и гарантированной общенациональной оглаской побудят агентов ФБР и прокуроров США в остальных регионах страны начать аналогичные кампании.
Когда агенты уселись в машину, чтобы ехать обратно в город, Блейки высунул голову в окно и сказал им на прощание. «Сейчас правоохранительные органы похожи на волка в стаде оленей. Вы с прокурорами ищете единичные случаи, отбираете больных и раненых и только усиливаете стадо — организованную преступность».
Объяснения Блейки на закрытых восьмичасовых встречах стали для Косслера «прозрением» и «выбросом адреналина». «Он открыл мой разум. Он дал нам четкую дорожную карту по расследованию и ведению дел РИКО. Перед отъездом из Итаки я сказал ему, что в следующий раз, когда он будет писать закон, он должен приложить к нему руководство, чтобы мы знали, как им пользоваться».
В Нью-Йорке Косслер и Бонаволонта распространяли концепции Блейки, затыкая уши коллегам-агентам и восприимчивым сотрудникам более высокого ранга. Несмотря на их рвение, оба агента занимали низкое положение на бюрократическом тотемном столбе ФБР, и им не хватало влиятельных связей в Вашингтоне, которые могли бы санкционировать радикальный и дорогостоящий план по борьбе с мафией.
Первым делом в 1980 году они должны были помочь Уэлчу устранить организационную неразбериху, которой страдали нью-йоркские расследования мафии. Косслер назвал самыми серьезными проблемами секретность, междоусобицы и внутреннее соперничество за ресурсы, от которых страдали конкурирующие отделения управления. В отличие от других городов, где было единое командование ФБР, огромный Нью-Йорк породил три юридических подразделения. Управление на Манхэттене фактически являлось штаб-квартирой для всего столичного региона, но имелось отделение, охватывающее Бруклин, Квинс и Лонг-Айленд, а также отделение в Нью-Рошеле, которое отвечало за обширные северные пригороды и Бронкс. В каждом из этих трех отделений был специальный агент, курировавший все расследования и другие уголовные дела, которые, по их мнению, относились к их компетенции. Со временем два периферийных округа превратились в полунезависимые филиалы, которые часто проводили расследования, не ставя в известность никого из штаб-квартиры на Манхэттене.
Децентрализация привела к разрозненным, нескоординированным усилиям, что привело к печальным последствиям. Косслер и Бонаволонта обнаружили, что расследования рэкета семьи Дженовезе были скомпрометированы наложением друг на друга хаоса. Один из ярких примеров касался Мэтти Хорса Ианниелло, капо Дженовезе, который был на месте убийства Джоуи Галло в «Клам Хаус» Умберто. Ианниелло находился под отдельным следствием, и за ним следили четыре отряда, занимавшиеся шестью разными расследованиями. Было достаточно причин для того, чтобы навести справки о «Лошади» — контролере боргаты, получавшем откаты от топлесс-баров и порнографических магазинов на Таймс-сквер. Мэтти даже наживался на религии, используя ежегодный праздник Сан-Дженнаро в Маленькой Италии. Сидя в офисе на вершине ресторана Umberto's на Малберри-стрит, хриплый капо собирал взятки с торговцев, добиваясь разрешения на работу киосков с едой, азартными играми и товарами на уличном фестивале от подставной общественной группы района, которая находилась под властью семьи Дженовезе.
Пытаясь обвинить Ианниелло, конкурирующие группы наблюдения спотыкались друг о друга и дублировали расследования. Что еще более удручает, эти фарсовые расследования преждевременно предупредили Ианниелло о том, что он является мишенью.
Другая путаница была связана с сообщником Дженовезе и крупным заработком по имени Пеллегрино Масселли, более известным в преступном мире как «Мясник». Пока одно подразделение ФБР расследовало деятельность Масселли как наркоторговца, угонщика и наемного убийцы, другое пыталось предъявить ему обвинение в подкупе политиков для получения многомиллионного контракта на строительство метро. В одном из смешных эпизодов группа агентов была озадачена выяснением личности часто встречающегося единомышленника Масселли. Оказалось, что этот таинственный человек был информатором, которого послало внедриться в деятельность Масселли другое подразделение ФБР, работавшее над другим делом.
После нескольких лет сумбурных расследований Мэтти Хорс в конце концов был осужден за рэкет. Дело Масселли, однако, затерялось в путанице много лет спустя по незначительным федеральным обвинениям, а также в результате оправдательных приговоров и сделок о признании вины по обвинениям штата. В 1987 году с Масселли и бывшего министра труда Рэймонда Донована были сняты обвинения в мошенничестве и хищениях, вытекающие из дела о коррупции в метро.
«Это полная катастрофа, опутанная милями бюрократической волокиты, — сообщил Косслер, проанализировав усилия трех юрисдикций по борьбе с мафией. —Каждый идет своим путем в зависимости от того, какие дела ему хочется открыть. А потом как на скачках — кто первым придет с обвинительным заключением».
Работа Нила Уэлча в нью-йоркском офисе закончилась внезапно, до того, как все его реформы были проведены. Тяжелое заболевание спины заставило его досрочно уйти на пенсию в 1980 году. Его преемник, Ли Ластер, поддержал начинания Уэлча и поручил Косслеру разработать проект радикальной реорганизации расследований мафии. Переполненный идеями, Косслер разработал оптимизированный план борьбы из 25 пунктов. Его предложения включали в себя: лишение полномочий трех региональных комитетов по расследованию; централизацию операций путем назначения одного руководителя по борьбе с организованной преступностью на Манхэттене; широкое использование закона РИКО, а также «жучков» и прослушки по Разделу III для устранения лидеров пяти семейств мафии в Нью-Йорке.
Общий план зависел от радикальной перестановки кадров. Косслер рекомендовал создать пять отдельных отделов по борьбе с организованной преступностью, каждый из которых должен был заниматься исключительно расследованием деятельности одной из могущественных мафиозных группировок. Теперь отделы в трех юрисдикциях больше не будут соперничать между собой, расследуя дела или семьи по своему усмотрению. По сути, новые подразделения — эскадроны Гамбино, Дженовезе, Луккезе, Коломбо и Бонанно — будут параллельны организационной структуре самой мафии в столичном регионе.
При этом каждый отряд должен быть отстранен от мелких, не имеющих значения расследований. Их основной задачей станет поддержка расследований РИКО на высоком уровне и концентрация на неисчерпаемых и гигантских золотых приисках, профсоюзах и промышленных предприятиях мафии. Долгосрочной целью было уничтожение семейных королей и ликвидация их экономических основ.
«Суть в том, что ЛКН организована лучше нас, и мы должны сравняться с ними, — рассуждал Косслер. — Мы должны преследовать иерархии, захватывать их активы, менять их культуру. Мы не можем позволить этим парням бесконечно передавать бразды правления следующему. В прошлом, если мы осуждали достаточно крупного игрока, все, чего мы добивались, — это создавали вакансию — возможность карьерного роста для более молодого парня, который мог получить повышение».
Весь план Косслера — его 25 пунктов — был рассмотрен и одобрен судьей Уильямом Вебстером менее чем за месяц. Оперативность директора ФБР поразила Косслера. Это был сигнал о том, что наряду со шпионажем времен холодной войны мафия теперь является одним из приоритетных направлений деятельности бюро. Уэбстер предоставил Нью-Йорку еще один бесценный ресурс, разрешив использовать сверхсекретные камеры
