Испанскую Мексику, австралийских аборигенов, североамериканских индейцев, горцев Кавказа под владычеством России и немецкие колонии в Юго-Западной Африке. Я берусь доказать, что чем сильнее был развит дух поселенческой демократии, тем беспощаднее шли чистки, и de facto, и de jure. Анализ этого казалось бы простого явления представляет определенные сложности, ведь степень насилия зависела и от типа экономики и от типа управления коренным населением. Поэтому вначале мы уделим внимание авторитарному и демократическому периодам в колониальных странах, а потом разберемся в различиях между ними.
Впервые в этой книге мы приступаем к исследованию этнических конфликтов как прямого продолжения конфликтов экономических: кто имеет право владеть и пользоваться землей — коренные жители или пришельцы. Смит называет это утилитарным геноцидом (Smith, 1997: 229). Существует пять главных типов колониальной экономики с возрастающим уровнем насилия поселенцев над аборигенами.
1. Торговля. Там где европейцы вели торговлю с туземцами, не поселяясь на их территории, много вреда они причинить не могли. Если торговля сопровождалась завоеваниями, пришельцы, будучи в меньшинстве, осуществляли контроль косвенно, через влиятельную национальную элиту. Чаще так обстояли дела в Азии, не столь отдаленной от Европы. Появление торговых поселений (факторий) на первом этапе не сопровождалось масштабными этническими чистками. В худшем случае европейцы прибегали к частичному политициду, чтобы устранить часть местной правящей элиты. Оставшаяся часть была нужна как торговый партнер и покорная клиентела захватчиков. Далее мы не будем затрагивать тему колониальной торговли.
2. Ограбление и выплата дани. Это было важно на ранней стадии колонизации. Испанские конкистадоры пришли в Америку в поисках золота и серебра, они были мародерами и насильниками. Хищнический грабеж сопровождался убийствами, но не целенаправленными этническими чистками. Ведь дань платят живые, а не мертвые. Мы рассмотрим, как проходил этот процесс в период захвата Мексики Испанией. Пункты первый и второй можно в общем и целом отнести к первому из четырех типов колониальных режимов — оккупационная колония (Fieldhouse, 1965; Fredrickson, 1988), где колониальный режим стремится к политическому и военному господству, экономической выгоде, но не устанавливает юрисдикцию над территорией и рабочей силой.
3. Сеттльменты дисперсного типа, использующие наемный труд. Земельные наделы фермеров-поселенцев были невелики и разбросаны по большой территории. И хотя первоначальное присвоение земель могло сопровождаться насилием, далее необходимость в нем отпадала — тотальная чистка была нежелательна там, где использовался труд свободных, закабаленных и даже обращенных в рабство людей. Этот тип экономики приблизительно соответствует смешанной колонии (термин предложен Филдхаусом и Фредриксоном). Оба ученых относят его главным образом к испанской колонизации. В этой главе мы не будем обсуждать эту тему.
4. Сеттльменты с высокой концентрацией рабочей силы. Горные разработки и плантационное хозяйство нуждаются в огромном количестве работников, которые находятся под жестким и даже жестоким контролем. Филдхаус и Фредриксон (Fieldhouse, 1965; Fredrickson, 1988) считают, что первопроходцем плантаторского колониализма была Португалия. Если рабочая сила находилась в избытке, жизнь раба не стоила и гроша. Там, где рабов не хватало, хозяева более рачительно относились к этому живому инвентарю. Несмотря на всю жестокость такой системы, в ней не практиковались сознательные кровавые чистки. Этноцид такого типа не предполагал преднамеренные массовые убийства, людей просто доводили до смерти непосильным трудом, а взамен отовсюду покупали новых рабов. Мы коснемся и этой темы, но не будем на ней долго останавливаться.
5. Сеттльменты, не нуждающиеся в местной рабочей силе. Поселенцы обрабатывали землю сами или с помощью батраков, но не из туземного населения. У Филдхауса и Фредриксона это называется чистой поселенческой колонией, впервые появившейся, как они считают, у англичан. Макс Вебер полагает, что на протяжении всей истории «сельские общины завоевателей» стремились к уничтожению аборигенов (Weber, 1958: 165). Европейцам была нужна плодородная земля, а она уже была занята. Если туземцы были охотниками и собирателями, для поддержания жизни они нуждались в очень больших территориях. И хотя Северная Америка — это огромный континент, белые переселенцы разрушали естественную природную среду, единственную кормилицу коренного населения. И поскольку экономика колонистов была значительно продуктивнее, чем у туземцев, новые хозяева земли всегда имели материальные возможности для дальнейшей экспансии и этнических чисток. Именно на колониях такого типа мы и сосредоточим внимание в этой главе. Именно этот тип колонизации приводил к массовому уничтожению людей.
Но даже и в этом случае могли существовать два типа умеренных чисток. В первом случае территорию можно было разделить, чтобы два сообщества жили сегрегированно. Европейцы, естественно, захватывали лучшие земли, но не обрекали при этом туземцев на смерть. В ту эпоху это называлось протекцией или резервацией. Во втором случае туземцы могли ассимилироваться в качестве мелких владельцев или наемных работников. Если их общество было социально стратифицированным, туземная аристократия сливалась с белой элитой, что, конечно, не распространялось на широкие массы. Оба экономических варианта были возможны.
Политический фактор играл не последнюю роль в судьбе коренных народов. Поселенцы и торговцы не всегда претендовали на владение землей как территорией под своей юрисдикцией. Но если у них появлялось желание застолбить за собой землю на вечные времена, они объявляли ее землей своего отечества. Высадившись на берег, европейцы водружали флаг и обращались к туземцам с длинной речью на совершенно непонятном им языке, смысл которой сводился к тому, что отныне эта земля принадлежит Короне (или Республике). И если пришельцы провозглашали себя хозяевами, а туземцы сопротивлялись, это могло привести к столкновениям. Впрочем, часто европейцы физически не могли навязать свое желание силой. Три типа геополитической экспансии приводили к высоким уровням насилия.
1. Экстерриториальность. Европейцы не могли завоевать своих самых могучих соперников — Китай, Японию, Османскую империю. Но зато они могли добиться экстерриториальных привилегий для своих граждан на чужой земле с тем, чтобы их торговцы и предприниматели не подчинялись местной юрисдикции и обретали преимущества в конкурентной борьбе. Часто это приводило к значительному насилию, достаточно вспомнить китайские опиумные войны. Но этнических чисток это не провоцировало, поскольку туземцы считались выгодными торговыми партнерами и потребителями. Феномен экстерриториальности мы рассмотрим в пятой главе, где речь пойдет об Османской империи.
2. Непрямое управление. Европейцы могли завоевать территорию, как правило, с помощью пятой колонны, но не были в состоянии управлять ею сами. При таких обстоятельствах они ограничивались непрямым управлением или протекторатом. Национальная элита сохраняла право на власть, выказывая сюзерену все необходимые знаки почтения и послушания. Непрямое управление предполагало компромиссы, ограниченное насилие и умеренные чистки. Впоследствии новые поколения переселенцев оказывали более жесткое давление на местную администрацию, стремясь расширить свои права.
3. Прямое управление. Там, где европейцы чувствовали свою силу, они
