ученых Мертона», сначала в Мейдене, а вскоре в Оксфорде, чтобы содержать столько студентов, сколько мог обеспечить его доход. Эти доходы неоднократно удваивались за счет роста стоимости земли, так что архиепископ Пекхэм в 1284 году жаловался, что «бедные ученые» получают дополнительные пособия на «изысканную жизнь».55 В целом английские колледжи богатели не только за счет стипендий и других подарков, но и за счет роста стоимости поместий, которыми они были наделены. Около 1280 года Уильям Даремский, архиепископ Руанский, завещал основать Университетский зал, ныне Университетский колледж; о скромном начале этих знаменитых колледжей свидетельствуют условия их основания, которые предусматривали наличие четырех магистров и таких ученых, которые могли бы пожелать жить вместе с ними. Магистры выбирали одного из них в качестве «старшего стипендиата» для управления залом; со временем он или его преемники получили титулы «мастер» или «директор», под которыми сегодня известны главы английских колледжей. Оксфордский университет в XIII веке представлял собой объединение этих колледжей под началом «университета» или гильдии мастеров, управляемых регентами и канцлером по собственному выбору, который, в свою очередь, подчинялся епископу Линкольна и королю.
К 1300 году Оксфорд занял место рядом с Парижем как центр интеллектуальной деятельности и влияния. Самым знаменитым его выпускником был Роджер Бэкон; другие францисканские монахи, в том числе Адам Марш, Томас Йоркский, Джон Пекхэм, вместе с ним составили выдающуюся группу ученых людей. Их лидер и вдохновитель, Роберт Гроссетесте (1175?-1253), был самой яркой фигурой в жизни Оксфорда в тринадцатом веке. Он изучал там право, медицину и естественные науки, окончил университет в 1179 году, получил степень божественности в 1189 году, а вскоре после этого был избран «магистром оксфордских школ» — ранняя форма титула канцлера. В 1235 году, оставаясь главой Оксфорда, он стал епископом Линкольна и руководил завершением строительства великого собора. Он энергично содействовал изучению греческого языка и Аристотеля и разделял героические усилия умов XIII века по примирению философии Аристотеля с христианской верой. Он написал комментарии к «Физике» и «Задней аналитике» Аристотеля, обобщил науку своего времени в Compendium Scientiarum и работал над реформой календаря. Он понял принципы работы микроскопа и телескопа и открыл Роджеру Бэкону множество путей в математике и физике; вероятно, именно он познакомил Бэкона с увеличивающим свойством линзы.56 Многие идеи, которые мы приписываем Бэкону, — о перспективе, радуге, приливах и отливах, календаре, желательности экспериментов — были, очевидно, подсказаны ему Гроссетестом; прежде всего, идея о том, что вся наука должна основываться на математике, поскольку все силы, проходя через пространство, следуют геометрическим формам и правилам.57 Он писал французскую поэзию и трактат о земледелии, был юристом и врачом, а также теологом и ученым. Он поощрял изучение иврита с целью обращения евреев; при этом он вел себя по отношению к ним аномально по-христиански и защищал их, как мог, от садизма толпы. Он был активным социальным реформатором, всегда лояльным к Церкви, но осмелился представить папе Иннокентию IV (1250) письменный мемориал, в котором он приписывал недостатки Церкви практике папской курии.58 В Оксфорде он основал первый «сундук» для безвозмездного предоставления займов ученым.59 Он был первым из тысячи блестящих умов, чьи достижения создали великолепный престиж Оксфорда в образовательном и интеллектуальном мире.
Сегодня Оксфорд — это не только университет, но и производственный центр, в котором делают не только донов, но и автомобили. Но Кембридж по-прежнему остается городом колледжей, средневековой жемчужиной, украшенной современным богатством и британским хорошим вкусом; все в нем относится к его колледжам, и средневековое спокойствие сохранилось в этом прекраснейшем из университетских городов. По-видимому, его интеллектуальное превосходство следует датировать убийством в Оксфорде. В 1209 году студент убил женщину; горожане совершили налет на общежитие и повесили двух или трех студентов. Университет, то есть ассоциация магистров, приостановил свою деятельность в знак протеста против действий горожан; и, если верить обычно заслуживающему доверия Мэтью Парису, 3000 студентов и, предположительно, многие магистры покинули Оксфорд. Многие из них, как нам рассказывают, отправились в Кембридж и основали там залы и факультеты; это первое упоминание о чем-то более высоком, чем начальная школа. Вторая миграция парижских студентов в 1228 году пополнила ряды студенчества. Прибывшие монахи-мендиканты или бенедиктинцы основали колледжи. В 1281 году епископ Эли организовал первый светский колледж в Кембридже — Колледж Святого Петра, ныне Питерхаус. В XIV, XV и XVI веках были основаны и украшены дополнительные колледжи, некоторые из которых стали шедеврами средневековой архитектуры. Все они вместе, окруженные тихой извилистой рекой Кэм, вместе со своими кампусами представляют собой одно из самых прекрасных творений человека.
VIII. СТУДЕНЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ
Средневековый студент мог быть любого возраста. Он мог быть викарием, приором, аббатом, купцом, женатым человеком; он мог быть тринадцатилетним мальчиком, обеспокоенным внезапным достоинством своих лет. Он поступал в Болонский, Орлеанский или Монпелье, чтобы стать юристом или врачом; в другие университеты он поступал в некоторых случаях, чтобы подготовиться к государственной службе, обычно же он хотел сделать карьеру в Церкви. Вступительных экзаменов не было; единственными требованиями были знание латыни и способность платить скромную плату каждому магистру, у которого он учился. Если он был беден, ему могла помочь стипендия, или его деревня, его друзья, его церковь или его епископ. Таких случаев были тысячи.60 Аббат Самсон, герой «Хроник Джослина» и «Прошлого и настоящего» Карлайла, своим образованием был обязан бедному священнику, который продавал святую воду, чтобы Самсон получал плату за обучение.61 Студент, отправляющийся в университет или из него, обычно получал бесплатный проезд, а также бесплатную еду и жилье в монастырях по пути.62
Прибыв в Оксфорд, Париж или Болонью, он оказался бы одним из огромной толпы счастливых, смущенных и жаждущих студентов на волне интеллектуального энтузиазма, который делал философию с примесью ереси такой же захватывающей, как война, а дебаты — такими же увлекательными, как турнир. В Париже в 1300 году он нашел бы около 7000 студентов, в Болонье — 6000, в Оксфорде — 3000;* В целом в университетах Парижа, Оксфорда и Болоньи тринадцатого века было больше студентов, чем позже, вероятно, потому, что у них было меньше конкурентов. Новичка принимала его «нация», и его могли направить в жилые помещения — возможно, в какую-нибудь бедную семью; если у него были нужные связи, он мог получить кровать и комнату в одном из
