в викариях Dunense и Ferrariense [1014]. Поскольку название викарии и ее аналогов чаще всего происходило от названия ее административного центра, с перемещением его в другой населенный пункт, в принципе, должно было изменяться и название всей территории [1015], но писцы по инерции иногда употребляли старое обозначение. Следует также упомянуть, что в XI в., по мере отмирания публично-правовых институтов локального уровня, все эти термины постепенно выходят из употребления, однако сами названия некоторое время еще остаются в ходу [1016]. После этой неразберихи с облегчением воспринимаешь тот факт, что в маленьких диоцезах, например Агдском, следующей за епископством или графством единицей была обычно villa [1017], реже — parrochia, т. е. приход [1018]. Нередко так описывают владения и в больших по размеру графствах. Иногда пропущен и этот элемент спецификации, поэтому вслед за названием графства сразу упоминается земельный объект [1019].
Вопрос о том, совпадали ли приход [1020] и вилла, остается открытым; хронологические и географические различия значительны, но известную роль играют и сугубо локальные обстоятельства, суть которых слишком часто от нас ускользает [1021]. В V–VI вв. в villae (т. е. в поместьях) нередко устраивались часовни, но приходские церкви зафиксированы все же в vici и castella [1022]. Впрочем, как будет показано ниже, различие между vicus и villa было в этот период несколько условным. В дальнейшем, по мере стирания различий между этими типами поселений, наличие в вилле приходской церкви стало обычным явлением [1023]. При локализации и описании земельного участка термины parrochia и villa выполняют одну и то же инструментальную роль; в пределах виллы и прихода фигурируют сходные объекты; мансы, поля, виноградники, луга и т. д. [1024]. Однако случается, что приход явно больше виллы [1025], и напротив, на территории виллы может быть более одной церкви [1026]. Вопрос в том, все ли они были приходскими. И все же нормальной, похоже, считалась ситуация, при которой в вилле была одна церковь [1027]. В этом отношении особый интерес представляет серданская грамота 891 г., в которой говорится о споре прихожан (parrochiani) двух соседних церквей о том, в какой из двух соответствующих вилл должен жить священник, окормляющий обе паствы [1028]. Показательно, что начиная с X в. многие виллы были известны по имени святого, которому была посвящена местная церковь [1029].
Villa южнофранцузских источников — термин многозначный. Это далеко не всегда поселение; едва ли не чаще это территориальная единица, ядро которой образует какое-то поселение, самое важное и, как правило, самое старое, но необязательно единственное. Территория виллы могла, конечно, измениться с образованием новых или исчезновением старых поселений, но сейчас важнее подчеркнуть ее устойчивость, проявившуюся даже в условиях франко-арабских войн [1030].
Здесь возможны два варианта. Первый состоит в том, что словом villa характеризовали комплекс владений, принадлежащих одному лицу и необязательно составляющих единую компактную территорию. Такая ситуация характерна для Марсельского политика, где виллой, судя по всему, названы не только поместья в собственном смысле слова, но и группы разрозненных, разбросанных на большой территории усадеб, различными путями попавших в руки аббатства, приписанных к одному из его старых владений, или условно сгруппированных вокруг ближайшего населенного пункта [1031]. На это, в частности, указывает отсутствие держаний в 9 из 13 местностей, выступающих в политике как названия поместий, а также тот факт, что в некоторых описях для обозначения совокупности перечисляемых наделов, вместо названия villa или наряду с ним, используется термин ager [1032].
Загадочная синонимичность терминов villa и ager, сбившая с толку многих исследователей, упорно переводивших ager как "поле", требует объяснения. Искать его нужно в источниках более раннего времени. Употребление слова ager в значении "поместье" характерно для многих отцов церкви, например Сульпиция Севера [1033], Сидония Аполлинария [1034] и Григория Турского [1035]. В форме agellum мы находим его в завещании Цезария Арелатского [1036], в ряде агиографических текстов и документов меровингской и каролингской эпохи [1037]. В Руэрг в ходу была причудливая формула in aro villae, означавшая "на территории виллы" [1038]. В грамотах IX–XI вв. villa и ager иногда выступают как территориальные единицы одного порядка [1039]. Изначально речь, видимо, шла о подразделении пага, переданном частному лицу вместе с сопутствующими доходами. Такая территория неизбежно дробилась между наследниками или отчуждалась по частям, в результате сокращаясь в размерах и приближаясь к размерам обычного поместья [1040].
Отсюда легко перебросить мостик ко второму варианту, суть которого в понимании "виллы" как административной единицы в рамках публично-правового пространства. В грамотах villa часто упоминается "со своей округой", причем различаются собственно villa и эта округа, которая обозначается так же, как округа города: fines, terminium или territorium [1041]. Более того, слова villa и territorium иногда являются синонимами [1042]. С другой стороны, грамоты говорят о землях, относящихся к вилле [1043], и отчуждаемый объект мог быть локализован не в вилле вообще, а именно на таких землях [1044]. Эта округа имела вполне четкие границы [1045], по поводу которых велись тяжбы [1046]. В пределах такой территории бывало до 40 усадеб [1047]. Некоторые объекты локализованы вне округи виллы [1048] — возможно, это свидетельство того, что некоторые пустоши не входили в состав ни одной виллы, но такая ситуация нетипична.
Организация пространства внутри виллы выглядит следующим образом. Наименьшей территориальной единицей являлась крестьянская усадьба с тянущими к ней угодьями (colonica, mansus, casale, stare и т. д.), и теоретически вилла должна была состоять именно и только из усадеб. Однако в источниках то и дело упоминаются объекты, не привязанные к какой-либо усадьбе, но локализованные по урочищу внутри виллы [1049]. Кроме того зафиксированы случаи, когда в состав одной виллы входят несколько других [1050]. Уже из этого можно заключить, что на протяжении изучаемой эпохи шел процесс дробления вилл и образования в их пределах как новых поселений, так и новых территориальных единиц. Все начиналось с возникновения, на базе отдельной усадьбы, своего рода выселок — небольшого поселения, чаще всего именуемого villare, о чем речь еще впереди.
Значение усадьбы как территориальной единицы доказывается хотя бы тем, что соответствующие термины, во всяком случае colonica [1051] и mansus [1052], уже в начале каролингской эпохи зафиксированы также как топонимы. Не менее важно, что иногда они практически синонимичны термину villa,
