Рамон Лулл — Раймон Люлли (1232?-1315). Он родился в Пальме в богатой каталонской семье, попал ко двору Якова II в Барселоне, провел буйную молодость и постепенно свел свои похождения к моногамии. Внезапно в возрасте тридцати лет он отрекся от мира, плоти и дьявола, чтобы посвятить свою многогранную энергию мистицизму, оккультизму, филантропии, евангелизму и стремлению к мученичеству. Он изучал арабский язык, основал колледж арабских наук на Майорке и обратился к Вьеннскому совету (1311) с просьбой создать школы восточных языков и литературы, чтобы подготовить людей для миссионерской работы среди сарацин и евреев. Совет учредил пять таких школ — в Риме, Болонье, Париже, Оксфорде и Саламанке — с кафедрами иврита, халдейского и арабского языков. Возможно, Люлли изучал иврит, ведь он стал глубоким знатоком Кабалы.
150 его произведений не поддаются классификации. В юности он основал каталонскую литературу, выпустив несколько томов любовной поэзии. Он написал на арабском, а затем перевел на каталонский язык «Libre de contemplado en Deu», или «Книгу созерцания Бога» — не просто мистическую рифму, а энциклопедию богословия из миллиона слов (1272). Двумя годами позже, как будто с другим собой, он написал руководство по рыцарской войне — Libre del orde de cavalyeria; и почти в то же время — руководство по образованию — Liber doctrinae puerilis. Он попробовал свои силы в философском диалоге и опубликовал три таких работы, в которых с удивительной терпимостью, справедливостью и доброжелательностью изложил мусульманскую, иудейскую, греко-христианскую, римско-христианскую и татарскую точки зрения. Около 1283 года он написал длинный религиозный роман «Бланкерна», который терпеливые эксперты назвали «одним из шедевров христианского Средневековья».143 В Риме в 1295 году он издал еще одну энциклопедию, «Древо науки», в которой излагал 4000 вопросов по шестнадцати наукам и давал уверенные ответы. Во время пребывания в Париже (1309-11 гг.) он боролся с затянувшимся там аверроизмом с помощью нескольких небольших богословских работ, которые он подписал, с незаслуженной точностью, Phantasticus. За всю свою долгую жизнь он выпустил столько томов по науке и философии, что даже их перечисление опустошило бы перо.
Среди всех этих интересов его увлекла идея, захватившая блестящие умы и в наше время: все формулы и процессы логики можно свести к математической или символической форме. Ars magna, или «великое искусство» логики, говорил Раймонд, состоит в том, чтобы написать основные понятия человеческой мысли на подвижных квадратах, а затем соединить их в различных позициях, чтобы не только свести все идеи философии к уравнениям и диаграммам, но и доказать, путем математической эквивалентности, истины христианства. Раймонд обладал мягкостью некоторых сумасшедших и надеялся обратить магометан в христианство с помощью убедительных манипуляций своими арсами. Церковь аплодировала его уверенности, но не одобряла его предложения свести всю веру к разуму, а Троицу и Воплощение поместить в его логическую машину.144
В 1292 году, решив компенсировать потерю Палестины сарацинами мирным обращением мусульманской Африки, Раймонд переправился в Тунис и тайно организовал там крошечную колонию христиан. В 1307 году, во время одной из своих миссионерских поездок в Тунис, он был арестован и предстал перед главным судьей Буги. Судья устроил публичный диспут между Раймондом и некоторыми мусульманскими богословами; Раймонд, по словам его биографа, выиграл спор и был брошен в тюрьму. Некоторые христианские купцы сумели спасти его и привезли в Европу. Но в 1314 году, видимо, жаждая мученичества, он снова переправился в Буги, открыто проповедовал христианство и был забит камнями до смерти толпой мусульман (1315).
Переход от Раймона Люлли к Иоанну Дунсу Скотусу подобен переходу от Кармен к Хорошо темперированному клавикорду. Среднее и последнее имена Джона происходят от его рождения (1266?) в Дансе в Бервикшире (?). В одиннадцать лет его отправили во францисканский монастырь в Дамфрисе; четыре года спустя он вступил в орден. Он учился в Оксфорде и Париже, а затем преподавал в Оксфорде, Париже и Кельне. Затем, будучи еще сорокадвухлетним юношей, он умер (1308), оставив после себя множество трудов, в основном по метафизике, отличающихся такой неясностью и тонкостью, которые вряд ли появятся вновь в философии до прихода другого шотландца. И действительно, функции Дунса Скота были очень похожи на функции Канта пять веков спустя — утверждать, что доктрины религии должны защищаться их практической и моральной необходимостью, а не логической убедительностью. Францисканцы, готовые отказаться от философии, чтобы спасти Августина от доминиканца Фомы, сделали своего молодого доктора Sub-tilis своим защитником и следовали его примеру, живые и мертвые, на протяжении многих поколений философской войны.
Этот Данс был одним из самых острых умов в средневековой истории. Изучая математику и другие науки и испытывая влияние Гроссетесте и Роджера Бэкона в Оксфорде, он сформировал суровое представление о том, что такое доказательство; применив это испытание к философии Фомы, он положил конец, почти в медовый месяц, необдуманному браку теологии с философией. Несмотря на четкое понимание индуктивного метода, Данс утверждал — прямо противоположно Фрэнсису Бэкону, — что все индуктивные или апостериорные доказательства — от следствия к причине — неопределенны; что единственное настоящее доказательство — дедуктивное и априорное: оно показывает, что определенные следствия должны следовать из сущности причины. Например, чтобы доказать существование Бога, мы должны сначала изучить метафизику — т. е. изучить «бытие как бытие», и путем строгой логики прийти к сущностным качествам мира. В царстве сущностей должна быть одна, которая является источником всех остальных, Первосуществом; это Первое Существо — Бог. Данс согласен с Фомой в том, что Бог есть Actus Purus, но он интерпретирует эту фразу не как чистую актуальность, а как чистую активность. Бог — это прежде всего воля, а не интеллект. Он — причина всех причин и вечен. Но это все, что мы можем знать о Нем с помощью разума. То, что Он — Бог милосердия, что Он — Три в Одном, что Он создал мир во времени, что Он наблюдает за всеми с помощью Провидения — эти и практически все догматы христианской веры являются credibilia; в них следует верить на основании авторитета Писания и Церкви, но они не могут быть доказаны с помощью разума. Действительно, как только мы начинаем рассуждать о Боге, мы наталкиваемся на озадачивающие противоречия (кантовские «антиномии чистого разума»). Если Бог всемогущ, то он является причиной всех недостатков, включая все зло; а вторичные причины, включая человеческую волю, иллюзорны. Ввиду этих гибельных выводов и необходимости религиозной веры для нашей нравственной жизни
