Затем, подгоняемые нетерпением фараона, сюда устремились тысячи рабочих, чтобы в кратчайший срок построить новую столицу. Фасадом на главную улицу, Дорогу царей, возник дворец, соединенный мостом с Домом фараона. А рядом — храм Атона. В аристократическом квартале выросли виллы знати с изящными колоннадами при входе, со своими житницами и конюшнями. Там где к берегу причалила царская флотилия, появились гавс ль и пристани; там, где дымились безлюдные пески, зацвели сады редкостных деревьев, привезенных из Азии, яркие цветы и растения, которые так любил фараон. Отсюда на шестом году правления при поддержке царицы, трех дочерей и верных придворных Эхнатон объявил войну Амопу и начал претворять свой смелый план в жизнь.
Теперь мы уже почти переправились через Нил. Нашей фелуке пришлось резко отвернуть, чтобы избежать столкновения с двумя счаленными вместе огромными баржами, нагруженными тюками соломы, — казалось, они плывут по течению без руля. За ними покачивалась на волнах привязанная за веревку лодка со спящим лодочником. Наш рулевой только рассмеялся, показывая на него, и сказал:
— Сумасшедший!
Когда мы приближались к восточному берегу, оттуда послышалась беспорядочная ружейная стрельба. Но для беспокойства не было причин. Просто юноши из Эль-Тилла встречали нас салютом. Пришлось встать и выглядеть польщенным. Еще бы! Пас встретили, как шейха. На берегу нас ждали приветствия, рукопожатия и улыбки.
Мы снова влезли на осликов и двинулись дальше — через деревню с пальмовой рощицей, еще дальше — через пустыню. Солнце обяшгало нам спины. Неторопливый, семенящий бег ослов, ритмичное покачивание навевали мечтательное настроение. И вновь в памяти всплывала трагедия далеких веков.
Семнадцать лет правил Эхнатон Египетской империей из своей новой, утопающей в роскоши столицы Ахетатон. Сюда стекались богатства со всего известного в то время мира, и в имперской канцелярии фараона, расположенной близ его дворца, хранились письма всех иноземных царей. Они, эти письма, мало чем отличались от тех, которые посылали отцу фараона: в основном просьбы о присылке золота. А из сирийских и финикийских провинций — мольбы о военной помощи. Хетты, старые враги Египта, проникали все дальше на юг. Некоторые вассальные царьки сохраняли верность Египту, но другие начали захватывать такие города, как Туыип, Симира и Гебал, якобы чтобы они не попали в руки хеттов, а на самом деле эти царьки были авангардом захватчиков. Среди них наиболее заметными были амориты Абдаширита и его сын Азиру.
Правитель Тунипа, города, оказавшегося под угрозой захвата, писал Эхнатону:
Мой повелитель, Тунип, твой слуга, говорит и изрекает: кто мог прежде опустошить Тунип, не опасаясь опустошения от Менхеперра [Великого Тутмоса III, предка Эхнатона]? Боги владыки Египта, моего господина, пребывают в Тунипе. Пусть мой повелитель спросит своих старейшин, если это не так.
И вот теперь мы не принадлежим более нашему повелителю, царю Египта. Если его воины и его колесницы придут слишком поздно, царь Египта будет оплакивать то, что содеял Азиру, ибо он занес свою длань над нашей страной. И когда Азиру войдет в Симиру, он сделает что захочет с землями нашего повелителя фараона… А ныне Тунип, твой город, рыдает, и слезы его текут потоком, и у нас больше нет надежды. Ибо двадцать лет мы пишем нашему повелителю фараону, владыке Египта, но в ответ не получаем ничего, ни единого слова.
На северных и восточных границах появилась новая волна пришельцев из Северной Месопотамии, которая уже осаждала бастионы Египетской империи. Внешние стены уже рушились, но звуки их падения достигали слуха фараона лишь как слабый шелест.
В своем прекрасном городе, в обрамлении коричневых холмов, он думал только о том, что было близко его сердцу: расширял дворцы, строил залы для празднеств и храмы, поощрял реализм и гуманизм в искусстве и вдохновлял веру в единого доброго бога, которому посвятил себя. Ибо к тому времени Эхнатон стер последние следы древней веры. Начав с ненавистного Амона, он запретил почитание всех других богов. Исида, Осирис, Хатор, Птах и весь пантеон малых богов были преданы забвению. В гробницах его придворных, которые отныне строились на восточных склонах холмов за его городом, не осталось места демонам и чудовищам Подземного царства. Вместо всех заклинаний возник великий Гимн Атону, самое восторженное выражение веры Эхнатона. Возможно, его сочинил сам фараон.
Ты восходишь, прекрасный, на горизонте неба
О живой Атон, дарующий жизнь!
Когда появляешься на востоке неба,
Ты озаряешь все земли своей красотой.
Ты прекрасен, велик и сияешь высоко над каждой страной.
И пути твои обнимают все земли, тобой сотворенные.
Ты — Ра, и даешь им все,
И даруешь все своему богоравному сыну.
Ты далек от земли, но лучи твои греют землю,
Ты озаряешь все лики, но никто не знает твоих путей.
Когда ты уходишь за вечерний край неба,
Земля в темноте и подобна усопшему:
Все спят по домам,
Накрыв свои головы,
И никто никого не видит.
Все добро украдено из-под их изголовий,
Но никто об этом не знает.
Все львы выходят из логова своего,
Все змеи жалят, ибо тьма есть смерть.
Вся земля безмолвна, ибо тот, кто создал ее,
Покоится за горизонтом.
День зарождается, когда ты восходишь на горизонт.
Ты сияешь в небе, Атон, ты разгоняешь тьму.
Когда ты посылаешь с неба свои лучи,
Обе земли радуются,
Пробуждаются люди, встают, ибо ты их поднял,
Омовения совершают, надевают свои одежды,
Воздевают руки, восхваляют твое появление.
Вся земля оживает для дневных трудов:
Стада пасутся на пастбищах,
Трава и листва зеленеют,
Птицы слетают с гнезд,
И трепещут их крылья, славя твой «Ка».
От радости скачут козлы,
Оживают все птицы и твари, когда ты озаряешь их.
Лодки плывут вверх и вниз по реке,
Все дороги открыты, ибо ты появился.
Рыбы выпрыгивают из воды, встречая тебя.
Ты простираешь свои лучи до середины моря.
Создатель зародыша в женщине, ты семя даешь мужчинам,
Жизнь сыну даешь в чреве матери,
Утешаешь его, чтоб не плакал,
И питаешь его даже во чреве.
Ты даешь дыхание жизни всем своим созданиям.
Когда сын выходит из чрева в депь своего рождения,
Ты отворяешь его уста,
Дабы мог он кормиться и жить.
Цыпленок в яйце пищит,—
И ему ты даешь дыхание, чтобы он в скорлупе мог жить,
И назначаешь срок, когда ему выйти наружу.
И выходит он из яйца в назначенный час,
И пищит, и бежит на своих ногах,
Едва выйдет на свет.
Как чудесны твои творения!
Они скрыты от глаз людей,
О единый, единственный бог,
Нет другого, тебе подобного!
Сотворил ты землю по воле своей,
Когда был одинок:
И людей, и скот, и животных всех.
Кто ногами по земле ступает,
И всех птиц, кто в небесной выси
Летает на крыльях,
И чужие земли, Куш и Сирию,
И земли Египта.
Ты всех поселил на своих местах
И всем дал, что нужно.
Дана каждому пища на каждый день,
И дни каждого сочтены.
Различна их речь и обличил их различны,
Ибо ты разделил народы.
Сотворил ты Нил и в Подземном царстве,
Чтобы люди Египта жили,
Повинуясь воле твоей,
Ибо ты их создал для себя,
О Владыка всего на свете!
Утомляют они тебя,
О Владыка всех стран, над которыми ты
Каждый день сияешь для всех,
Ты, исполненный благодати Диск Дня.
И далеким землям даешь ты жизнь.
Сотворил для них ты Нил в небесах,
Дабы мог он спуститься к ним
И разлиться разливом в горах,
Словно море.
И поля напоить во всех городах.
Превосходны твои замыслы,
О, Владыка Вечности!
Нил небесный — подарок твой
Чужеземным народам
И стадам их, что шествуют на своих ногах.
Но истинный Нил вытекает
Из Подземного царства.
Питают лучи твои каждое поле;
Когда ты восходишь,
Все поля живут и цветут для тебя.
Разделил ты год на сезоны,
Дабы зрело все, тобой сотворенное.
Создал зиму с ее холодами
И лето с его жарой,
Все ты сделал себе по вкусу.
Ты создал небеса высоко над землей,
Чтобы с них сиять и с них видеть
Все, тобой сотворенное.
Ты — один, восходящий над всеми
В своем облике диска, живой Атон,
Восходящий высоко, сияющий издалека,
И однако близкий.
Все глаза тебя видят воочию,
Ибо ты — Атон, сияющий днем над землей.
Ты в сердце моем,
И никто не знает, как твой сын,
Нефер-хеперу-Ра, Ва-эн-Ра.
Ты дал ему мудрость и мощь свою,
Дал постичь свои замыслы.
Земля существует в твоей руке,
Какой ты ее сделал.
Когда ты восходишь, она живет,
Когда ты заходишь, она умирает,
Ибо ты сам — течение дня,
И тобою люди живут.
Доступна глазам красота,
Пока ты на небе.
Но когда ты заходишь по правую руку,
Все дела прекращаются.
А когда ты восходишь по левую руку,
Все растет и множится для фараона,
Все живет и движется с той поры,
Когда нога ступила на землю.
Ты сотворил все для сына,
Возникшего из плоти твоей,
Для Владыки Верхнего и Нижнего Египта,
Живущего в праведности,
Для Повелителя Двух Земель,
Нефер-хеперу-Ра, Ва-эн-Pa, сына Ра,
Живущего в праведности,
Для властелина корон, Эхнатона,
Да живет он вечно,
И для великой жены фараона, его возлюбленной,
Повелительницы Обеих Земель,
Нефер-Неферу-Атоп, Нефертити,
Да живет она и остается юной На веки веков!
Оставим на время всякие комментарии и предположения! Этот чудесный гимн — квинтэссенция религиозных убеждений Эхнатона.
