лиственных. Последние преобладают, особенно ближе к равнине. Здесь можно встретить несколько разновидностей дуба, вяз, бук. В отрогах Севенн и Пиренеев много каштанов и орешника. В изучаемую эпоху леса занимали намного большие площади. Они поредели в начале нового времени, когда крупные города, а также местный горный промысел, требовали все больше и больше древесины. Серьезный урон лесам нанес также непродуманный выпас мелкого рогатого скота, особенно коз. В XIX в. началось восстановление горных лесов, в целом успешное, если бы не частые и страшные из-за сильных ветров пожары, периодически опустошающие значительные пространства — к плохо скрываемой радости строительных компаний (обвиняемых общественным мнением в преднамеренных поджогах), а также археологов, получающих возможность обследовать ранее недоступные территории.
Не меньшие контрасты на равнине. Здесь немало местностей с плодородными, хотя и неглубокими аллювиальными почвами и относительно устойчивым климатом. Так обстоит дело в округах Перпиньяна, Безье, Монпелье, Нима, Бокера, Авиньона, Экса. Но рядом мы видим каменистые равнины, вроде знаменитой Крау, протянувшейся между Арлем и Марселем, заболоченные участки в устье Роны, песчаные отмели Руссильона и Нарбонэ. И если в Провансе горы во многих местах подходят к самому морю, иногда (например, к востоку от Марселя) нависая над ним крутыми безжизненными скалами, то приморский Лангедок и Руссильон представляют собой бесконечную цепь лагун, болот и пляжей. В результате на всем побережье, кроме Ривьеры, Фрежюса и Агда, почвы скудны, а климат местами нездоров.
Было бы ошибкой представлять себе Средиземноморскую Францию по образу и подобию Крыма, Италии или Эгеиды. За исключением Ривьеры, надежно укрытой от северного ветра Приморскими Альпами (их главная вершина — г. Арджентера, достигает 3297 м), климат здесь, хотя и не суровый, но и не слишком мягкий. Средняя январская температура +6, средняя июльская +23, но колебания велики: +35 градусов здесь никак не редкость, а заморозки и вовсе обычное дело (20–30 дней в году, в предгорьях — до 60). Вода даже в разгар лета редко прогревается выше 22 градусов, разве что под Ниццей, причем у моря ветры особенно сильны. Мягкий климат сухих субтропиков характерен лишь для Ривьеры. За ее пределами господствует так называемый средиземноморский тип субтропического климата, капризный и противоречивый. Его отличают сухое жаркое лето и почти столь же сухая теплая зима; весна и осень, напротив, обильны дождями, особенно частыми и продолжительными в марте и октябре. Осадков выпадает немного (в среднем 700–900 мм в год), летом нередки засухи и лесные пожары, зато весной и осенью случаются страшной силы ливни, когда за несколько дней на землю обрушивается столько же воды, сколько на севере Франции за полгода. Погоду здесь делает ветер: с моря приходит только легкий бриз, известный как marinada; настоящий ветер, сухой, холодный и порывистый, дует с гор, и это решает все. В Провансе его называют mistral, в Лангедоке — cers. Он приходит по несколько раз в год (чаще всего весной и осенью), обычно по два-три дня к ряду, принося не прохладу, а промозглость и озноб, и, при скорости 130 и более км/час, представляет реальную опасность для почв, которые и так выветриваются или вымываются дождями, особенно на плоскогорьях. Этот ветер может многократно усилить эффект легких заморозков, погубить фруктовые деревья, побить градом посевы, измотать людей и животных. Температура воздуха и воды сразу же резко падает, и осень тогда начинается уже в середине сентября.
Снег на равнине в диковинку даже при минусовой температуре, местные жители говорят лишь о снежинках да изморози, и то не каждый год. Небо зимой здесь ясное и безоблачное, дожди редки, воздух свеж и здоров; идиллию нарушают лишь ночные заморозки — главный кошмар южнофранцузского земледельца. Особенно плохой репутацией в этом смысле пользуется февраль. В феврале 1956 г. температура в районе Марселя снизилась до — 13, что привело к гибели большинства оливковых деревьев [602], с трудом выдерживающих температуру ниже — 10. Поскольку днем достаточно тепло (до +15), суточные перепады температуры очень велики, что небезопасно для здоровья и чревато дополнительными хозяйственными хлопотами.
Особый случай — Верхний Лангедок. Не только Тулузен и Альбижуа, но и Каркассэ, принадлежат уже не столько к средиземноморскому, сколько к атлантическому климату, более суровому и контрастному. Граница проходит у Лезиньяна. В отличие от приморских областей, зимой здесь часты дожди. Олива в этих местах уже не растет (в наши дни ее заменяет подсолнух), но в целом растительность примерно та же, что у берегов Средиземного моря [603].
С климатом напрямую связан характер местных рек. Исключая Рону, которая ниже Баланса является без преувеличения широкой и полноводной, все другие реки региона нельзя всерьез отнести к крупным, хотя в буйстве им не откажешь. Дюране можно считать судоходной лишь в нижнем ее течении, до Маноска, — не считая времени летней засухи. До того, как лет сорок назад ее укротили с помощью водохранилищ, Дюране, спокойная и неторопливая летом и зимой, превращалась весной и осенью в страшный бурлящий поток: начиная от Бриансона, она регулярно заливала окрестные луга и поля, ворочая валунами и смывая мосты. Переправа через нее издревле считалась опасным делом [604]. Согласно старой пословице, наряду с мистралем и парламентом, она была одним из трех бичей Прованса. Другие здешние реки, хотя и меньше размером, ей полетать. Большую часть года главные водные артерии Руссильона — Тет и Тек — едва заслуживают название реки: берущие начало на высоте, соответственно, 2800 и 2200 м, достаточно протяженные (120 и 82 км) и очень холодные, они, скорее, напоминают ручьи и даже в низовьях, у самого моря, ни летом, ни зимой не производят особого впечатления. Не видя их в период дождей, трудно понять, отчего так высоки набережные и мосты, но эта предосторожность вполне оправдана, так как периодические разливы этих рек превращаются в настоящие бедствия. Во время наводнения 1940 г. были разрушены многие окрестные дома, хотя строят здесь из камня. Намного более мирные реки Лангедока (Од, Орб, Эро, Гар) весной и осенью тоже представляют угрозу и сельскому хозяйству, и жизни людей. Жители Нарбона так боялись буйного нрава Од — летом кроткой, как овечка, — что в XVI–XVIII вв. даже воспротивились планам соединения ее с Гаронной посредством канала, который в конце концов прошел в сторону Сета чуть севернее, поставив крест на судьбе Нарбона как первого порта Лангедока [605]. И даже совсем небольшие реки южного и западного Прованса (Аузон, Гапо, Лез, Неск и др.) время от времени вызывают наводнения местного масштаба.
