров, добавляет: «после этого… сын… который был главным столпом его державы, улучил удобный случай и убил его. После этого на трон царства сел другой человек, также по соглашению с… но на третий день он также был убит» [428]. Из-за дефекта в манускрипте нельзя разобрать имени эмира, убившего Кильдибека. При ближайших преемниках Кильдибека старшим эмиром хана считался Ильяс, сын Маглубея. Возможно, он и убил Кильдибека.
«Анонимо Искендера» не называет имя хана, посаженного на престол после Кильдибека, т. к. он царствовал только 3 дня. Другие авторы вообще не говорят о преемнике Кильдибека из-за кратковременности его правления. Возможно, что идет речь о хане Мир-Пулате, от которого сохранились несколько монет, выбитых в Гулистане и в Сарае в 1361 г. Его имя не вошло в русские летописи, и это свидетельствует о краткости его правления; по данным «Анонимо Искендера», он царствовал только три дня [429]. Должно быть, после этого сарайские князья провозгласили ханом Мурата (Амурата), власть которого ограничивалась окрестностями Сарая, в то время как улусы, расположенные на западе от Волги, оказались под властью ставленника Мамая Абдулаха. Этот период, начиная с 1361 года, является самым путаным периодом в истории Золотой Орды. В самом Сарае и ближайших к нему районах происходила беспрерывная междуусобная борьба феодальных группировок, тогда «мнози цари побиена быша и царицы, и царевича, и рядцы, и секошася сами межи себе». Одновременно два хана — Абдуллах и Мурат — оспаривали власть друг у друга в окрестностях Сарая. Связь между центром и переферией государства была нарушена, и этим воспользовались местные феодалы, пытавшиеся образовать ряд самостоятельных владений, независимых от ханов, сидевших в Сарае. В источниках сохранились письменные данные, говорящие об образовании уже в 1361 году ряда самостоятельных княжеств.
Под 1361 г. русские летописи говорят о князе Булат-Тимуре, действовавшем в районе бывшего Булгарского ханства: «Булак-Темер, князь ординский, Болгары взял и все городы по Волзе и улусы и отня весь Волжский путь» [430]. Захватив Булгары и опираясь на местные сепаратистские элементы, Булат-Тимур пытался образовать независимое татарское княжество в Булгарах. Об этом свидетельствуют его монеты, выбитые в городе Булгарах. На монетах Булат-Тимура чеканки 768 (1366) г. стоит интересный штамп: «Султан покой (ный) Джанибек хан, да продлится ц(арствие его). Булат-Тему (р), сын Нугана». П. С. Савельев, изучивший эти необычные монеты Булат-Тимура, склонен был допустить существование хана Джанибека II, от имени которого якобы Булат-Тимур чеканил свои монеты. В. В. Григорьев высказал довольно правдоподобную гипотезу относительно Булат — Тимура, как лица, не принадлежавшего по своему происхождению к царскому роду Джучидов, поэтому действовавшего от имени покойного хана Джанибека в качестве его наместника в Булгарах [431]. Эту гипотезу, по нашему мнению, можно принять. Русские летописи называют Булат-Темира не ханом, а лишь князем ордынским. Если полагаться на его монеты, он был «сыном Нугана». Эмир Нуган — историческое лицо, он входил в число четырех улусных эмиров Золотой Орды.
В то время как на восточном берегу Волги в 1361 году создавалось независимое татарское княжество с центром в Булгарах, на западном берегу Волги появляются новые претенденты на образование самостоятельного княжества, сначала в лице князя Секиз-бея, затем — князя Тагая. О первом, т. е. о Секиз-бее, говорит только Рогожская летопись в связи с событиями, развернувшимися в районе реки Пьяны. Появившийся здесь князь Секиз-бей «за Пьяна все пограбил», а затем «обрывся рвом (и) ту седе» [432]. Возможно, этот князь Секиз-бей, захвативший район реки Пьяны (в пределах мордовских земель) в 1361 году, тот самый «отличный и могущественный муж, Cikhi biy — владыка Таны [433], который упоминается в венецианских грамотах 1349 г. в качестве наместника хана Тану. Захват Таны (Азова) Мамаем в 1361 году, весьма вероятно, заставил Секиз-бея удалиться в район реки Пьяны, где он пытался образовать новое татарское княжество, как это делал Булат-Тимур. В 1361 г. туда же «прибежал князь ордынский Тагай… иже от Бездежа». Взяв Наровчат и «всю ту страну отняв себе» (от Секиз-бея?) «тамо себе пребываше», «сам себе
