253
О разоблачении Буйкиса как провокатора в деле о плане Локхарта в 1965 году впервые стали широко говорить; см. там же с. 12; Тишков А. В. Первый чекист. С. 21. Новая версия событий была опубликована в книге в 1965-м, а затем издана сериями в журнале «Пограничник» (1965) и «Неделя» (1966), а также представлена в историко-приключенческом фильме «Заговор послов» (реж. Николай Розанцев, Рига, 1965, сценарий М. Маклярского, мы встретим его в главе 4).
См., например: Кононенко И. От Пресс-бюро КГБ СССР до ЦОС ФСБ России // В. Минаев. Тайное становится явным. ЦОС ФСБ уполномочен заявить. М.: LG Information Grup, Гелеос; ACT, 2000. С. 6.
Василевский А. М. Замечательный пример для молодежи // И. Василевич. Люди молчаливого подвига. Кн. I. M: Политиздат, 1987. С. 9.
«Документальные романы» Юлиана Семенова о советских разведчиках были самыми популярными в этом жанре. О документальности в произведениях о чекистах см.: Аксенова Н. С., Васильева М. В. Солдаты Дзержинского. С. 4.
Хлопянкина Т. Застава Ильича. Судьба фильма. М: Союз кинематографистов СССР, 1990. С. 46-47.
Киноверсия носила название «Встречи на рассвете» (реж. Е. Гаврилов и В. Кремнев, «Мосфильм», 1968).
«Новый мир» — крупнейший передовой литературный журнал, наиболее знаменитый публикацией рассказа Солженицына «Один день в жизни Ивана Денисовича» осенью 1962 года.
Процитировано: Censorship in the Soviet cinema in Martin Dewhirst and Robert Farrell, eds. The Soviet censorship. Metuchen: The Scarecrow Press, 1973. P. 118-119.
Орлова Р., Копелев А. Мы жили в Москве: 1956-1980 гг. Энн Арбор: Ардис, 1988. С. 210.
Яковлев А. Омут памяти. М.: Вагриус, 200L С. 113.
Сравните: статья 1932 года Цветаевой «Искусство при свете совести» в книге: Бурлак Д. К. А. С. Пушкин: за и против. Т. 2. СПб.: Русский христианский гуманитарный институт, 2000. С. 89. Советское правосудие изначально стремилось избавиться от той самой идеи вины; см.: Фельштинский Ю. Г. ВЧК/ГПУ. С. 7.
«Ценности, которые, как мы думали, уничтожены навсегда, восстановлены, и их следует принимать даже тем людям, которые могут обойтись и без них. Это стало неожиданностью как для тех, кто никогда не предавал эти ценности, так и для тех, кто пытался похоронить их раз и навсегда. Так или иначе, они жили, укрываясь во всех этих сереньких жилищах с приглушенным светом. А теперь они встают на ноги и набирают силу». (Мандельштам Н. Воспоминания.)
Во время правления Горбачева «совесть» появилась вновь, оказывая даже более сильный эффект, о чем см.: Буббайер Ф. Сознание. Диссидентство и реформы в Советской России. М.: РОССПЭН, 2010.
Правда, 20 декабря 1962.
См. также: обращение Шелепина на Съезде в 1959 году, в котором он уверяет советский народ, что «каждый советский человек может быть уверен, что это постыдное дело — нарушение революционной законности — никогда не повторится в нашей стране»; Речь товарища А. Н. Шелепина.
Герман Ю. Я отвечаю за все! С. 7.
Колпакиди А., Серяков М. Щит и меч. С. 488.
Там же. С. 489.
См., например: Всесоюзное совещание руководящих работников органов государственной безопасности // Правда. 1959. 18 мая. № 138. С. 2; речь товарища А. Н. Шелепина.
См. ниже главу 4.
Чебриков В. и др. История советских органов. С. 502.
Там же. С. 286.
Об этих традициях см.: Nicolas Rzhevsky. Russian cultural history: Introduction, in Nicolas Rzhevsky, ed., The Cambridge companion to modern Russian culture. Cambridge: Cambridge University Press, 1998. P. 7.
Стенин А. Родине верные. С. 38.
Западная литература об осведомителях спецслужб и предательстве (например, драма Артура Миллера «Вид с моста» была переведена на русский и опубликована в Советском Союзе в середине 1950-х годов). Как говорит Фридберг о книге Артура Миллера, это произведение, «поднимающее болезненную проблему о морали осведомителей разведки, активно читали в СССР: ее перевод совпал с выходом из концлагерей многих выживших жертв Сталина и тайной полиции»; Friedberg М. A decade of euphoria. P. 197, 323. Распространение литературы на эту тему было способом косвенно прокомментировать советский режим, пример так называемого «зеркального письма», посредством которого советскую действительность можно было бы покритиковать с помощью произведений, якобы дискредитирующих Запад.
Чебриков В. История советских органов. С. 504.
«Всесоюзное соревнование». По словам Пожарова, это вызвало огромный интерес у общественности. См.: Пожаров А. И. КГБ СССР в 1950-1960-е годы: проблемы историографов // Отечественная история. 2001. Май-июнь, № 3. С. 142.
См., например: мнение Бобкова о пиар-кампании КГБ, начатой в 1956; Бобков Ф. КГБ и власть. С. 257-258. См.: Митрохин В., Эндрю К. Архив Митрохина. С. 6.
См. например: В. И. Ленин и ВЧК. С. 226.
История уходит корнями в то время, когда появились первые традиции подобной пропаганды, сразу после смерти Дзержинского. Версии, с которыми я столкнулась, изложены в книгах: Феликс Эдмундович Дзержинский. М.: Политиздат, 1926; Молчанов. Страж Октября // Дзержинец. С. 4-7; Козаков М. Чекисты (пьеса, 1939) (см. Жданов, Шнейдерман. Пьеса о первых днях ВЧК. С. 23-24); история Дзержинского — «Пролетарский якобинец», Шмелев. Солдаты невидимых сражений. С. 5-25; в биографиях Дзержинского, как, например, Тишков А. В. Первый чекист. С. 69-70.
Там же. С. 69.
Там же. С. 70.
Нет ничего постыдного в «доверительных связях», термин использовался для классификации иностранцев, завербованных таким способом. Доверенные лица иногда также причислялись к «нежелательным сотрудникам».
Чебриков В. История советских органов. С. 503, 508.
Там же. С. 558.
Там же. С. 559.
Там же. С. 558.
Там же. С. 559.
Там же.
Там же.
Albats Y. KGB: State within a State, trans. Catherine A. Fitzpatrick, London: I. B. Tauris Publishers, 1995. P. 58.
Чебриков В. и др. История советских органов. С. 558.
Там же. С. 559. Такое состояние представляло особые проблемы, когда речь шла о солдатах срочной службы, для которых делалось исключение позже в 1968 году; там же. С. 558.
Там же. С. 559.
Щекочихин Ю. Рабы ГБ. XX век. Религия предательства. Самара: Российский фонд правовой социальной защиты журналистов, издательский дом «Федоров», 1999. С. 33.
Копелев вспоминал, как люди восклицали от радости в тот период, потому что «мы прекратили бояться информаторов»; Орлова Р., Копелев А. Мы жили в Москве. С. 27. Орлова также говорит «Людей тянуло друг к другу. Это было так, как будто формировались клетки новой социальной структуры»; там же.
Таким образом, в конце 1950-х глава Четвертого управления КГБ осудил тот факт, что работа осведомителя была, в сущности, обязательным трамплином к достижению высот в советской культуре; см.: Евгений Жирнов в книге «Одна жизнь Филиппа Денисовича» // Коммерсантъ-Власть. 2000. 5 декабря.
Эти проблемы были особенно острыми в литературном мире; некоторые осведомители были изгнаны из Союза писателей, например за их прошлое. Призывали сообщать об осведомителях, чтобы подвергнуть их судебному разбирательству.
