все равно оставалась во власти тюркских вторжений из Диярбакыра. Но восточнее реки, в пограничном районе между Джезире и Мардином, оборона была крайне неустойчивой. Тем не менее франки ничем не пренебрегали, ни на цисевфратских, ни на трансевфратских территориях. Упомянем к западу от Евфрата укрепленный город Турбессель (Тель-Башир) и замки Равендаль (Равандан), Хатаб (Айнтаб), Тюлюп (Дулук) и Ранкюлат (Калаатар-Рум), а также укрепленый город Самосату. На восточном берегу великой реки — укрепленные города Бира (Биреджик), Сорорж (Сарудж), Эдесса (Урфа); и наконец, в приграничных районах с Диярбакыром, на дороге из Мардина, крепость Тель-Гуран и укрепленный городок Тель-Мозан. Достаточно взглянуть на карту, чтобы отметить ненадежность положения этого выдвинутого в направлении Мардина франкского опорного пункта.
Какова же была архитектура этого невероятного количества крепостей и укрепленных городов? Она в принципе делилась на два типа. Первый, распространенный главным образом у госпитальеров, представляет высокую крепость на холме с крутыми склонами, по возможности одиноко стоящем, с двумя рядами стен, повторяющими форму вершины холма; слабое место укреплено донжоном. Этот тип, повторенный в крепостях XI–XII вв. на Сене и Луаре (Шато-Гайяр, Куси), в частности, воплощен в замке Маргат (Маркаб) и Крак-де-Шевалье [188].
Напомним, что Маркаб имел особо важное значение, поскольку защищал берег в ненадежном месте, напротив мусульманского выступа, образуемого эмиратами Хамы и Шайзара, а также горными крепостями исмаилитов. Он был взят христианами в 1140 г. [189] По причине его важности охрана его в 1186 г. была доверена госпитальерам. Что же касается будущего Крак-де-Шевалье, арабская крепость, стоявшая на его месте, была захвачена Танкредом в 1110 г. и в 1112 г. уступлена им графу Понсу Триполийскому. Но чтобы обеспечить надежную защиту этого важнейшего бастиона, закрывавшего от вторжений знаменитую Хомскую впадину, требовалось занять Маркаб постоянным гарнизоном, выставить который были способны лишь духовно-рыцарские ордена. Поэтому Крак (в 1142 г. графом Раймоном II Триполийским) тоже был передан госпитальерам.
Вторая школа, применявшаяся главным образом тамплиерами и вдохновлявшаяся византийскими и арабскими крепостями, характеризуется прямоугольными башнями, несколько выступающими за линию стен. Защита усиливается очень глубоким рвом, вырубленным в скале, или обрывистой скалой. К этому типу принадлежат укрепления и замок Тартуса, Шателе, Шато-Пельрена (Аатлита), Шастель-Блана (Сафиты), а также замок Раймона де Сен-Жиля в Триполи и Крак-де-Моаб (Керак).
Итак, даже в камне мы видим свидетельства соперничества, разделявшего в разных сферах тамплиеров и госпитальеров, этих братьев-врагов, которые смогли объединиться лишь в час последнего испытания, во время обороны Акры в 1291 г.
Две фортификационные системы присутствуют в комбинированном виде в замках Саон, Бовуар, Жибле, Бланш-Гард и Бофор.
Впрочем, история этой военной архитектуры тесно переплетена с историей франкского искусства в Сирии, к которой мы обратимся далее.
Тамплиеры, госпитальеры и тевтонцы
Духовно-рыцарские ордены являются институтом, тесно связанным с крестоносной идеей или, по крайней мере (поскольку возникли они уже после Первого крестового похода), с жизнью франкских государств. Конечно, идея эта впоследствии послужила образцом для подражания или адаптировалась к иным условиям (Тевтонский орден найдет себе новое поле деятельности на берегах Балтики), но истоки ее, несомненно, восходят к защите Гроба Господня. Фактически ордены играли, особенно со второй половины XII в., значительную роль в обороне латинских государств.
Происхождение этих военных братств различно. Орден братьев Госпиталя Святого Иоанна Иерусалимского первоначально являлся чисто благотворительной структурой, основанной около 1070 г. паломниками из Амальфи, имевшего большое торговое значение города, чьи флоты опередили в Левантийских морях эскадры Генуи и Венеции. Во время Первого крестового похода главой его был блаженный Жерар, уроженец, по одним данным, Амальфи, по другим — Мартига, который произвел глубокую реформу ордена (ок. 1100–1120). Преемник Жерара, Раймон дю Пюи, занимавший должность великого магистра приблизительно с 1125 по 1158 г., превратил его в военный орден, братство рыцарей-монахов.
Как мы видим, на этой воинственной земле эволюция превратила благотворительное братство в находящееся в постоянной готовности войско. Совсем иначе обстояли дела с орденом Храма. Он был основан в 1118 г. шампанским рыцарем Югом де Пейеном (великий магистр в 1118–1136 гг.) и с самого начала имел четкий военный характер. Название он получил от храма Соломона (современная мечеть Аль-Акса), где обосновался.
Члены обоих орденов носили настоящую военную форму, подчеркнуто строгого, монашеского, вида. Знаком тамплиеров был красный крест на форменном плаще, белом у рыцарей и черном у сержантов. Знаком госпитальеров был белый крест в мирное время на черном плаще, а в военное — на красном. В ближнем бою эта униформа была для остальной армии «словно знамя».
Предназначенные для решения одних и тех же задач, дети одного и того же рыцарства, набиравшие новых членов в одних и тех же слоях общества, оба ордена имели аналогичную структуру. Они делились на три сословия: рыцари (набираемые из дворянства), сержанты (вербуемые из простолюдинов) и клирики. Во главе каждого ордена стоял великий магистр, избираемый сословием рыцарей и управлявший орденом под контролем капитула. Престиж великих магистров как таковых был весьма высок. Когда пост занимала сильная личность, то авторитет главы духовно-рыцарского ордена почти равнялся власти суверенного монарха. Великому магистру помогало некоторое количество высших офицеров: великий прецептор, маршал, госпитальер, суконщик (интендант), казначей, адмирал и туркопольер. В территориальном отношении оба ордена делились на командорства, управляемые местными командорами.
Ордены Храма и Госпиталя, как и римская церковь, солдатами коей они являлись, были интернациональными структурами. Однако если мы взглянем на списки их высших руководителей, то заметим, что большинство таковых в XII–XIII вв. происходило из франкоязычных стран. Совсем иначе обстояли дела у тевтонских рыцарей. Этот третий духовно-рыцарский орден, чье возникновение относится к 1143 г., набирал своих членов, как указывает его имя, в германоязычных странах. В 1198 г. он был реорганизован по образцу двух первых орденов великим магистром Генрихом Вальпотом, но значение приобрел при его преемнике, Германе фон Зальца, великом магистре в 1219–1239 гг. Это значение объясняется тем, что в описываемый период иерусалимская корона досталась германскому императору Фридриху II, чьим верным советником был Герман фон Зальца. Пламенный христианин и одновременно человек, всецело преданный Фридриху, Герман служил посредником между последним и римской церковью. Если фридриховский крестовый поход завершился успешно, то отчасти благодаря ему. Устранение Швабского дома баронами Святой земли уменьшило значение тевтонских рыцарей, которые в дальнейшем нашли себе новое поле деятельности в балтийских странах.
Политическая история духовно-рыцарских орденов — особенно госпитальеров и тамплиеров — это история постоянного возвышения. Простые помощники вначале, они очень скоро стали необходимыми и, наконец, начали почти на равных разговаривать с королями, как одна сила с другой. Эти перемены объясняются оказанными услугами; услугами, которые позволяли смотреть на них как на незаменимых. Действительно, тогда как франкские правители в принципе располагали
