Ознакомительная версия.
За труды и отличия в действиях за Кубанью генерал-лейтенант Дюк де Ришелье в приказе 15 февраля изъявил благодарность Бурсаку и всем прочим войскам.
Удачные экспедиции за Кубанью Бурсака подействовали на черкесов: они присмирели, и одно имя атамана Бурсака наводило на них страх. Но это было лишь временным затишьем.
В ноябре 1811 года собралось за Кубанью шапсугов, абадзехов и натухайцев до 10000 человек. Начальствовавший ими бывший анапский паша приезжал к преданному нам князю Адкасу, приглашая его присоединиться к поголовному ополчению. Алкас поступил иначе: и другие мирные князья Ханук, Мишеост и Ахметук сообщили обо всем происходившем за Кубанью Бурсаку, и просили помощи против угрожавших им горцев. Атаман командировал за Кубань подполковника Дубоноса с 1000 конных казаков и тремя орудиями; к ним присоединились до 8000 мирных черкесов тех же владельцев. Тогда между двумя станами, — паши и Дубоноса, завязались переговоры, тянувшиеся до 7 декабря. Кончилось тем, что неприязненные горцы разошлись по домам.
Оставим на время действия на Кубанской границе и обратимся к знаменательным событиям вне пределов Черномории.
Черноморское войско не отставало от других областей государства в пожертвованиях в войну 1812 года. 100 000 руб. из войсковой казны и более 14 000 руб., собранных по добровольной подписке, принесены были Черноморией на пользу отечества [226].
Не одними материальными средствами, но и военными силами Черноморское войско участвовало в войне с Францией. В конце 1811 года выступила в поход из Черномории в С.-Петербург сформированная по Высочайшему повелению гвардейская сотня. По расписанию 1-й западной армии Черноморские гвардейцы поступили: 3-го пехотного корпуса, в 3-ю пехотную дивизию генерал-лейтенанта Коновницына. Кроме гвардейской сотни, на место 9-го пешего полка, возвращенного в Черноморию из армии адмирала Чичагова, по требованию Кутузова был выслан в Брест-Литовск 4-й сводный Черноморский конный полк, под командою полкового есаула Плохого.
Как гвардейская сотня, так и конный полк участвовали во многих сражениях Отечественной войны и исполняли различные поручения. Между прочим, подполковник Бескровный был отряжен, с Черноморскою гвардейскою сотнею, для открытия пути к Юрсбургу. Он нашел город занятым сильным неприятельским отрядом, но, не теряя времени, атаковал его, разбил, взял в плен двух штаб, и трех обер-офицеров и 270 человек нижних чинов и овладел на Немане французскими барками с хлебом и овсом. 4 декабря Бескровный был послан открыть движение корпуса маршала Макдональда. Встретив передовые войска, он с храбрыми своими гвардейцами разбил неприятеля и взял в плен двух обер-офицеров, 106 нижних чинов и захватил провиантский магазин.
По переходе наших войск заграницу Черноморская гвардейская сотня состояла при особе Государя Императора и постоянно отличалась в военных действиях храбростью и мужеством, за что была награждена двумя серебряными трубами [227].
Не менее отличался и 4-й конный полк. Прибыв 18 июня 1813 года в Брест, он на другой же день, по предписанию генерал-адъютанта князя Волконского, выступил в действующую армию, с которою 6 сентября соединился в Богемии, при местечке Белине. Здесь, по повелению Барклая-де-Толли, полк остался при главной квартире; затем поступил в летучий отряд князя Кудашева и оказал особенное отличие, заслужившее историческую известность. «После сражения при Кульме, по предложению Толя, союзниками было принято действовать против неприятеля партизанскими отрядами. Граф Платов, прибыв в Пениг, условился с стоявшими вблизи генерал-лейтенантом бароном Телемаком и полковником графом Мейндорфом — преследовать неприятельского генерала Лефевра-Денуэтта, который, достигнув г. Цейца, занял впереди лежащие высоты двумя батареями. Бывший под командою Платова, с особым отрядом из одного Донского и одного Черноморского казачьих полков, князь Кудашев, действием артиллерии заставил неприятеля сняться с позиции. Едва французы тронулись с места, как кавалерия союзных партизан помчалась в атаку; несшийся впереди Черноморский казачий полк первый ворвался в город, а когда неприятель, засевший в фабричных строениях, начал стрелять, то кавалерия наша спешилась и штурмовала фабрику; казаки и гусары, под начальством принца Бирона Курляндского, выбили неприятеля из укрепленных мест, взяли в плен 36 офицеров, 1,380 нижних чинов, отбили три знамени и пять орудий. Из черноморцев, при этом деле, убит полковой квартермистр Величковский».
По возвращении из Силезии, Черноморский казачий полк, распоряжением князя Волконского 30 июля 1814 года, из Владимира на Волыни возвратился в Черноморию [228].
После бегства Наполеона с острова Эльбы атаман Бурсак получил из Вены, чрез управляющего военным министерством князя Горчакова, от Императора Александра I, 9 марта 1815 года, следующий рескрипт:
«По предстоящей надобности в Иррегулярных войсках для армии, к действию против неприятеля назначенной, повелеваю вам снарядить немедленно пять исправных и доброконных полков Черноморского войска и отправить их на границу Нашу к Радзивиллову, а Мне донести, когда они на сей пункт прибудут, дабы можно было встретить их в свое время предписанием о дальнейшем следовании. Не зная, может ли войско Черноморское, при содержании своих кордонов, отделить в армию назначаемые пять полков. Я оставляю на ваш произвол выслать их столько, сколько местные обстоятельства позволят вам, — надеясь, что по усердию к службе и общему долгу, сами вы не удержите излишних людей в домах, а доставите случай храбрым черноморцам отличить себя на том поприще, где сотоварищи их столь отлично служили уже в прошлую кампанию».
Атаман Бурсак приказал изготовить четыре сборных конных полка; более он не мог выслать без ослабления Кубанской границы от нападения горцев, — о чем, для доклада Государю, Бурсак 11 апреля донес князю Горчакову.
Собранные полки 10-го мая выступили в поход, под командою подполковника Дубоноса, направляя путь к местечку Радзивиллову Волынской губернии; но на марше, из местечка Холма Варшавского герцогства, по Высочайшему повелению, переданному Дубоносу генерал-майором Родионовым, возвращены на родину, так как надобность в движении войск заграницу миновала.
В 1813 году, по окончании турецкой войны, крепость Анапа была возвращена Турции; с ней вместе поступили под турецкую опеку и горские народы. Назначенный в Анапу комендантом Гуссейн-паша получил строгое приказание не допускать черкесов до враждебных действий против России. Но в 1815 году, Сеид Ахмет-паша, назначенный на место Гуссейна-паши, не был расположен поддерживать спокойствие на Кубанской границы. Натухайцы первые не понравились ему за мирные сношения с русскими. Он намеревался поселить между ними до 10,000 ногайцев, а когда это не удалось, предложил шапсугам вовсе лишить натухайцев земли. Эта угроза тоже не состоялась; тем не менее паша не переставал изыскивать способы поднять горские народы на борьбу с русскими.
О поступках паши было сообщено нашему посланнику при Константинопольском дворе. Тайный советник Италинский узнал, что анапский паша имел от Порты секретное поручение возмущать горские народы, о чем 22 октября 1815 года генерал Бухгольц сообщил Черноморскому войсковому атаману для взятия предосторожности на кордонной линии. В то же время тайный советник Италинский, не открывая дивану полученных им сведений о закубанских делах, настоял, в силу существовавших договоров, о возвращении черноморцам заграбленного горцами, в разное время, скота и другого имущества, также возвращения наших пленных и дезертиров. Султан дал об этом фирман анапскому паше, и часть скота черноморцами из-за Кубани получена; пленные же и дезертиры под разными предлогами не были возвращены.
Из внутренних событий 1815 года, касавшихся непосредственно Черномории, следует отметить назначение херсонским военным губернатором генерала от инфантерии графа Ланжерона, которому, как и прежним начальникам края, подчинялась земля Черноморского войска, и выход в отставку атамана Бурсака. Удрученный летами и трудами долголетней службы, Бурсак сам просил об увольнении, и в следующем году получил на свою просьбу Высочайшее разрешение. В шестнадцать лет своего атаманства он много принес пользы Черномории в военном и гражданском отношениях. Своими походами за Кубань он принудил горские народы просить мира, и хотя мир с ними не был прочен, однако в промежутки его не одна сотня казачьих семейств перестала оплакивать потерю мужей, отцов, сыновей и братьев, слагавших головы свои при защите родного края.
По представлению графа Ланжерона, на место генерал-майора Бурсака, по Высочайшему указу, 23 марта 1816 года назначен войсковым атаманом непременный член войсковой канцелярии подполковник Матвеев.
Ознакомительная версия.
