чтобы Комиссия рассмотрела и решила. Эмиссары из других городов всегда знали, где найти Салерно.
Заседание с кливлендскими мафиози проходило в то время, когда нью-йоркские боссы были в неведении о готовящихся против них нападениях ФБР, и Салерно не стеснялся ссылаться на верховную власть Комиссии, политбюро мафии. Особенно безопасно он чувствовал себя в Восточном Гарлеме, который был центром его мироздания, как мальчика, так и мужчины. Салерно вырос в этом районе, когда он был исключительно итальянским, и остался там, когда он постепенно превратился в Испанский Гарлем, баррио с преобладанием пуэрториканцев. В 1980-х годах на участке в три квартала по Первой авеню и нелепо названному городскому проспекту Плезант сохранился лишь крошечный очаг пожилых итальянцев и россыпь итальянских ресторанов. Это был старомодный уголок, отвечавший деловым потребностям Салерно. Компактность итальянской зоны была преимуществом, обеспечивая защиту его незаконным предприятиям. Назойливые незнакомцы, несомненно, полицейские или агенты, легко попадали в карантин, а об их присутствии быстро сообщалось подельникам Салерно.
Салерно родился в 1911 году и стал гангстером в 1930-х годах, на заре становления Козы Ностра. В молодости он начал работать в семье Лаки Лучано, которая только что образовалась, и поднялся по обычной для мафии лестнице, пройдя путь от ростовщика до бригадира букмекерских контор, номерных знаков и ростовщиков. Восточный Гарлем и прилегающие районы Гарлема были богатыми территориями для азартных игр, и Салерно с ранних лет начал зарабатывать на этом.
Банда Лучано со временем стала известна как «боргата Дженовезе», а Салерно был лейтенантом Майкла «Триггер Майка» Копполы, главного капо в Восточном Гарлеме, который попал в серьезные неприятности в 1946 году. По словам детективов, Коппола оказал услугу Вито Маркантонио, соседскому конгрессмену. Триггер Майк поручил трем своим парням наказать политического союзника, который, как подозревал Маркантонио, предал его во время предвыборной кампании. Ударники Копполы зашли слишком далеко и убили мужчину, проломив ему череп. Это возмутительное убийство породило заголовки о причастности мафии и политическом мотиве убийства, что заставило обычно услужливую полицию надавить на Копполу. Чтобы спастись от жары, Коппола бежал во Флориду. Это был большой успех Тони Салерно. Только в тридцать с небольшим лет он взял на себя бразды правления капо Дженовезе в Восточном Гарлеме, и удача ему была обеспечена.
Будучи солдатом или пуговичником, а затем и капо, Салерно пережил несколько арестов по мелким обвинениям в азартных играх, которые заканчивались мелкими штрафами или быстрыми увольнениями. Эти кратковременные перерывы в делах были не более чем ожиданием, обычным преследованием в фарсе, который разыгрывала полиция, чтобы выполнить квоту на аресты и продемонстрировать общественности свою неподкупность. В молодые годы Салерно использовал различные вымышленные имена, обычно «Тони Палермо» или «Тони Руссо» для этих неприятных придирок.
К среднему возрасту Салерно, обхвативший 230 фунтов при его коренастом теле ростом метр восемьдесят семь дюймов, получил в криминальном мире прозвище Толстый Тони. Но как только он утвердился в качестве влиятельной фигуры в семье Дженовезе, никто не смел произносить это имя в его присутствии. Прокуратура Манхэттена остро осознала его прозвище и его значимость в 1959 году, когда расследовала обвинения в том, что он и другие мафиози получили часть титульного боя в тяжелом весе между Флойдом Паттерсоном и Ингемаром Йоханссоном на стадионе «Янки». Подозрения в том, что Салерно и семья Дженовезе тайно финансировали поединок, чтобы получить долю от прибыли, не оправдались для окружного прокурора. Обвинения не были выдвинуты, и Толстяк Тони одержал еще одну юридическую победу.
Предпочитая вести скромное существование в Восточном Гарлеме, Салерно никогда не был замечен следователями на шумных вечеринках мафии или в ночных клубах «Копакабана» и других любимых мафиозных бистро. Его непритязательный, грязный образ жизни был точно отражен в рождественской открытке, которую он отправил своим приближенным. Стоя в одиночестве перед елкой, пухлый главарь мафии угрюмо смотрел в объектив камеры, одетый в пижаму, банный халат, с сигарой во рту и в бейсболке, надетой задом наперед.
Единственный крупный арест Салерно произошел в 1977 году, в возрасте шестидесяти шести лет. ФБР задержало его по обвинению в том, что он был одним из крупнейших в городе букмекеров и ростовщиков, возглавлял сеть из более чем двухсот подпольных сотрудников, которая приносила 10 миллионов долларов в год. В то время аресты игорных заведений и ростовщиков были приоритетными задачами ФБР и основными целями бюро в его ограниченных расследованиях деятельности мафии. Против него было направлено еще одно излюбленное оружие мафии — обвинение в уклонении от уплаты налогов. В обвинительном заключении утверждалось, что он указал годовой доход в размере около 40 000 долларов, в то время как на самом деле он извлекал из своих рэкетовых дел более 1 миллиона долларов в год.
Для защиты Салерно нанял Роя Кона, адвоката, известного своей правой политикой и связями во властных структурах, который умел добиваться мягких соглашений о признании вины для криминальных клиентов. Высокий статус Кона был обусловлен его ролью в 1950-х годах в качестве вспыльчивого федерального прокурора в скандальных делах о шпионаже и казни Юлиуса и Этель Розенберг, обвиненных в краже секретов атомной бомбы для Советского Союза. Позже он был главным советником сенатора-республиканца Джозефа Маккарти во время его неустойчивой охоты за коммунистическими диверсантами в правительстве и в армии. Занимаясь частной практикой, Кон стал любимцем обвиняемых мафиози и, как шептались, имел влияние на судей и прокуроров благодаря своим политическим связям.
Два судебных процесса по обвинениям в налоге на прибыль закончились безрезультатно, присяжные зашли в тупик. Тогда Кон заключил сделку с федеральными прокурорами. Салерно признал себя виновным в смягчении обвинений по одному уголовному делу о незаконных азартных играх и двум налоговым проступкам в обмен на обещание смягчить наказание. Перед вынесением приговора Жирный Тони явился в федеральный суд в инвалидном кресле, заявив, что его одолевают болезни, угрожающие жизни. Отрицая, что его клиент был гангстером, Кон охарактеризовал его всего лишь как заядлого «спортивного игрока», попросив судью учесть преклонный возраст Салерно, его слабое здоровье и безупречный послужной список.
Тактика сработала. Вместо минимального срока в два года Салерно получил легкий срок в шесть месяцев и был оштрафован на 25 000 долларов. В рамках сделки Кон добился снятия обвинений в азартных играх с шести соучастников, включая брата Салерно — Чирино. Услышав решение судьи, Толстяк Тони негромко сказал: «Спасибо». У него были веские причины быть благодарным. Сокращенное наказание позволило ему сидеть в тюрьме с минимальным уровнем безопасности в центре Манхэттена, откуда он мог легко общаться со своими подельниками, вместо того чтобы отбывать срок в
