Несмотря на возобновление гонений против евреев в России в конце XIX – начале XX века, особые условия колониального проекта позволили бухарским евреям в Туркестане в значительной степени избежать планировавшихся выселений и ограничений. Но вряд ли бы это произошло, если бы бухарские евреи не стали к тому времени важным связующим звеном между колонией и метрополией. Экономическая деятельность бухарских евреев, также важная для военной и внешнеполитической сфер, не позволила реакционному лагерю в Петербурге применить к ним те ограничительные и дискриминационные меры, которым подвергались евреи в остальной России.
И все же удачно складывавшееся для бухарских евреев соотношение сил в Петербурге не смогло полностью защитить их от усилившегося в то время государственного антисемитизма. Одним из его проявлений стало судебное разбирательство по обвинению торгового дома «Юсуф Давыдов» в ростовщичестве. Атмосферу в административных кругах предвоенной эпохи ярко передает описанное в третьей главе разбирательство в 1911 году личного дела военного губернатора Самаркандской области Александра Галкина, вызванное его положительным отзывом о бухарских евреях.
С другой стороны, ограничения и дискриминационные меры против других евреев в Туркестане, имевшие одной из главных своих целей создание льготных условий для православных предпринимателей, на самом деле в большей степени защищали от конкуренции местное купечество, и в том числе бухарских евреев. И хотя ашкеназские евреи все-таки смогли заниматься предпринимательством в крае, делали они это только в рамках коммерческих фирм и акционерных обществ. Развернуться в полную силу ашкеназские евреи не могли из-за ограничений на приобретение недвижимости. Все это происходило в обстановке острой нужды российской экономики в дополнительном капитале. Россия даже взяла большие иностранные государственные займы, чтобы избежать привлечения еврейского капитала в ряде стратегических регионов и отраслей промышленности. Такая тактика свидетельствовала о сохранении старого идеологического подхода к евреям, уходящего корнями к знаменитому елизаветинскому «От врагов Христовых не желаю интересной прибыли» – к словам, написанным в 1743 году на просьбе о разрешении въезда евреев в Россию.
В результате этих мер, препятствовавших свободной конкуренции, целый слой бухарских евреев за относительно короткий срок превратился из ходивших с синими руками красильщиков тканей в хлопковых предпринимателей. Им удалось сделать это даже быстрее, чем нидерландским евреям, которые сумели трансформироваться из мелких торговцев вразнос в текстильных баронов всего за сорок – пятьдесят лет после обретения правовой свободы[54]. Возросшее участие бухарских евреев в экономике края стало впоследствии гарантом сохранения их фактического равноправия с остальным населением. Таким же образом хлопковая специализация дехкан обусловила противостояние регионалистов переселению в край русских крестьян из Центральной России в последнем десятилетии XIX века. В этих двух вопросах Россия хотя и с трудом, но отказалась от своих важных идеологических дискурсов в пользу рациональной потребности ее экономики в хлопке.
* * *
История бухарских евреев под русской властью изучена плохо, несмотря на уникальность их правового положения и прекрасные перспективы переосмысления отношения России к евреям в частности и к этническим меньшинствам вообще. В большинстве существующих работ кратко и с некоторыми фактологическими ошибками освещаются общие вопросы истории бухарских евреев с углублением того или иного аспекта. В лучшую сторону выделяются труды Залмана Амитина-Шапиро, Одри Бёртон, Михаила Занда, Якуба Калонтарова, Авраама Клевана, Катрин Пужоль и Нисима Тажера[55]. Наряду с этим существует ряд работ, концентрирующихся на отдельных проблемах истории бухарских евреев в Новое время. Вопросу репатриации бухарских евреев в Эрец-Исраэль уделили внимание Шломо Хаим Ашеров и Гиора Фузайлов[56]. Вопросу получения бухарскими евреями образования в начальных учебных заведениях Туркестанского края посвящены статья Макса Вексельмана и моя[57]. Издательской деятельности бухарских евреев уделил внимание в своей работе Авраам Яари[58]. История изолированной среди бухарских евреев этнической группы чала, принявшей ислам, рассмотрена в статьях И.М. Бабаханова и моей[59]. Некоторые подробности деятельности известных бухарских евреев-предпринимателей сообщают Макс Вексельман и Беньямин Бен Давид[60]. История внутриобщинной и религиозной жизни бухарских евреев в регионе рассматривается в работах Нисима Тажера, Менахема Эшеля, Гиоры Фузайлова, Аланы Купер и моей[61].
Изучение различных аспектов истории бухарских евреев в рассматриваемый период (1800–1917 годы) затруднено отсутствием исследования их правового положения в Туркестанском крае в течение его полувекового существования. Колоссально сложное российское законодательство о евреях вообще, а о бухарских евреях – в особенности было одной из причин плохого изучения этого вопроса. Такие известные исследователи истории правового положения еврейского народа в России, как Юлий Гессен и Исаак Левитац, а вслед за ними и другие историки, показывая бесправность евреев по русскому законодательству, не комментировали статус бухарских евреев. До сих пор были сделаны попытки исследовать лишь отдельные этапы правового положения бухарских евреев по русскому законодательству. Михаил Занд рассмотрел их правовое положение в 1860 – 1880-х годах, а Дов Ярошевский представил историю принятия Советом министров России постановления 1908 года об отсрочке выселения бухарских евреев – иностранных подданных[62]. Между тем отношение русских чиновников к бухарским евреям и законодательство о них менялись на протяжении всего русского управления краем. Попытки проследить эту динамику были сделаны в СССР на рубеже 1920 – 1930-х годов Залманом Амитиным-Шапиро и Михаилом Левинским[63]. Но и они располагали ограниченным количеством источников, и поэтому многие нюансы правового положения бухарских евреев в «русский» период не были ими рассмотрены. Кроме того, Амитин-Шапиро был вынужден придерживаться официального советского подхода в освещении исторических событий.
Из-за слабой изученности данного вопроса я счел важным посвятить ему вначале свое исследование на степень магистра в Ташкентском университете (и я благодарен руководству его исторического факультета за утверждение этой темы в 1989 году, что было сделано вопреки продолжавшемуся в вузах СССР инертному табуированию еврейской тематики), а затем, в рамках Еврейского университета в Иерусалиме, – докторскую работу под названием «Отношение русской администрации к бухарским евреям и их правовое положение в Туркестанском крае в 1867–1917» (2003). В ней я углубил и расширил тему на основе других источников и новых знаний о еврейской истории, которые к тому времени приобрел. Этот труд стал основой предлагаемой вашему вниманию монографии.
В ней, кроме собственно правового положения, рассматриваются также вопросы социально-экономической, общественно-религиозной и культурно-образовательной жизни бухарских евреев. Помимо того, исследуются их демография и этнокультурные отношения. Выбранная тема дала мне уникальную возможность не только изучить эту самобытную общину, но и проанализировать подходы к ней со стороны местной и высшей администраций Российской империи. Эти подходы видятся очень специфичными, даже экспериментальными, в ландшафте общего отношения русской власти к евреям, сохранявшим свою приверженность Талмуду.
Разобраться во всех тонкостях русского законодательства, проследить мотивацию отношения к бухарским евреям со стороны администраторов, сравнить ситуацию с правовым положением других еврейских этнических групп и рассмотреть имперскую политику по отношению к бухарским евреям в контексте колониального проекта в Средней Азии вообще – вот те задачи, которые стояли передо мной. Для их разрешения был проанализирован и подвергнут сравнению следующий спектр опубликованных и неопубликованных источников, представляющих собой три основных вида:
● Еврейские источники. К ним относятся выходившие в исследуемый период еврейские газеты на иврите, еврейско-таджикском диалекте и русском языке, а также мемуары, письма, письменные и устные семейные предания бухарских евреев.
● Общие печатные источники, к которым относятся статьи и заметки в среднеазиатских и российских газетах, сообщения путешественников, мемуары и статистические отчеты.
● Архивные материалы, хранящиеся в Узбекистане, России и Израиле, содержащие в основном переписку российских государственных ведомств о бухарских евреях.
