Было замечательное суеверие, связанное с гиеной, будто она каждый год меняет свой пол, с этим мнением спорил Аристотель. Самка краба, помещенная в известковый раствор и хорошо просоленная, после полнолуния излечивает карбункулы и язвы влагалища.
Если хотели сделать кого-то импотентом, его обмазывали мышиным пометом. Если женщина носила при себе морскую рыбу муллус, ее менструальная кровь теряла свой отравляющий эффект. Верили, что ворон имел сношения с женщиной при помощи клюва; поэтому, если ворона приносили в дом беременной женщины, она имела трудные роды; если же беременная женщина съедала вороново яйцо, через месяц у нее случался выкидыш через рот. Если женщина в период зачатия ела жареную телятину с растением aristilochia, она должна родить мальчика. Полагали, что коровье молоко способствует зачатию.
Так же очень важны были суеверия относительно интимных частей тела; на эту тему Райсс собрал массу информации, среди которой, например, следующее: выставленный напоказ детородный женский орган, который заменял жест «фига», отгонял магические заклинания и, соответственно, изображение его носили в качестве амулета. Считалось, что это также отгоняет град, плохую погоду и бурю не море; эффект был еще большим, если у женщины в это время была менструация; и действительно, когда к этой «прелести» обращались сельские жители – особенно при повреждении урожая вредителями, – лучшего результата нельзя было достичь, правда лишь на ранней стадии менструации, поскольку в противном случае недобрая сила, приписывавшаяся женщинам в этом состоянии, могла показать себя в полной мере.
Плиний среди прочего описал суеверия относительно менструальной крови, которая будто бы обладает столь зловещей силой, что, «если она попадает в вино, вино портится. Зерна, окропленные ею, теряют всхожесть, прививка на растениях отпадает, садовые семена высыхают, фрукты опадают с деревьев, блестящая поверхность зеркал, которая просто ее отражает, тускнеет, блеск стали и слоновой кости также тускнеет, пчелиный рой гибнет, и даже бронза и железо покрываются ржавчиной, и ужасный запах распространяется в воздухе; собаки, полизав эту субстанцию, сходят с ума, а их укусы становятся неизлечимо ядовитыми».
Особенно опасны женские истечения, которые происходят в первый раз; и менструация опасна даже без соприкосновения с выделениями. Например, ткань, смоченная менструальной кровью и прибитая на дверном косяке, отгонит от дома всех злых духов, находящихся внутри.
Моча женщины во время менструации также представляет опасность, хотя всякая моча опасна, поскольку ее можно использовать при занятиях магией – и Гиерокл, передают, в «Геопонике» говорил о предпочтении мужской мочи перед женской при лечении лошадиных болезней. Раб одного из друзей Порфирия, например, понимал язык птиц, но его мать однажды ночью помочилась ему в ухо, и он утратил эту способность. Плиний дальше пишет, что воздействие мочи еще усиливается, если человек плюнет в нее сразу после мочеиспускания, и она более целебна, если человек использует собственную мочу. Капля мочи, помещенная на макушку, тотчас исцелит от укуса сороконожки; при укусе змеи следует пить собственную мочу или мочу мальчика, не достигшего половой зрелости; перед посадкой орехи надо на пять дней поместить в мочу; менструальные пятна можно удалить только с помощью мочи самой этой женщины; моча евнуха особенно способствует женскому плодородию.
Экскременты не столь сильны по воздействию, как моча, по Эсхину, они использовались в качестве лечебного средства предварительно высушенные, а экскременты новорожденного, помещенные в матку, применялись при бесплодии.
Лечебные свойства также приписывали женскому молоку, а собака, однажды вкусившая молока женщины, недавно родившей сына, никогда не заболеет бешенством. Молоко женщины, у которой родилась девочка, помогало только красивым, но человек, использующий для лечения мазь, в состав которой входит молоко женщины, родившей дочь, никогда не будет страдать воспалением глаз.
Интересно, что многое из этой народной медицины применялось в некоторых отдаленных частях Европы вплоть до недавнего времени.
Мы уже имели возможность сказать – в особенности в связи с культом фаллоса – о большом значении, которое придавали греки мужскому органу; этот предмет будет обсуждаться в последующих главах, поэтому здесь мы сделаем лишь несколько замечаний. Слово baskainein произвело в латинском языке глагол fascinare; оба слова означают «очаровывать», но также и «снимать чары». Самым большим опасением в античности был сглаз, чему каждый мог подвергнуться даже без злого умысла со стороны другого. В самом деле, можно сказать, что всякий, кто обладал какой-то несообразностью в расположении глаз, считался способным оказать дурное влияние; даже и сегодня страх «сглаза» очень силен на юге.
Средства против сглаза очень многообразны, но общее между ними то, что способом отвратить сглаз было неожиданно напугать или вызвать замешательство другой стороны. Особенно эффективным считали привлечение внимания обладателя дурного глаза на изображение или скульптурное изображение детородного органа. Разумеется, смысл был не в том, что обладатель дурного глаза «отвернется от стыда», но в том, что враждебный взгляд будет столь зачарован и заинтересован видом такой непристойности, что не сможет оторваться от ее созерцания и на время перестанет представлять опасность для других. Этим объясняется, почему половые органы – преимущественно мужские – рисовались или изображались в скульптуре: они считались особенно опасными для дурного взгляда. Таким образом, изображения фаллоса – зачастую колоссальных размеров – можно было видеть повсюду; на домах и воротах, в общественных местах, на предметах быта, например на сосудах и светильниках, на одежде и украшениях, на кольцах, пряжках и т. п.; его носили и отдельно на ручке; полагали, что его воздействие усиливается, если он выполнен в виде какого-нибудь животного с когтями и крыльями или к нему приделаны маленькие колокольчики, поскольку металлический стук считался действенным способом отгонять колдовство и ворожбу. Этим объясняется огромное множество фаллических амулетов, которые современному зрителю кажутся верхом бесстыдства, если он не знаком с истинными причинами такого явления. Я уже говорил, что даже в наши дни в южных странах можно купить фаллические амулеты.
В античности амулет в форме женского полового органа был распространен гораздо меньше, чему тоже есть свое объяснение. Греки придавали большую значимость мужчине, следовательно, и мужские гениталии имели большую силу против дурного глаза.
Вместо изображения женского полового органа на амулетах часто появлялось его символическое изображение в виде «фиги» (греч. sukon), которое можно часто видеть на разных предметах.
Такие амулеты бывали самых разных размеров и материалов; их носили по отдельности или в связке, поскольку в этом случае полагались на большую действенность амулетов. Их могли носить открыто или не на виду, и люди настолько были убеждены в их действенности, что простое обладание такими амулетами считалось весьма эффективным средством.
Естественно, суеверия играли большую роль и в самих сексуальных отношениях. Так называемые «завязывания узлом» (любое колдовство, предотвращавшее зачатие) были известны знахаркам и их клиенткам; одна могла наслать порчу на соперницу так, чтобы ее волосы либо выпали, либо потеряли свою привлекательность, а завистливые и ревнивые девицы могли лишить мужчину его потенции, временно или навсегда. Использовали разные способы – иногда заклинания, иногда наркотик, как, например, слабую настойку болиголова, и надо было найти возможность напоить жертву; иногда прибегали к восковым фигуркам, которые изображали жертву и которым протыкали иглой печень до тех пор, пока сам прототип не становился импотентом, поскольку печень в античности считалась местом, где зарождается чувственное влечение.
Особенное воздействие для того, чтобы сделать мужчину импотентом, приписывалось фигурам, сделанным из шерстяных нитей, которых, в соответствии с Климентом Александрийским, больше всего опасались.
Насколько распространены были эти суеверия, следует из того, что правила и предписания, с помощью которых, как полагали, можно возбудить любовь или безответную любовь превратить во взаимную, короче, исполнить все пожелания влюбленного, были сведены в систему и записаны, так что постепенно сложилась целая литература. С ее помощью каждый при всяком затруднительном случае мог осуществить исполнение желаний, руководствуясь этими суевериями. Примеры, которые мы приведем из подобной литературы, именно сейчас могут представлять интерес, поскольку от внимательного наблюдателя не может ускользнуть, что так называемые «оккультные науки» обрели «второе дыхание». Спиритизм и теософия – магические слова, которые предлагают спасение для определенной части взволнованного человечества. Многочисленные оккультные общества во многих городах и странах мира открывают свои тайны верующим, которые трепещут от мистических заклинаний; ворожеи, которые с помощью выгнувшего спину кота или с помощью гадания на кофейной гуще или на картах могут предсказать будущее, не жалуются на то, что их дела идут плохо. Точно так же в античной Греции верили, что, правильно используя силы природы и непосредственно обращаясь к богам, можно получить такие прекрасные вещи, как здоровье, богатство и любовь, или наслать на врага болезнь или смерть. В более ранний период в истории человечества были общепринятые формулы заклинаний, затем постепенно, особенно в период эллинизма, под влиянием восточных тайных учений, они столь усложнились, что появилась необходимость их записывать. Простые наставления были собраны в обширные тома заклинаний, некоторые (около двенадцати) из позднего периода греческой античности дошли до наших дней. Самое значительное и самое интересное из них, которое теперь хранится в Национальной библиотеке Парижа, написано в IV в. н. э. – в тот период, когда старые суеверия еще не вполне уступили место новым.
