крестоносцев находилась в замке Нарбоне, огромной, разветвленной и мрачном крепости римских времен, который графы Тулузы с полным основанием посещали как можно реже. Когда-то Симон надеялся окинуть взглядом город с этого исторического памятника. Но для этой цели замок совершенно не подходил. Он был построен для защиты от атак с юга, а его уязвимая северная сторона, пронизанная окнами и галереями, была быстро разрушена каменными ядрами из требюше, выпущенными из города. Часовня была разрушена, когда кардинал-легат служил в ней мессу, а один из его капелланов был убит рухнувшей каменной кладкой.
X. Тулуза в 1218 году.
Хрупкость тысячелетней крепости волновала Симона меньше всего. У него не было денег, а его наемные войска уже грозили дезертировать. Некоторые из них были гасконцами, которые не скрывали своей симпатии к тулузцам. Симон не переставал оглядываться через плечо, так как ропот восстания становился с каждым днем все громче, а шедшим ему на подкрепление людям чинили всяческие препятствия и даже убивали на пути к его лагерю. Внутри замка Нарбоне отношения между военачальниками становились все более напряженными. Алан де Руси и Ги де Монфор выступали против осады Тулузы в 1216 году, и настаивали на том, что бы в случившемся восстании Симон винил только себя самого. Это было правдой, но не помогло, тем более что слухи об этих разногласиях достигли ушей врага в Тулузе. Еще более унизительным было поведение кардинала-легата. Он неоднократно обвинял Симона в трусости и военной некомпетентности — упреки, которые вряд ли были заслуженными, ведь тот сделал все, что мог, со своей небольшой армией и с привычным безрассудством бросался в любую битву. Симон утешал себя черными мыслями о мести городу, который так часто ему досаждал. Новая Тулуза вырисовывалась в его воображении, но не на заброшенном участке земли к западу от Гаронны. Когда город падет, в нем не будет оставлено и четверти населения. Ни одно священное убежище не будет считаться неприкосновенным. Не останется ничего, что могло бы дать приют новому поколению мятежников и еретиков.
На таких условиях капитуляции нельзя было ожидать. Симон уже начал возлагать свои надежды на победу на проповедь еще одного крестового похода на севере. Однако ситуация в Европе не благоприятствовала таким планам. Великий ближневосточный крестовый поход, который два Папы планировали в течение последних пяти лет, казалось, наконец-то стал реальностью. Одна экспедиция уже находилась в Сирии. Другая вот-вот должна была отправиться в путь. Престарелый Папа считал это кульминацией всей своей жизни, и он был не в настроении поощрять отвлекающее шоу на юге Франции, отправив лишь несколько раздраженных писем лидерам восстания. В декабре он напомнил молодому Раймунду о "щедрости и сострадании", которые Святой Престол всегда проявлял к нему, и императивно приказал южным городам и графу Фуа подчиниться Симону де Монфору. Другие письма были адресованы Филиппу Августу и французским епископам, которых умоляли сделать для Симона все возможное, не отвлекая крестоносцев от Святой земли. В Лангедоке кардинал-легат уже решился на более жесткие меры. Епископ Тулузы был направлен в Париж, чтобы обратиться с мольбой к Филиппу Августу, а затем вместе с Жаком де Витри отправился с проповедью на север. Алиса де Монфор странствовала вместе с ним и пыталась убедить свою многочисленную семью прийти на помощь ее мужу. Она была уполномочена предложить им богатые земли в Керси, когда мятежники потерпят поражение. В то же время эмиссары кардинала-легата объезжали французские аббатства, требуя денежных пожертвований. На вырученные деньги нанимались наемники. Вся эта суета была полезна для поднятия морального духа осаждающих, и она на удивление быстро принесла результаты. Первые подкрепления прибыли в январе 1218 года. В мае епископ Фолькет и Алиса де Монфор вернулись с триумфом со свежей армией, в которую входили Мишель де Арн, один из героев битвы при Бувине, и Уолтер Лангтон, брат архиепископа Кентерберийского. Через несколько дней за ними последовала вторая армия под командованием графа Суассонского.
Тулуза также усиливала свой гарнизон. Вербовщики прочесали Перигор и Керси, где щедрое предложение Симона родственникам своей жены не могло прибавить ему популярности. Бернард де Казнак, которого Симон, как ему казалось, разбил в 1214 году, собирал армию на Дордони; виконт Тюренн, которому Симон поручил присматривать за ним, потворствовал этому. Добровольцы продолжали прибывать из долины Роны и из Испании.
Все преимущества, которые Симон получил благодаря прибывшим подкреплениям, были быстро сведены на нет подкреплениями подошедшими к Раймунду. Несмотря на войска, которые Фолькет привел с севера, он не смог в мае вновь занять западный берег реки. Отведя половину своей армии на двенадцать миль вверх по течению, чтобы переправиться через Гаронну, он обнаружил, что тулузцы вырыли глубокий ров вокруг пригорода Сен-Киприан, который лошади крестоносцев, отягощенные тяжелыми кольчужными доспехами, не смогли преодолеть. Войска Симона были отброшены назад и вынуждены разбить лагерь на безопасном расстоянии — унижение, которое остро ощущал их предводитель. Неожиданно погода, которая так часто была врагом Симона, пришла ему на помощь. В конце мая разразился страшный ливень, который не прекращался в течение трех дней, затопив улицы и подвалы внутри города и насквозь промочив палатки осаждавших снаружи. Гаронна вышла из берегов, унеся оба моста и разрушив водяные мельницы, от которых зависело производство муки. Траншеи в предместье Сен-Киприан были заполнены грязью и обломками. Работа саперов Симона была сделана стихией за них. Симон немедленно занял предместье, вызвал флот лодок, который держали наготове ниже по течению, и приготовился к десанту в город.
Пон-Неф в Тулузе представлял собой мост, подобный тому, который до сих пор можно увидеть в Каоре через реку Ло. Он был построен на пяти опорах, заглубленных в дно реки, на двух из которых возвышались высокие каменные башни с порткулисами, блокирующие проезд по мосту. Когда деревянный настил моста был разрушен наводнением, эти башни остались стоять изолированными посреди реки. Их гарнизоны были отрезаны от обоих берегов, но они все еще могли осыпать стрелами лодки Симона и представляли собой главное препятствие на пути его планов. Однако оборонявших их людей нужно было снабжать из города. Один из испанских рыцарей Раймунда обладавший отменным мужеством сумел соединить восточную башню с городом хрупким веревочным мостом, по которому защитникам доставляли стрелы и продовольствие. Но западная башня оставалась недосягаемой. Сначала ее гарнизон снабжали корзинами по канатам, натянутым между двумя башнями, но осадные машины Симона уже начали бить по ней с западного берега. При каждом попадании огромные глыбы каменной кладки сползали в воду. Защитники понесли большие потери и вскоре были вынуждены оставить башню людям Симона.
Прежде чем крестоносцы смогли приступить к штурму восточной башни, неприятный инцидент заставил Симона вернуться на противоположный берег. Несмотря на численность осаждающих, Бернард де Казнак сумел войти в город с севера с пятью сотнями человек, а через несколько дней
