В д. Пильёво во время пения этой песни двигались по кругу: «Кругом элак вот ходили, кругом — круг быв большой, ходили кругом друг за дружкой». При этом обычно за руки не держались — «руки вольние были у йих». Это допускалось лишь в смешанном хороводе: «Ходили и с робята-ми: парень подхватит под руцьку девушку и идут, по кругу идут». В старых вариантах кружков «хождение» обычно не совмещалось с пляской: «Ходили кружками в центре деревни, пели девушке и молодой, только вышедшей замуж. Не было заведено, не осмеливались плясать. Только ходим в круг, завертываемся».
Еще одним популярным кружком был «В саду девици гуляли», при пении которого девушки вставали по кругу на расстоянии вытянутой руки друг от друга. С началом песни первая из играющих, делая оборот вокруг себя правым плечом вперед, одновременно обходила подругу, стоявшую справа от нее, и возвращалась на свое место. Затем это движение повторяли по очереди остальные девушки. При этом пели:
— Эх, сад-палисад,
В саду девици гуляли, /2р.
Лазоревы цветы рвали, 2 р. (далее каждые две строчки повторяются)
Винки вили-завивали,
На головки одевали.
Сами себя украшали.
Украшали, убашали,
Идти домой опоздали.
Опоздали, приустали,
На дорожке отдыхали,
Под кустами ночевали.
Што под теми под кустами.
Где охотнички гуляли
Злы собаки набежал?
Меня, младу, испужали,
Испужали, напужали.
На ту пору, на тот час
Приезжал милой сейчас.
Эх, со добра коня слезал,
Коня к яблоне вязал,
Ко девице забежал,
Слово девице сказал.
Девка парню говорила:
Одново тебя любила!
Лицо белое открыла.
Лицо бело припотело,
Разгуляцца захотела.
Ох, гуляние, гуляние.
Веселая гульба!
При гулянье, при гульбе
Один милый на уме.
На уме ли, моя радость,
На крепком на разуме?
Милый видицца во сне.
Он целует и милует,
(И) руками обнимает.
Он руками обнимает,
Чернобровой называет.
— Чернобровая моя,
Про нас люди говорят.
Во следы за нам глядят.
Што во следы, во следы,
Доведут нас до беды,
До победушки такой,
До славушки до худой!
Плоха славушка пройдет,
Никто замуж не возьмет,
Што ни барин, ни купец
Ни удалый молодец!
(д. Тарасовская)
— Во саду ли да во згороде
Девици гуляли.
— Ох, с кем ходили,
С кем они гуляли?
— С добрым молодцями.
Молодець-от было ко девице
Часто припадает.
Он частёшенько к милой припадает,
Сам глазком мигает.
Он зовет, манёт красну девку,
Во лес за малиной,
— Во лес, во лес за малиной,
За сладкой рябиной.
Ой, нейду, нейду, неохочя —
Босая озябну
Я босая(-то) озябну,
Пёшая устану.
Заложи (за) мной карету,
Я сяду, поеду.
Заложи (за) мной вторую,
Я сяду (в) любую.
Заложи-ко, милой, третью,
Я сяду со плетью,
Чтобы кони-то были вороные,
Слуги молодые.
На слугах платья немецько,
Синие азямы.
Ох, на йих синие азямы,
Кушак аламецькой,
Што кушак-от было аламецькой,
Черна шляпа о розументом,
Со алою лентой,
Ох, што со алою, со атласной.
Выпала пороша,
А што о-по этой, с-по порою
Шов парень хорошей,
Ох, не путём шов, не дорогой.
Шов чужими-то полями,
Шов зелеными лугами:
(К) Кате на постелю.
— Ох, ты уж выдь-повыдь, Катюша,
Мы с тобой погочем (?)
Ох, право, милой, недосужно —
Постылой муж дома.
Ох, постояв (ли во печали?).
Да сам пошов печален.
Ох, пошов миленькой печален,
Головой кацяёт,
Писёнки тацяёт:
— Эхи-махи роздувахи,
Некого любити!
Чужа жонка хорошая,
Она часовая.
Ох, своя жонка некорыстна,
Она вековична.
Она встретит и проводит,
Воротця отворит, /2р.
Дорожку укажет:
— Поди милой, Бог с тобою,
В омут головою,
В омут, в омут головою
Со всей родовою,
Што с сестрой-то, было, с маткой,
С тётушкой- божаткой!
(д. Никитине)
Еще один популярный кружок — «При долинуше калинуша стоит». «На масленицу вечером соберемся — парни и девочки. Ну вот, станем играть в круги. Навставаем по паре и пойдем в круги играть, и песню запоём»:
— При долинуше калинуша стоит, /2р.
Да на калине соловей-птица сидит,
Горьку ягоду калину кушает,
Со малиною закусывоёт.
А прилетали к соловью два сокола, /2р.
Звали-брали соловейка с собою, /2р.
Ас собою на родимою сторону,
Да (на) сторонушку на батюшкову,
На родимою, на матушкину…
СЖИГАНИЕ МАСЛЕНИЦЫ. Обычай проводов и сожжения масленицы был известен почти повсеместно и приурочивался либо к Прощеному воскресенью, последнему дню масленица, либо (Бабуш., Кирил., Шк., Сямж., Тот.) к Чистому понедельнику, первому дню Великого поста (Великого говинья). В эти дни, к вечеру, жители деревень от мала до велика собирались вокруг костров жечь или жегчи масленку, жечь грудку (Вожег.). Давно утратив прежнее магическое значение, этот обычай превратился к рубежу веков в веселую и шумную забаву, особенно привлекательную для детей я молодежи.
Провода масленицы нередко сопровождались опециальными гуляниями, хороводами и плясками. Например, в Байдаровской вол. «в субботу на масленице вечером молодежь отправляется на «угор», место, где плясали даем. Здесь пляшут часов до семи, потом отправляются ужинать. На угоре девки дарят парням яйца, за все конфеты и пряники, полученные ими во время святок. После ужина отправляются на беседки, где сидят до полуночи».
В Семенцовской вол. провода завершались специальной игрой, напоминавшей игру «пшону сеять» («бояре»).
«В воскресенье жгут масленицу. Затем возвращаются в деревню. В деревне, найдя удобное место, девушки устанавливаются, и начинается гулянье «Рощей». Все девушки, к которым на это время примыкают и женщины, особенно молодые, разделяются на две партии и взявшись под руки, становятся на почтительном расстоянии друг or друга. Затем первая партия запевает «Рощу» и идет вперед, а когда кончает первый куплет, останавливается и повертывается лицом ко второй партии. В это время противоположная партия начинает второй куплет, подвигаясь по направлению к первой и т. д.»
Однако кульминацией проводов было все же сожжение масленки. Там, где его обрядовое значение еще осознавалось, оно устраивалось взрослыми или молодежью, в других местах это веселое действо становилось привилегией детей.
«На масленицу собирали тожо по деревне, хто цево даст: хто виник даст, хто дров даст, а хто цюрки не может расколоть, тот даст, хто деревянное лукошко, изломалосё, хто кузовок без дна. Всё брали. Робята да девки собирали взрослые. Детишек еще и не пустим к Масленке… В избу зайдём: «Тетенька, дайте нам цево-нибудь на масленку! Станем масленицю провожать!» Цево-нибудь да дадут (д. Дятаево).
В д. Фроловская (Череп.) обходили дворы, выкрикивая:
— Тётушка, дядюшка!
Веничка-голичка,
Подмитальничка;
Кузова ягнячья (=корзины),
Короба телячья,
Лодочки смолёные,
Бочечки дегтярные,
Кужелька-недопрядышка!
Чаще, однако просто просили: «Подайте на масленицу!» (дд. Мякса, Блиновская, Перекс) или приговаривали: «На Великий пост редьки хвост!» (д. Брунчаково).
Давали «на масленку» разное старье, вышедший из употребления инвентарь, худую посуду и т. п. В некоторых деревнях дрова, сани и другой материал для костра было принято красть у односельчан (дд. Сафроново, Ульяновская). Иногда участники обхода тащили за собой санки или чунки, на которые сбрасывался собранный хлам: «Грудку жгли; бывало бочку из-под смолы найдут, на плохонькие санки положат, подожгут и таскают по всей деревне» (дд. Патракеевская, Ямская). «Масленицу жгли в Чистый понедельник: голики, опорки (=старую обувь) кладут на санки, поджигают и свезут через всю деревню в болото» (д. Пялнобово). Обход сопровождался шумом, гамом, веселыми шутками и прибаутками,
Очистительный смысл таскания подожженной «масленицы по деревне особенно очевиден в вариантах с чучелом. Скажем, в д. Брунчаково молодежь сооружала чучело из подвешенных на жердь «мазутных» тряпок и обходила с ним днем деревню, прося в каждом доме какого-нибудь старья, «чтобы сжечь масленицу», то есть как бы понуждая хозяев избавиться от всего старого, негодного в хозяйстве. Саму масленицу жгли уже вечером, за околицей, причем в этой деревне каждый хозяин в тот же вечер обязательно что-нибудь поджигал у себя во дворе. В дд. Дивково, Ульяновская чучело делали в понедельник после завтрака, проткнув от» поперек палкой. Затем на получившиеся в результате этой, операции «руки» масленицы навешивали подвязанные за комель веники. В д. Сумино на чучело надевали сарафан. Затем ставили сноп в ящик, укрепленный на корыте, и волокли его по деревне. На околице веники и сноп поджигали с криком: «Масленицу жгём! «После этого возвращались по домам и вечером обязательно мылись в бане.
