— Я дошла до того, что единственное, что для меня имеет значение, — это мои дети.
Поэтому тем хуже было думать, что во всех своих бедах ей некого винить, кроме самой себя. Никакое количество лака для ногтей, крема для лица или перекиси не могло скрыть её ужасного существования.
Сьюзен искала какого-нибудь мужчину, который пришел бы и спас её, вырвал из лап жалкого существования. Но никто в здравом уме не стал бы связываться с кем-то из Фриберна, с горечью думала она. И из-за финансовых трудностей и низкой самооценки она смирилась с тем, что не сможет выбраться из ловушки. Конечно, откуда взяться рыцарю на белом коне, который бы приехал в их медвежий угол и увёз её от этих людишек, которые всегда строили козни?
Тем временем летом 1986 года Локхарт Кошачий Глаз получил условно-досрочное освобождение и нашел временное убежище недалеко от своего дома в Кентукки. Ему было 32 года, у него не было ни денег, ни надежды на работу. Он был вынужден “жить в палатке” на заднем дворе со старой подругой Шерри Джастис, которая жила у матери в Хоум-Крик, штат Вирджиния. Там было не совсем удобно, поскольку местность большую часть времени кишела клещами, комарами и другими летними вредителями. Поэтому оттуда он переехал из дома одной подруги в дом другой в районе, где сходятся Вирджиния, Западная Вирджиния и Кентукки.
Локхарт Кошачий Глаз с тогдашней женой Шерри Джастис
Друзья говорят, что после выхода из тюрьмы Кошачий Глаз планировал снова ограбить банк. Он купил подержанный "Додж Кольт" за 500 долларов у "G. L. Rose Enterprises" в Виргинии и разъезжал на нём, проверяя многочисленные отделения небольших банков в окрестности. Каждый день он часами проезжал мимо невзрачных кирпичных строений — мест, которые выглядели как обыкновенные дома, если не считать окон и крошечных неосвещённых названий банков.
Эти банки были для него идеальными целями, поэтому он наблюдал, в какое время дня прибывают служащие и кассиры, разрабатывая план одновременного нападения на несколько банков. После многочисленных арестов и успешных ограблений в Гранди Кошачий Глаз превратился в матёрого профессионала. Он больше не был импульсивным уличным преступником. Он был готов сразиться со всем районом и даже считал себя героем, каждый день придумывая способы улучшить свои методы. Он был уверен, что пройдёт совсем немного времени, прежде чем снова сможет хорошо одеваться, разъезжать на шикарных машинах и вернуть уважение, которое когда-то получал от местных преступников, которых называл своими дружбанами.
Однако за те месяцы, пока Кошачий Глаз планировал ограбления банков, на улице похолодало, и ему надоело жить в палатке на Хоум-Крик, поэтому он временно переехал к матери в Вулкан. Конечно, вскоре он отправился навестить старого приятеля Кеннета, который со Сьюзен и детьми два с половиной года живёт по соседству.
Глава 3
Марк Стивен Патнем, родившийся 4 июля 1959 года, был старшим из троих детей, выросших в приятном сельском городке Конвентри, штат Коннектикут, примерно в 55 км к востоку от Хартфорда. Его родители, Барбара и Уолтер Патнем, построили там дом в 1968 году, недалеко от берега озера Вангумбауг. Уолтер, водитель грузовика компании "Sears", был уважаемым человеком. Барбара была домохозяйкой, хорошей матерью и религиозной женщиной. Со своими двумя мальчиками и дочерью она каждое воскресенье ходила в католическую церковь Святой Марии.
Патнемы были трудолюбивы, как и все настоящие американцы. Они проводили летние каникулы на озере или на общественном пляже в парке Пэтриот, а также отмечали особые события в уютных ресторанах, оформленных в загородном стиле.
Марк Патнем ходил в начальную школу Робертсон, расположенную в рабочей части города. Там он дружил в основном с детьми из таких же, как и его, семей с низким доходом. По словам горожан, которые знали его мальчиком, он был тихим ребёнком, который увлекался самыми обычными вещами: занимался спортом в парке, ходил в местную пиццерию и посещал летние концерты на близлежащей открытой площадке.
Уже в юности у Марка были красивые, точёные черты лица, а его густые длинные волосы и манящие глаза снискали ему похвалу женщин всех возрастов. Люди часто говорили, что он мог бы стать моделью, если бы был чуть выше ростом. В седьмом классе Марк поступил в среднюю школу, расположенную недалеко от центра Ковентри, и пользовался огромным успехом у девочек. Во время учёбы в средней школе он стал активным спортсменом, играя в бейсбольной, баскетбольной и футбольной командах.
Его школьный тренер по футболу и баскетболу Питер Старрок сказал, что Патнем был лучшим спортсменом, который у них был, отличившись в качестве капитана футбольной команды и заместителя капитана баскетбольной команды. Старрок не испытывал ничего, кроме уважения к своему бывшему звёздному игроку.
— Марк был сверхуспешным, по-настоящему трудолюбивым, стремился преуспевать — и одним из самых милых ребят, которых я знал, — вспоминал Старрок. — Он был лидером, очень конкурентоспособным. В футбольном матче, когда Марк стоял на воротах, он криком подгонял других игроков. На спортивной площадке он был очень агрессивен. Он не боялся, что ему причинят боль. Он мог прыгнуть другому игроку на ногу, чтобы не допустить гола. Он готов был на всё, чтобы победить.
Однако в то время как на спортивной арене Марк проявлял себя сильным и чрезмерно агрессивным, в повседневных отношениях с людьми он казался полной противоположностью. Вне поля он был замкнут, очень осторожен в общении с учителями и одноклассниками, чрезвычайно застенчив и скрытен в личной жизни. Многие девушки в школе были влюблены в него, а другие спортсмены и друзья дразнили его, но он, казалось, не особо интересовался этой стороной жизни, создавая у окружающих впечатление, что девушки — потом.
Старрок рассказывал, что некоторые из спортсменов обращались к нему за советом в личных вопросах, но только не Марк Патнем. Марк слушал Старрока, когда тренер обращался к группе, но никогда не пытался спросить у него что-то лично.
— Я старался быть примером для детей во многих отношениях. Они спрашивали меня, как строить отношения, и я давал всем советы, — откровенничал Старрок. — Я прививал детям уважение к остальным, учил не вестись на все эти разговоры о мачо, которые ведут на дверном косяке счёт соблазнённым девушкам. Мы больше говорили о чувствах девушек. Я говорил им, что если будете честны в отношениях, то вам никогда не придётся сомневаться в себе. Но я не помню, чтобы Марк когда-либо задавал мне вопросы о девушках. Он просто был не из тех, которые говорят об этом.
Старрок подумал, что, возможно, Марк потому так застенчив, что происходит из рабочего класса. Он сказал, что, возможно, Патнему было некомфортно с детьми из более состоятельных семей.
— Многие из друзей Марка были более низкого социально-экономического положения. Возможно, их семьи жили на пособие, хотя Патнемы на социальном обеспечении не состояли, — вспоминает Старрок. — Марку было очень комфортно с выходцами из рабочего класса. Он вырос в милом маленьком домике, но у них было не так уж много вещей. Они жили очень скромно. Семья просто держалась на плаву и платила по счетам.
По словам Старрока, Марк был одним из детей, которые получили дотацию на покупку спортивной формы, хотя он и не просил об этом. Он был слишком горд, чтобы признать, что ему что-то нужно, и тренеру пришлось самому предложить ему помощь.
Закончив среднюю школу, Патнем перешёл в соседнюю школа капитана Натана Хейла, как и все остальные, но проучился там всего один учебный год, 1974-75. Он был футболистом номер один, лучшим спортсменом в многоборье, и до конца года ему была присуждена спортивная стипендия в эксклюзивной школе Помфрет в 80 км от Ковентри, то есть на другом конце мира от дома Марка.
