А потом 11 месяцев Касьянов кантовался по госпиталям: Шинданд, Ташкент, Ростов, Киев, где известный многим «афганцам» травматолог Лев Николаевич Анкин, доктор с большой буквы, сделал Илье очень сложную операцию и спас ему ногу. Проблемы были с почками, печенью, повреждён позвоночник, колено сгибалось еле-еле. Временами не верилось, что будет на ногах, что выйдет из пограничного состояния между жизнью и смертью. Давила мысль о возможной неполноценности, но желание выкарабкаться из этой ямы, стать снова в строй и, возможно, вернуться к своим ребятам в 650-й разведбат помогло ему восстановиться физически и психологически.
«Озлись на жизнь» — такой настрой спас Илью. И когда он правдами и неправдами снова оказался в Афгане перед начальником штаба своей дивизии полковником Юрием Евгеньевичем Рожковым, когда пришедшие на другой день с задания ребята были в шоке от появления своего воскресшего взводного и устроили ему «дичайшую» встречу — вот тогда он снова почувствовал себя офицером и начал снова служить. Но это уже другой рассказ.
Чечня, мутант Афгана
В декабре 1994 года начались операции в Чечне. 25 декабря бригаду, в которой в Твери служил Илья Касьянов, начали комплектовать «...тем ресурсом, который на тот момент был в Вооружённых Силах: стройбаты, батальоны аэродромного обеспечения, повара и писари. Парни без необходимой подготовки, за плечами стрельба из малокалиберной винтовки в школе, три патрона перед присягой, подход на плацу к начальнику и отход от него — вот и весь их «боевой» опыт, — иронизирует Илья Анатольевич. — Кто из командиров сумел организовать подготовку в отпущенное время, себя не пожалел, у того на совести меньше погибших. Кто не смог — у того потери максимальные и кошмары по ночам».
Майор Касьянов ничего нового по сравнению с тем, что видел в Афгане, встретить в Чечне не ожидал. Может, ещё и оттого, что как разведчик-специалист по своим служебным каналам получал необходимую информацию. Открытая пресса много в те годы шумела про Дудаева, возмущалась: ограбление поездов, дискриминация русских, убийства, налёты на Ставропольский край и Осетию, рабы в Шали! И лейтмотивом информационного потока было риторическое: кто же это, наконец, остановит? Кто призовёт к порядку криминальный режим? Правозащитники на митингах, в прессе кричали о несправедливой войне, о «преступности» ввода в Чечню войск. В головах молодых солдат и офицеров опять возникла каша.
«Да, ввод войск был неуклюжей попыткой восстановить конституционный строй. Да, может, с политической точки зрения операция грязная, технически неряшливая, но надо признать, что это было конкретное действие по защите интересов России и её Конституции», — убеждённо говорит Илья Анатольевич.
У офицера всегда есть выбор. Если ты считаешь дело дерьмом — можешь отказаться, вплоть до ухода из армии. Это создаст проблемы для офицера, но это твоя позиция, и ты её своим поступком защитил. И Касьянов не считает себя вправе таких осуждать. Но если тебе даны пацаны, а твоим офицерам лет по 21—25, и все они смотрят на происходящее широко открытыми непонимающими глазами — сделай всё от тебя зависящее, чтобы они поняли, куда попали. И возьми ответственность на себя, ибо ты старший.
Майор Касьянов вёл трудные разговоры, объясняя, рассказывая, убеждая: «Это будет не классическая, как в кино, война. Нам предстоят специфические действия, а после всего нас, скорее всего, ждёт в обществе, в стране, такое дерьмо, по сравнению с которым плевки за Афган покажутся божьей росой. Но имейте в виду, ребята, это наша страна, тут наш, российский народ, а решение принято государством, и оно будет выполняться. Надо всем понять, что человек с автоматом на улице — это ненормально. Ты не пойдёшь — пришлют другого, возьмут на твою должность офицера пехоты, тот откажется — наберут из двухгодичников прямо из института. И они пойдут, и лягут все. Как ты, профессионал, потом будешь спать?».
У Касьянова за 8 месяцев в Чечне погибли два сержанта и солдат, но и эти потери он считает большими, хотя у других командиров убитых и раненых было во много раз больше.
«Мы свои задачи выполнили все. Мои солдаты мародёрством себя на запачкали, к зачисткам нас не привлекали».
«Это миф, что чеченские боевики — профессионалы и Воины. Группа моих ребят, человек 18—20 прыгают в траншею и начинают работу. Через пару минут из неё выскакивают бородатые «воины Аллаха» лет по 30—35, спасаясь от моих пацанов, которым 18—20 лет. В траншее находим оружие, пустые бутылки, шприцы, убитых и раненых. А у меня — ни одного поцарапанного».
«...чеченской трагедии можно было бы избежать, если отношение к афганской войне, ее урокам было бы несколько иным в российских правящих кругах, да и в военном руководстве» (Вадим Соловьёв. Настоящее, не внявшее урокам прошлого / Рецензия на книгу А. Ляховского «Пламя Афгана». Независимое военное обозрение. 1999. № 5).
«Жестокости и грязи на войне — выше головы. Вы спрашиваете: «Афганский излом» — правда? Да, правда. Но далеко не вся. «Чистилище» Невзорова — тоже правда. И тоже не вся. Реальность, поверьте, ещё круче, дерьма ещё больше».
«Отчего же нам пришлось уйти? Во-первых, настоящей армии у нас в Чечне не было: подготовка солдат и офицеров составляла 12—15 суток, полки были укомплектованы процентов на 30, психологически солдаты и офицеры находились под негативным прессингом СМИ, а так нужны были правильные слова! Да и с руководителями не всегда везло!».
Как звезда ждала героя
В мае 1995 года Илья Касьянов получил отпуск на 10 суток и примчался домой в Тверь, к семье, обжившей новую квартиру. Как водится — гости, стол, яблоку негде упасть, радостное настроение, друзья. Вдруг звонок, входит сосед подполковник Николай Хашев (тоже «афганец», три боевых ордена) и приглашает к себе. «Входим, а у него тоже за накрытым столом сидят наш бригадный кадровик, заместитель по вооружению, и ещё кто-то, уже не вспомнить. Все закричали: «Ура, поздравляем!». А с чем — непонятно, не с приездом же в отпуск».
Когда сообщили, что подписан президентом Указ о присвоении «Героя» — не поверил, думал, розыгрыш. Но когда сказали, что надо явиться в кадры округа, скепсиса поубавилось. Потом потребовали фото и справки там, тут...
В мае вручение награды не состоялось, не всех награждённых сумели собрать. Перенесли на 5 июня. А в этот день случилось на Сахалине землетрясение, в Кремле было не до вручения наград.
Сообщили: ждите приказа. Илья Касьянов вернулся в Чечню под Шали.
Вручение назначили на 13 июля, Касьянову даже замену на время нашли.
Но 12 июля заболел Ельцин, состоялась первая его госпитализация, и награждение перенесли на ноябрь. А в ноябре 1995 года президент снова заболел и снова церемонию перенесли.
Наконец в первых числах марта 1996 года майор Касьянов, Герой России, получил золотую звёздочку в Кремле из рук министра обороны.
Так что в России мало Звезду «заработать», надо иметь терпение её получить.
Офицер, интересы государства и мораль
Я задаю в общем-то молодому офицеру, на мой взгляд, трудные вопросы, ожидая, что собеседнику сложно будет сразу давать исчерпывающие ответы, что возможно, он будет уходить от главной мысли. Но нет, я получаю точные, немедленные и, чувствовалось, уже имеющиеся как бы наготове ответы — свидетельство долгих раздумий повидавшего жизнь человека.
«Пацифисты утверждают, что войнам — конец. Что-то не верится, если посмотреть на наш бушующий мир, напичканный оружием, наркотиками, террористами, диктаторами и прочими охотниками до силовых методов решения своих амбициозных проблем. Россия находится в эпицентре современных конфликтов и, как представляется, ещё долгие годы вынуждена будет иметь свои щит и меч. А раз так, то справедливо взять на вооружение лозунг древних: «Si vis pacem, para bellum — Хочешь мира, готовься к войне».
Подполковник Илья Касьянов убеждён, что интересы государства, связанные с использованием армии, будут существовать, пока оно само существует. «Думаю, что за свою жизнь я буду знать ещё не об одной войне, ещё и нашим внукам их хватит. Раз так, то для России выгодно останавливать войну в зародыше, может быть, и за пределами границ».
«Военные США играют важную роль в создании коалиций и формировании такой международной обстановки, которая защищала бы и продвигала вперёд американские интересы» (Из доклада Белого дома «Стратегия национальной безопасности США для нового столетия»).
«Нет у меня особого пиетета к американцам, но для меня, профессионала, их отношение к силовым методам абсолютно понятно. Они не кокетничают со своими интересами, очень серьёзно относятся к потенциальной угрозе или даже потенциальной угрозе в зародыше и стараются её заранее либо предотвратить, либо уменьшить. Работают с упреждением даже вне своих границ.
