понятен: Дамаск и Алеппо, города, устоявшие перед всеми атаками крестоносцев, впервые видели на своих улицах христиан, вошедших в них победителями. В глазах Боэмунда и Хетума экспедиция Хулагу приобретала черты монгольского «крестового похода».
Если б этот пример поддержали, если бы все сирийские франки помогли монгольскому завоеванию, то, несомненно, были велики шансы на окончательный разгром сирийско-египетских мусульман. Но все произошло с точностью до наоборот. Франкские бароны из Акры и соседних сеньорий отвергли союз с монголами. Жюльен, сеньор Сидона, даже напал на монгольский отряд и убил племянника Китбуки, чем навлек на себя суровый ответный удар, в ходе которого воины Китбуки разграбили город Сидон. Бароны Акры, напуганные варварством монголов и давно уже связанные дружескими узами с мусульманскими дворами, чувствовали куда большую близость ко вторым, чем к первым. Поэтому они предпочли договориться против монголов с египетскими мамелюками, которым позволили пройти через франкскую территорию, чтобы зайти в тыл армии Китбуки. Отчасти благодаря такому «доброжелательному нейтралитету» лидеры мамелюков, Кутуз и Бейбарс, смогли в битве при Айн-Джалуте в Галилее разгромить и убить Китбуку (3 сентября 1260 г.). Монголы были отброшены в Персию, а мамелюки присоединили мусульманскую Сирию к Египту.
Результатом этой блестящей политики стало воцарение новых хозяев Каира в Дамаске и Алеппо. Повторилась, в еще худшем варианте, ситуация времен Саладина.
Бейбарс: крушение франкской Сирии
Очень скоро франки ощутили размер ошибки, которую совершили, способствуя победе мамелюков. Это тюркское войско, настоящая постоянная армия, тогда как франки, если не считать духовно-рыцарские ордена, располагали лишь феодальными ополчениями, созываемыми только на время войны, была одной из лучших военных машин своего времени. Мамелюкский султанат являлся абсолютной монархией, единой от нубийской границы до Евфрата. В начале XII в. успех франков обеспечила их сильная военная монархия, контрастировавшая с мусульманской анархией. Теперь же сложилась зеркальная ситуация: мусульманская монархия и франкская анархия. Кроме того, с 1260 по 1277 г. правителем мамелюков был выдающийся военачальник — султан Бейбарс, который, решив сбросить франков в море, без отдыха претворял эту программу в жизнь. Один за другим он занял Кесарию (27 февраля 1265 г.), Арсуф (26 апреля 1265 г.), Сафед (25 июля 1266 г.), Яффу (7 марта 1268 г.), Бофор (Шакиф-Арнун) (15 апреля 1268 г.) и Антиохию (май 1268 г.). Владения князя Антиохийско-Триполийского Боэмунда VI ужались до графства Триполийского. Известие об организации Восьмого крестового похода, возглавляемого Людовиком IX, придало франкам некоторую надежду, но роковое изменение направления похода на Тунис, где святой король нашел свою смерть (25 августа 1270 г.), разрушило ее. Успокоившийся Бейбарс затем захватил у тамплиеров Сафиту, или Шастель-Блан (февраль 1271 г.), потом у госпитальеров неприступный Крак-де-Шевалье (15 марта — 8 апреля 1271 г.). Высадка в Акре 9 мая 1271 г. принца Эдуарда Английского (будущего короля Эдуарда I) не принесла особых результатов. Тем не менее 22 апреля 1272 г. Бейбарс подписал с франками десятилетнее перемирие, крайне необходимое истощенной стране.
Сказать по правде, перемирие это было очень непрочным и совершенно не гарантировало остатки франкских владений от нового мамелюкского вторжения. Но, по крайней мере, франки использовали эту короткую передышку для подготовки к последнему бою. В этом их убедил король Юг III Антиохийско-Лузиньянский, надевший на свою голову две короны: Кипра (25 декабря 1267 г.) и Иерусалима (24 сентября 1269 г.). Определенно, объединение акрских и кипрских баронов под скипетром дома Лузиньянов выглядело наилучшим спасательным кругом. Но эта концентрация франкских сил восстановила против себя одного из влиятельнейших людей Святой земли, великого магистра тамплиеров Гийома де Божё. Гийом де Божё составил план передачи «иерусалимской» короны королю Сицилии Шарлю Анжуйскому и бросил на осуществление этого плана всю мощь своего ордена, все силы деятельного и упрямого ума. Он систематически торпедировал все усилия Юга III по укреплению своей власти. Разочарованный, даже обиженный, Юг оставил Акру и вернулся на Кипр (1276). Ненасытный Шарль Анжуйский, в пользу которого трудился великий магистр, мог теперь требовать себе трон Святой земли. Его представитель, граф Марсельский Роже де Сан-Северино, установил контроль над Акрой (1277). Наследник амбиций Фридриха II, мечтающий, как и он, о господстве в Средиземноморье, Шарль Анжуйский, возможно, мог бы напугать каирский двор, с которым, впрочем, он поддерживал весьма любезные дипломатические отношения. Все время, что он носил иерусалимскую корону, мамелюки, из опасения спровоцировать крупный франко-сицилийский поход, воздерживались от новых нападений, но Сицилийская вечерня [181] положила конец попыткам установления анжуйского владычества в Леванте (1282). После этого франкские владения оказались предоставленными сами себе и всякая надежда их спасти была потеряна.
Конец графства Триполийского
Анархия в этой обреченной стране продолжалась до последнего ее часа. До самого последнего часа внутренние раздоры опустошали остатки франкской территории. В графстве Триполийском, в частности, малолетство Боэмунда VI и регентство его матери Люсьенны (Лючии) ди Сеньи (1237–1252) отмечены борьбой партии пуленов, то есть местных уроженцев, и римской, названной так потому, что возглавлял ее брат княгини, римский граф Паоло ди Сеньи, которого она сделала епископом Триполийским. Личное правление Боэмунда VI (1252–1275) привело к устранению камарильи «римлян» и торжеству пуленов. Но это были лишь придворные свары. Настоящая гражданская война продолжалась между Антиохийско-Триполийской династией и ее главными вассалами, сирами де Жибле (Джебейль). Как мы уже знаем, Боэмунд VI был ранен Бертраном де Жибле, а потом Бертран убит, наверняка по приказу Боэмунда VI (1258). Распря продолжалась и в правление Боэмунда VII (1275–1287), который продолжил борьбу против главы соперничающего дома, Ги II де Жибле, опиравшегося на поддержку тамплиеров. Ги, взятый в плен Боэмундом, умер страшной смертью: он был похоронен заживо (1282). Эта драма показывает накал страстей в последних франкских колониях, окруженных мамелюками. Против Антиохийско-Триполийского дома накапливалась ненависть. После смерти Боэмунда VII жители Триполи, воспользовавшись отсутствием у него прямого наследника, объявили о низложении династии. По предложению Бартелеми де Жибле (младшего отпрыска семейства Жибле) они сорганизовались в автономную коммуну под генуэзским протекторатом (1288). Что же касается объединения перед лицом внешней угрозы, никто об этом даже не думал…
Графство Триполийское
А мамелюкское наступление приближалось. В конце февраля 1289 г. мамелюкский султан Калаун с армией в 140 тысяч человек осадил Триполи, которому генуэзский флот не смог помочь. Город был взят штурмом 28 апреля. Его христианское население полностью уничтожено. Ничто не иллюстрирует вырождение франков лучше, чем их неспособность защитить полуостровной Триполи, этот «сирийский Гибралтар», притом что они сохраняли бесспорное господство на море.
1291 г. Финальная драма
После падения Триполи дни Сен-Жан-д’Акра были сочтены. Остается лишь удивляться тому, что ни один из европейских дворов не понял необходимости оказания срочной помощи. Это было время, когда король Франции Филипп Красивый и король Англии Эдуард I выпроваживали несторианского прелата Раббана Сауму,
