ограбления купцов; 2) споры по поводу взимания коммеркиев, норм обложения; 3) нарушения судебноадминистративных иммунитетов; 4) политические конфликты (в значительной степени производные от трех предыдущих групп противоречий).
Урон итальянских купцов от невыплаченных долгов достигал временами значительных размеров. Хроническим должником был и сам трапезундский император. В начале ХIV в. его долг пяти генуэзским купцам и их компаньонам (возможно, возникший в результате погашения ущерба, нанесенного генуэзцам в 1304 г.) составлял 260 тыс. аспров, из которых к 1314 г. было выплачено лишь 3772 аспра [1226]. Ранее 1314 г. Алексей II взял в долг у целого каравана генуэзских купцов в Трапезунде 105 тыс. аспров. По договору 1314 г. он был обязан возместить задолженность в течение четырех месяцев [1227]. В начале следующего столетия Алексей IV взял у генуэзца Тома ди Тротиса товары на сумму 3000 дукатов, предоставив за них залог. Но его преемник Иоанн IV отобрал этот залог, бросив купца в темницу. В 1434 г. миланский герцог, правитель Генуи, и оффиции Республики добивались справедливости [1228]. Невыплаченный долг Алексея III венецианцу Витторе Барбариго, составивший большую сумму, был одной из причин венецианско-трапезундского конфликта 1374–1376 гг. [1229] В том же 1374 г. поручение на взимание долга у императора давали и генуэзцы [1230]. Вероятно, обычаи кредитования императора были устойчивыми. Займы выплачивались в начале XV в. венецианскими купцами по раскладке. Доля одного из купцов, Джакомо Бадоэра, была, впрочем, небольшой — 104 аспра. Возможно венецианцы, в свою очередь, погашали этим кредитом торговый долг своего соотечественника Джованни ди Нальдо василевсу [1231].
С ущербом от невыплаченных долгов смыкались и потери от ограбления купцов, нанесения им прямого убытка. Около 1295 г. венецианцы в Трапезунде потерпели урон, значительно превышавший 4000 перперов Имущество трапезундцев, захваченное венецианцами в Каффе и оцененное в 4000 перперов, могло компенсировать лишь часть убытков, равную потерям одного купца, Маттео Поло, понесенных от ограблений. Источник упоминает лишь о том, что грабителями были «люди трапезундского императора», без уточнения их социального статуса. Возможно, речь шла об одном из столкновений латинян с трапезундским «димом» [1232].
Ранее 1289 г. совершенная в Трапезунде кража у генуэзца Гульельмо ди Ландо и его брата причинила им ущерб в 2000 аспров, на взыскание которых у коммеркиариев была дана прокура [1233]. Неоднократно ограбления купцов происходили, в том числе и по повелению или с согласия императора, в периоды военных конфликтов Трапезундской империи с Венецией или Генуей [1234]. Но обстановка, способствовавшая ограблениям, существовала не только в годы войн, и далеко но всегда она контролировалась императором. В 1414 г., например, восставшие (rebelles) против василевса ограбили венецианского купца Пьетро Моранте. Республика в 1416–1420 гг. обращалась к Алексею IV с просьбой о компенсации [1235]. Ограбления венецианских купцов в начале 70-х годов ХIV в. и отсутствие должной реакции на это императора послужили мотивом серьезных санкций Республики и привели к военному конфликту в 1374–1376 гг.
Не лучше обстояло дело и у генуэзцев. Наследники некоего Ингвето ди Мари в 1338 г. требовали компенсации на сумму 274 279 аспров (около 13 тыс. генуэзских лир) и добились возмещения к указанному году лишь 25 000 аспров [1236]. Даже генуэзцы, находившиеся на службе у самого императора, не были застрахованы от ущерба. Великий месадзон Джованни ди Негро получил через массарию Каффы возмещение 24 200 аспров из ущерба, нанесенного ему «трапезундскими людьми, подданными господина императора» [1237]. Его земляку Антонио ди Робелло повезло меньше: из ущерба 145 846 аспров он получил 9810 [1238]. Накануне конфликта в 1313/1314 г. 15 генуэзских купцов (видимо, караван) понесли урон в общей сложности на 127 346 аспров (и, возможно, это не вся сумма, так как текст еще одного мирного соглашения, 15 июня 1315 г., где упоминались другие аналогичные случаи, не сохранился) [1239]. Как видим, суммы причиненного убытка, свидетельствующие о немалых инвестициях итальянского купечества в торговлю с Понтом, весьма значительны, в то время как компенсации, если они и производились, далеко не всегда были полными. О распространенности явления свидетельствуют многочисленные поручительства и мандаты на получение компенсации за ущерб [1240]. Было бы однако неправильным возлагать всю вину за инциденты на трапезундских греков: и латиняне также неоднократно наносили существенный урон подданным трапезундского императора. К 1314 г., например, он составил 500 тыс. аспров [1241].
Иногда трудно разграничить ущерб от краж и ограблений от потерь в результате секвестра и конфискации имущества итальянских купцов: в документах часто они определены общим термином — damnum. Секвестр налагался императором, когда итальянские купцы не уплачивали или неправильно уплачивали налоги, в том числе и те, что вводились вновь в нарушение прежних соглашений. Секвестр рассматривался властями морских республик как попрание их прав, они настаивали на возмещении секвестрованного имущества или его стоимости [1242]. Помимо секвестров, практиковались поборы. Ими занимались как сборщики налогов, так в крупные феодалы провинции. Так, например, дука Халдии Лев II Кавасита, признававший лишь номинальный суверенитет василевса, устанавливал плату за проезд по его территории и охрану купцов и путешественников. Так как эти поборы не были оговорены в тексте соглашений Венеции и Генуи с императором, ответственность за них, вплоть до возмещения сумм, итальянцы пытались возлагать на Великих Комнинов [1243].
Борьба за коммеркии, их норму и способ взимания составляла один из главнейших аспектов политики Генуи и Венеции на Понте. За годы пребывания на территории Трапезундской империи венецианцы и генуэзцы смогли добиться снижения налогов более чем в два раза [1244]. Налоговые споры были чаще всего связаны с повышением не отмеченной в хрисовулах пошлины — мессетерии (платы за обязательный куртаж товаров), велись они постоянно и приводили к серьезным конфликтам [1245].
Суммарно, по степени интенсивности эти конфликты можно представить следующим образом. Столкновения, когда под сомнение ставилась безопасность всей фактории и само ее существование, происходили в 1304, 1313, 1349, 1375–76, 1406, 1415–17 гг. Ситуации, требовавшие принятия мер повышенной безопасности, вплоть до запрета обитателям фактории покидать ее территорию, создавались в 1340–41 гг. (в условиях гражданской войны в Трапезундской империи и тюркских нападений) и в 1425 г. (в условиях готовившейся генуэзцами блокады торговли с Трапезундской империей и возможной эвакуации фактории) [1246]. Серьезные политические трения происходили и в другие годы. Специальные комиссии венецианского Сената и заседания генуэзских магистратур собирались для рассмотрения «novitates» в Трапезунде (под этим термином подразумевалась вся совокупность правонарушений, незаконных «новшеств») в 1322, 1342, 1345, 1373, 1407, 1443, 1445, 1446–1449, 1455 гг. [1247]
По источникам можно проследить типичный вариант развития конфликта: получение известия о неблагоприятном положении дел в фактории — назначение специальной комиссии, в состав которой нередко
