Но это, естественно, не решило проблемы уязвимости Антиохии и разобщенности христианских владений в северном Леванте (разделенных между территориями, подвластными Филарету и верными императору Михаилу VII Дуке). Тем более что Исаак Комнин не смог отразить усиливавшиеся тюркское набеги. Единственное крупномасштабное столкновение нового антиохийского дуки с тюрками закончилось разгромом ромеев и пленением самого Исаака, которого антиохийцы вынуждены были выкупить за 20.000 безантов [572]. Однако, в отношении восставших граждан Антиохии дука Исаак Комнин в полной мере проявил решимость, жесткость и полководческие таланты (все то, чего ему впоследствии не хватило в боях с сельджуками). Призвав войска из верных императору областей и городов, дука Исаак приступил к жестокому подавлению восстания [573]. Как впоследствии писал Никифор Вриенний: «Разделив военные силы на многие отряды, дука приказал им занять тесные проходы и брать всех встречных, чтобы возмутители не могли соединиться и помогать одни другим. Когда это было исполнено, в Антиохии началось великое истребление возмутителей, и таким способом едва-едва подавлено было восстание» [574].
Около 1078 г. Исаак Комнин покинул Сирию, а новым дукой Антиохии был назначен армянин-миафизит Васак Пахлавуни. Передача Антиохии под управление миафизита Васака, племянника армянского католикоса Вахрама, ознаменовала очередное хитросплетение византийской политики: в борьбе с армянином-халкидонитом Филаретом правительство Михаила VII Дуки сделало ставку на армян-миафизитов. Но подобное подчинение, вероятно, вызвало новый всплеск ярости у греко-мелькитского населения Антиохии. В следующем году (т. е. в 1078 г.) в Антиохии вновь разразилось восстание горожан, убивших дуку Васака. Осажденные в цитадели города войска Васака Пахлавуни призвали на помощь Филарета. Согласно хронике Матфея Одесского, Васак Пахлавуни был «убит на подходе к городу вероломными ромеями (…). Его войска собрались в цитадели Антиохии, и бывшие там знатные мужи призвали в город Филарета. Тот прибыл спустя несколько дней и, под предлогом военного похода (очевидно, против сельджуков. — С. Б.), вызвал из города ромеев и стоявший там отряд гастариев, которых повел к поселению Апшун. Там он приказал своим войскам взять в руки мечи и уничтожить ополчение (т. е. ромейское ополчение из Антиохии). Так он взял Антиохию, отомстив за смерть великого Васака Пахлавуни» [575]. История с убийством дуки Васака и осады его войск в цитадели города стало вторым прецедентом восстания греческого и мелькитского населения Антиохии против идеи армянского (по крайней мере — армяно-миафизитского) господства; первый подобный прецедент имел место еще в конце X в.
Так или иначе, Антиохия перешла под власть Филарета Варажнуни, но это не способствовало ее укреплению. Восстания 1074–1075 гг. и 1076 г., сопровождавшиеся междоусобными боями и карательными акциями, в сочетании с учащавшимися поражениями от сельджуков, окончательно ослабили местных архонтов и истощили боевой дух греческого населения Антиохии. Михаил Сириец впоследствии отмечал, что румский султан Сулейман ибн Кутлумыш решился на внезапный штурм Антиохии (в 1084 г., т. е. спустя восемь лет после взятия города Филаретом), увидев, что «жившие в городе румы обессилены и малочисленны» [576]. Но, первоначально, ничто не предвещало скорого падения города перед сельджуками, т. к. Филарет Варажнуни пребывал в зените своей славы и могущества. В 1077 г. один из военачальников и ближайших соратников Филарета — Василий Апокап (также принадлежавший к числу армян-халкидонитов), после шестимесячной осады, занял и последний «имперский» оплот в Сирии — Эдессу. При этом вход войск Филарета и Василия Апокапа в Эдессу сопровождался восстанием жителей, которые изгнали и едва не убили имперского дуку Льва Даватаноса [577]. В 1078 г. в Константинополе был низвергнут император Михаил VII Дука — главный противник и предмет ненависти для всех восточных военачальников, принадлежавших к партии покойного императора Романа IV Диогена, в первую очередь — для самого Филарета. Новый император — престарелый военачальник Никифор III Вотаниат не являлся врагом Филарета, и Варажнуни, очевидно, счел возможным возобновить прерванные контакты с новым ромейским василевсом. Так, 1078–1084 гг. могут считаться не только временем расцвета государства Филарета, но и периодом восстановления отношения с Константинополем. Согласно хронике Михаила Сирийца, «Филарет правил Тарсом и Мамистрой, взял Мараш, Кайсун, Рабан, Эдессу, Аназарв, вошел в Антиохию; собрав силы, он вторгся в страну Джихан (т. е. на восточный берег реки Джихан или Пирам) и Мелитены. Придя к власти, он, с войсками ромеев (курсив мой. — С. Б.), бился против тюрок» [578].
Вопрос о связях Филарета с Византией вызывает разночтения у различных историков. Но если отталкиваться от источников XII в., совершенно очевидно, что мы должны говорить о Филарете отнюдь не как о родоначальнике некоего «национального» армянского государства [579], а скорее, как об армяно-халкидонитском правителе и византийском военачальнике, который правил как de facto независимый государь, сохраняя определенные связи, и de jure покорность Ромейской державе. Разрыв с Византией был связан с восстанием Филарета (как сторонника Романа Диогена) против Михаила VII Дуки. С 1078 г., то есть с момента свержения Михаила Дуки, Филарет восстанавливает некую форму общения с Константинополем, признав власть императоров Никифора III Вотаниата (1078–1081 гг.) и Алексея I Комнина (с 1081 г.) [580]. Эта связь подкрепляется тем, что Филарет до конца жизни носил византийские титулы, став последним в истории великим доместиком схол Востока. Этот титул, согласно Анне Комниной, был дарован Филарету еще василевсом Романом IV Диогеном [581]. Михаил Сириец упоминает о том, что узнав о победах Филарета, «император римлян направил ему дары, асам Филарет отправился в Константинополь. Греки возрадовались его прибытию, подарив ему золотые доспехи и провозгласив "августом"» [582]. Под «августом», здесь, вероятно, следует понимать византийский титул севаста. Во всяком случае, на сохранившихся буллах Филарета он фигурирует и как «великий доместик схол Востока», и «севаст», и как «проедр», и как «протокуропалат». Ж.-К. Шейне обращает внимание на то, что не только Филарет, но и его военачальники (армяне-халкидониты) «Василий Апокап, а затем Торос в Эдессе, и Гавриил в Мелитене, также извлекли свою пользу при раздаче Алексеем Комниным византийских придворных титулов» [583]. Анализируя сохранившиеся печати Филарета, сохранившиеся в различных собраниях, Шейне обращает внимание на эволюцию его титулов в период правления Никифора III Вотаниата и Алексея I Комнина. Вначале, ок. 1078 г., Филарет упоминается как «куропалат и дука Антиохии», затем — «куропалат и дука Анатолии»; «куропалат и стратопедарх Анатолии»; «протокуропалат и доместик схол Востока»; «севаст и великий доместик» (ок. 1081 г.); «протосеваст и великий доместик Востока» (ок. 1084 г.); «доместик Востока и Мараша» (после 1084 г.) [584]. Французский историк также убедительно проводит параллель между положением Филарета Варажнуни и другого de facto независимого византийского правителя — дуки Трапезунда Феодора Гавры.
Невзирая ни на все усилия Филарета, его государство пало. Разъединенные христиане Сирии и Киликии,
