Одзаки проанализировал ситуацию в ретроспективе как следующую: «Япония ударилась в панику, поскольку не ожидала бойкота. Создавшаяся ситуация была для страны вопросом жизни и смерти. По моему мнению, существовало лишь два пути. Первый — полностью уступить требованиям Америки и Англии и поискать пути выхода из трудностей путем экономических переговоров. Второй путь — война с Америкой и Англией за обладание природными ресурсами юга, особенно нефтью. Я считал такую войну неизбежной, поскольку переговоры с Америкой должны были провалиться по следующим причинам:
1. Несмотря на общие интересы, существовало огромное несоответствие в требованиях Японии, с одной стороны, Америки и Англии — с другой. И не было никакой надежды, что они сумеют как-то согласовать эти разногласия.
2. Правящие слои политических и финансовых кругов горели желанием избежать войны, однако в результате массированной пропаганды, которая велась с начала китайского инцидента, японский народ был убежден, что Япония сумеет успешно выдержать эту «святую войну», и в массе своей выступал против компромисса с Америкой и Англией. Проосевые группы, таким образом, имели поддержку народа в целом.
3. Экономическая ситуация в Японии в целом была исключительно тяжелой, однако вооруженные силы, и особенно флот, никогда еще не были так хорошо вооружены».
«Я делал свои выводы, касающиеся экономической блокады, из бесед, подслушанных мною в ЮМЖД. Я делал свои выводы, касающиеся отношения японского народа, из моего турне о лекциями, которое я совершил по всей стране».
В конце августа Одзаки оказал Зорге, что «кабинет Коноэ решил заново начать переговоры с Америкой из-за исключительно трудной экономической ситуации. Японское правительство уведомило Соединенные Штаты о том, что принц может лично возглавить эти переговоры».
Одзаки предсказывал, что переговоры с японской стороны будут основаны на следующих условиях: восстановление экономических отношений, особенно возобновление экспорта нефти и железной руды в Японию; помощь Соединенных Штатов в разрешении проблемы затянувшегося китайского инцидента; американская помощь в получении Японией сырья из Юго-Восточной Азии. С американской стороны от Японии требовалось отказаться от осевого альянса, уйти из Китая и отложить планирующееся наступление на юг.
Несмотря на оптимизм, превалирующий в кругу принца Коноэ в эти последние дни августа, Одзаки, со своей стороны, не ждал какого-либо удовлетворительного исхода этих переговоров, ибо слишком велика была пропасть между требованиями двух стран. «Я исходил из следующего: я знал, что у Коноэ состоялась тайная встреча с его личными советниками на частной вилле, где они обменялись мнениями. Встреча Рузвельта и Черчилля, состоявшаяся примерно в это же время, дала мне намек на желание Коноэ лично возглавить переговоры. Время от времени я небрежно спрашивал Сайондзи об этом. Например, я говорил: «Экономическая блокада душит Японию. Нет смысла вести переговоры с человеком, держащим вас за горло. Первое, что здесь следует сделать — освободиться. А уже потом начинать переговоры». На что Сайондзи отвечал: «Экономическая блокада — их козырная карта. И для них вполне естественно говорить, что они должны подождать, пока не будет достигнуто взаимопонимание, прежде чем они снимут блокаду». Тогда я опять говорил: «Но ведь на самом деле Америка хочет, чтобы Япония отделилась от оси, не так ли?» На что Сайондзи отвечал: «Конечно, но это — уже другой вопрос». В другой раз я заметил: «А что произойдет, если Чан Кайши откажется принять японские условия? Ведь существует вероятность того, иго Китай может отказаться принять японские требования, даже несмотря на посредничество Америки». Сайондзи ответил: «Не будет смысла, если Америка не сможет заставить Китай прислушаться к своим доводам». Вот так я и собирал по крупицам необходимую мне информацию».
18 ноября 1942 года принца Коноэ допрашивал в качестве свидетеля японский предварительный суд по поводу упоминания Одзаки об этой встрече и, в частности, об отношениях Сайондзи с Одзаки. Коноэ признал, что Одзаки хорошо знал двух его личных секретарей и время от времени бывал на его личной вилле, а также то, что перед Сайондзи была поставлена задача сбора предварительных планов разных министров по поводу ведения переговоров с США. «Все документы по японоамериканским переговорам, которые у меня были, я передал Сайондзи».
31 августа Коноэ пригласил Сайондзи к себе на виллу. Впоследствии в ходе допросов, проводившихся японскими прокурорами, Сайондзи описал эту встречу и просьбу премьер-министра представить краткое письменное изложение взглядов, выраженных в ходе беседы в тот день. Впоследствии черновик был изъят у Сайондзи, но он оставил у себя свой собственный экземпляр.
Во второй половине сентября Одзаки вернулся из поездки в Маньчжурию и позвонил Сайондзи. Вечером 20 сентября они вдвоем обедали в ресторане и беседовали о японо-американских переговорах. По словам Сайондзи, «Одзаки смотрел на их перспективу пессимистично. Я сказал, что, благодаря европейской войне, Соединенные Штаты будут пытаться избежать войны на два фронта. Я указал, что Америка во имя принципов, которые она исповедует, попытается остановить Японию, но что американцы морально не готовы воевать с Японией. И потому я был убежден, что переговоры будут успешными».
Четыре дня спустя Одзаки вновь позвонил Сайондзи в официальную резиденцию премьер-министра и предложил встретиться за стаканом пива в ресторане «Азия», что находился в здании ЮМЖД. Однако встретились они ненадолго в другом ресторане, где Сайондзи ждал гостей. «Мы сидели в креслах на веранде, пили саке или пиво. Я достал из портфеля набросок и показал его Одзаки со словами: «Это тот план, о котором я говорил вчера».
Одзаки, откинувшись в кресле, читал страницу за страницей. И не дождавшись, пока он кончит чтение, я спросил о его мнении. Но он лишь ответил: «М-м-м», и сделал более или менее пессимистичный жест, качая головой. Потом пришел слуга и доложил мне, что подошли мои гости. Одзаки быстро закончил чтение. Вернул мне бумаги и вышел из комнаты, куда уже входили гости».
Одзаки рассказал об этом эпизоде Зорге и изложил по памяти содержание документа, который давал ему читать Сайондзи. «Когда Зорге спросил, кто показал мне этот документ, я ответил, что некто, близкий к Коноэ».
Начало переговоров затягивалось, и, соответственно, усиливались трения между военными и политическими кругами в Токио. 4 октября Зорге доложил в Москву, что Одзаки слышал, что «главным требованием, выдвинутым Соединенными Штатами на японо-американских переговорах, будет требование ухода японской армии из Центрального и Южного Китая, что эти переговоры — предварительные и носят информационный характер, и хотя существует вероятность, что вскоре состоятся и официальные встречи, но надежда на успешный исход чрезвычайно слаба и что даже если Япония и решит ударить на юг, это, вероятно, будет довольно трудно сделать в конце этого года».
Теперь Одзаки был убежден, что переговоры с США закончатся неудачей, и утвердился в этом мнении, узнав об успешном нажиме, оказанном армейским и флотским руководством на Коноэ с требованием соблюдать предел, установленный для переговоров Имперским совещанием 6 сентября.
В начале октября Зорге получил возможность информировать московский Центр о том, что «Отто (Одзаки) видел послание, отправленное в США. В нем не содержалось каких-либо конкретных предложений, а затрагивались лишь общие проблемы, которые следует обсудить в ходе японо-американских переговоров. Отто указал, что до настоящего времени США не принимали японские предложения всерьез и что одновременно с этим посланием американцы получили и намек, что Коноэ готов встретиться с Рузвельтом.
Вопреки ожиданиям, общая ситуация становится все напряженнее, поскольку лимит времени, отпущенный Коноэ армией и флотом в отношении переговоров, истекает. Согласно информации, полученной Отто от человека (два слова неразборчиво латинским шрифтом), близкого, к Коноэ, срок установлен на конец октября. Вполне вероятно, что флот сразу же начнет боевые действия на юге, если переговоры окончатся неудачей. Отто узнал из военно-морского источника, что лимит времени очень невелик и что, если от Соединенных Штатов не поступит удовлетворительного ответа в первую неделю октября, флот начнет действовать.
Отто уверен, что в октябре и флот, и правительство будут вынуждены действовать, если США не дадут удовлетворительного ответа на японские предложения, хотя высокопоставленные чины правительства и флота не желали бы торопить события».
Примерно в это же время Одзаки сказал Мияги, что до конца месяца группа должна окончательно решить, начнет ли Япония военную кампанию на юге. Он сказал Зорге, что флот считает, что переговоры с Америкой провалятся в начале октября. А для армии политически невозможно уйти из Центрального и Южного Китая.
