захвату власти армянами. Именно потому, что коммуна создавалась для борьбы с армянской угрозой, она, вероятно, включила в себя греческое население, которое, впрочем, было доминирующим в городе Антиохия местным этническим элементом. Боэмунд IV, чьи права коммуна поддерживала против армянского кандидата, поощрял ее деятельность. Коммуну возглавляла коллегия консулов (так же как южнофранцузские коммуны) под председательством мэра (как в коммунах Северной Франции), и так же, как коммуна Акры («Братство святого Андрея» с 1231 г.), она имела собственную «кампану», колокол для сигналов к сбору.
Чтобы закончить с гражданскими институтами Антиохии, отметим, что личная уния княжества с графством Триполи не стала для него источником дополнительной силы. У последних Боэмундов видна тенденция бросить это приграничное владение, почти окруженное мусульманами, а местом своего пребывания сделать гораздо более комфортабельный Триполи на прекрасной Ливанской Ривьере. Так себя вела регентша Лючия (Люсьенна) ди Сеньи (1251–1252), занимавшаяся исключительно Триполи, оставив Антиохию в небрежении. Когда же Антиохия была завоевана мамелюками (1268), сам Боэмунд VI, правитель энергичный и здравомыслящий, отсутствовал в ней, проживая в Триполи.
Важную роль играл Антиохийский латинский патриархат [197]. Он был основан не на следующий же день после завоевания. Боэмунд I, возможно связанный соглашениями с императором Алексеем Комнином, оставил на месте греческого патриарха Иоанна. Местное христианское население города в большинстве своем было греческим. Но в 1100 г. Иоанн удалился в Константинополь, и франки поспешили назначить патриархом одного из своих, Бернара де Валанса, который занимал престол с 1100 по 1135 г. Бернар очень высоко поднял престиж своего сана, став вдохновителем и организатором сопротивления в 1119 г. после разгрома при Тель-Акибирне, где нашел свою смерть князь Рожер. Его преемник Рауль де Домфрон (1135–1139), прелат властолюбивый и слишком склонный к светской жизни, воспользовался малолетством княгини Констанс, чтобы увеличить патриарший авторитет, но Раймон де Пуатье, которому он помог взойти на трон (1136), очень скоро устал от его претензий и под предлогом его излишней суровости к капитулу сместил (1139). Эймери де Лимож, патриарх с 1139 по 1194 г., помог спасти княжество после того, как Раймон де Пуатье был убит тюрками, а король Бодуэн III поручил ему возглавить временное правительство (1149). В период вдовства княгини Констанс (1149–1153) он играл в правительстве первенствующую роль, но после того, как Констанс вышла замуж за Рено де Шатийона (1153), у того вызвала опасения власть, которую приобрел Эймери. Он бросил прелата в тюрьму, а потом выставил голым на палящее летнее сирийское солнце. После этого Эймери удалился в Иерусалим, не отрекшись при этом от патриаршего сана. Вернувшись впоследствии в Антиохию, он спас город после катастрофы 11 августа 1164 г. (поражение при Хариме, пленение Бодуэна III), организовав отпор войскам Нур ад-Дина.
Мы видели, что в 1127 и особенно в 1159 г. княжество Антиохийское вынуждено было признать над собой византийский сюзеренитет, который еще более упрочился, когда Боэмунд III, взятый в плен Нур ад-Дином, был отпущен на свободу благодаря дипломатическому вмешательству императора Мануила Комнина (1165). Боэмунд III нанес в Константинополь визит благодарности (1165). В ходе встреч с василевсом он согласился принять в Антиохии греческого патриарха, каковым стал Афанасий II (1165–1170). После прибытия Афанасия латинский патриарх Эймери де Лимож удалился в замок Кюрса (Кусайр), наложив на Антиохию интердикт. В борьбе с победившим греческим духовенством он заключил союз с яковитской, то есть с Сирийской монофизитской, церковью, патриархом которой тогда был знаменитый хронист Михаил Сириец. В 1170 г., после смерти Афанасия II, Боэмунд вновь интронизировал Эймери де Лиможа.
Едва миновала греческая опасность для латинской церкви Антиохии, как навалилась армянская угроза. Армянский правитель Левон II, поймав Боэмунда III в западню в Баграсе, попытался принудить своего пленника сдать ему город Антиохию и вырвал у того соответствующие приказания. Но как мы видели, латинское и греческое население города объединилось в коммуну под руководством патриарха Эймери де Лиможа и отразило нападение армян (1194).
История получила продолжение в патриаршество Пьера д’Ангулема (1197–1208), когда за трон Антиохии, как мы уже знаем, боролись Боэмунд IV (1201–1233) и его племянник Раймон-Рубен. Последний, будучи также внучатым племянником короля Армении Левона II, пользовался поддержкой армян. Боэмунда IV, напротив, поддерживали сирийцы, по-прежнему остававшиеся в Антиохии влиятельной этнической общиной. Патриарх Пьер д’Ангулем, полагавший, что главная угроза латинской церкви исходит от греков, высказался в пользу Раймона-Рубена и зимой 1207/08 г. организовал заговор, чтобы сдать последнему Антиохию. Заговор провалился, и Боэмунд IV бросил Пьера д’Ангулема в тюрьму, где уморил жаждой (1208). В это же время он даровал свое расположение греческому патриарху Симеону II. Новый латинский патриарх Пьер II де Лочедио (1208–1217) стал душой заговора, который при поддержке армян наконец-то усадил на антиохийский трон Раймона-Рубена (1216). Но когда Боэмунд IV вернул престол себе (1219), армяно-латинская партия окончательно проиграла. Боэмунда IV за его поведение неоднократно отлучали от церкви (в очередной раз в 1230 г.). Окончательное примирение наступило лишь после его смерти (1233).
Внутренняя история графства Триполийского
В отличие от одновременно созданных в 1098–1099 гг. княжества Антиохийского и королевства Иерусалимского графство Триполийское возникло не сразу. Лишь в 1102 г., как мы видели, граф Тулузский Раймон де Сен-Жиль предпринял систематическое завоевание его, овладев Тартусом. И только в 1109 г. его сын Бертран, при помощи всех прочих франкских принцев, отберет у арабов Триполи.
Графство Триполийское было по преимуществу «государством Великого Ливана». Вначале оно, как и другие франкские государства, предприняло попытку расширения вглубь континента, выйдя на северо-востоке в долину верхнего Оронта, а на юго-востоке на Бекаа. Целью Раймона де Сен-Жиля на этом направлении был Хомс, который франки называли Шамель. Раймон едва не овладел им в 1103 г. Несмотря на его неудачу, его преемника Гийома Журдена (1105–1109) Альберт Ахенский [198] будет называть князем де ла Шамель [199]. Не вызывает сомнений, что лишь завоевание Хомса обеспечило бы выживание графства Триполийского, как одно завоевание Дамаска могло бы обеспечить выживание королевства Иерусалимского, а завоевание Алеппо — выживание княжества Антиохийского. Не сумев взять Хомс, графство Триполийское обеспечило себе владение южными хребтами Ансарийских гор Кракде-Шевалье, завоеванными Танкредом в 1110 г. и уступленными им графу Понсу (1112), затем Рафанеей (Рафанийей) и Монферраном (Баарином), завоеванными тем же Понсом, первая крепость 31 марта 1126 г., вторая — ранее 1132 г. Со стороны Бекаа граф Бертран точно так же занял около 1109–1110 гг. Монестр (Мунайтиру, Мнейтри), господствующую над Баальбеком. Но это были лишь отдельные исключения. Графство оставалось ливанской Ривьерой, вытянувшейся между горами и морем. Графы из Тулузского дома допустили создание относительно крупных фьефов, таких как Нефен (Энфе), Бутрон (Батрун) и Жибле (Джебейль), что дополнительно уменьшило размер их собственных земель. В 1258 г. мы увидим сеньоров Жибле, Эмбриачи, оскорбляющих своего сюзерена прямо под стенами Триполи.
