его старшим эмиром Наврузом, сыном Едигея, (Иосафето Барбаро называет его «военоначальником своего государя») произошли разногласия; последний покинул Улук-Мухаммеда, перешел на сторону его противника Кичи-Мухаммеда, стал его старшим эмиром. «Поссорился как-то с государем своим, — пишет Иосафато Барбаро, — Навруз покинул его, приглашая желающих следовать за собою, и отправился с ними к реке Эрдшшю (т. е. Волге), где жительствовал Кипи-Махмед (т. е. Махмет малый) из рода татарских ханов» [909]. Далее Барбаро рассказывает о движении орды Кичи-Мухаммеда из района Астрахани на запад: «Соединив вместе силы свои, Навруз и Кици-Махмет решились идти войною против Уду-Махмета и выступили из жилищ своих, потянулись мимо Цитор-хана через Тюменские равнины около границ Черкесии к берегам Таыаиса и Забакского (Азовского) моря, которое, равно как и самый Танаис, было в то время покрыто льдом. Ведя за собою многочисленные полчища и множество скота, они вынуждены были разделить их, не отрывая шедших на значительное расстояние один от другого так, чтобы прежде не могли истребить всего корма и всех жизненных припасов, назначенных для прочих отрядов» [910]. Когда орда остановилась в окрестностях города Тану (Азака), венецианцы, проживавшие в городе, направили своих послов навстречу хану, в числе их был автор вышеприведенного отрывка — Иосафаго Барбаро, лично присутствовавший на аудиенции у хана. Он описал хана, которого видел на близком расстоянии. По словам Иосафато Барбаро, хану было не больше 22 лет, а Наврузу, ставшему старшим эмиром хана, было тогда не более 25 лет [911].
По мере продвижения орды Кичи-Мухаммеда на север большинство татар, ранее поддерживавших Улук-Мухаммеда, стало переходить на его сторону. Измена татарских князей станет нам понятной, если учесть, что татары Дешт-и-Кипчака со времен появления Хаджи-Гирея, а затем Сеид-Ахмета в Крыму, лишились пастбищ на Крымском полуострове, так необходимых им в период зимовки скота, Улук-Мухаммед же не пытался вернуть Крым. Ни в одном из документов мы не находим указаний на действия хана с целью возвращения Крыма. Возможно на этой почве и произошла ссора хана Улук-Мухаммеда период белевского «сидения» хан давал всякие обещания Москве от себя и от своих сыновей и внуков «дани и оброков» от великого князя «не имати, ни земли его воевати, не ходити, не посылати». Заверения хана едва ли были искренними, во всяком случае воеводы великого князя им не верили, имея на то веские основания, Григорий Протасов, присланный литовским князем с войском, не столько для оказания помощи московскому войску, сколько для спасения хана, пытался примирить обе стороны. Встретив неодобрение со стороны воевод, Протасов тайно советовал хану напасть на русское войско. На утро, по словам летописца, татары вышли из города и нанесли большой урон русским полкам, заставив их удалиться из-под города [912].
Казанский летописец определял численность татарских воинов всего в три тысячи человек, явно преуменьшая их число. Располагая таким отрядом, хан, конечно, не мог рассчитывать на победу московской рати, которая, согласно той же летописи, насчитывала 40 тыс. человек. После сражения от этого войска, по словам автора Львовской летописи, уцелела лишь небольшая часть. Следовательно, с Улук-Мухаммедом было значительно большее число воинов.
О дальнейших действиях Улук-Мухаммеда после сражения под Белевом в русских летописях не имеется более или менее достоверных данных. Согласно Казанской летописи Улук-Мухаммед после белевской битвы «боялся великого князя аще тайно воя пошлет на него боле первых, и граду же ледяному от солнца растаявшу и крепости ему никакия имуще и на сонных нощию нападут, и от него погибнут сам царь и вся его с ним, шед полем перелез Волгу, и засяде Казань пустую, Саинов юрт» [913]. В других русских летописях отсутствуют какие-либо данные о взятии Улук-Мухаммедом Казани и его пребывании в этом городе. Сообщая о появлении Улук-Мухаммеда в июне 1439 г. под стенами Москвы, летописи не указывают, откуда он появился столь неожиданно под Москвой и куда он «прочь пошел» после 10-дневною пребывания под стенами Москвы. Русские летописи, за исключением лишь Казанской летописи, не сообщают о месте пребывания хана до 1445 г.
В. В. Вельяминов-Зернов, впервые обративший внимание исследователей на этот пробел, подверг сомнению утверждение автора Казанской летописи относительно пребывания хана в Казани; он допускает, что Улук-Мухаммед после белевской стоянки ушел в Нижний Новгород, где он и пробыл с 1438 до 1445 года [914]. «Весною того же (1445) года, — пишет он, — отправил он (Улук-Мухаммед) против великого князя двух сыновей своих Махмутека и Якуба. Василий выступил к ним навстречу, попал в плен в знаменитой битве 7 июля близ Ефимьева монастыря и был отведен к хану в Нижний. В августе 25 Улук-Мухам — мед с сыновьями и с ордою двинулся из Нижнего к Курмышу» Далее автор говорит: «Улук-Мухаммед, гордый одержанной победой над русскими, двинулся с Махмутеком из Курмыша на Казань с целью завоевать ее; Махмутек же, побуждаемый честолюбием, решился убить отца и выполнил этот умысел либо незадолго до взятия Казани, либо немного времени спустя. Уж если Улук-Мухаммед и был когда-либо ханом Казанским, то разве об эту пору в. течение нескольких дней» [915]. Однако В. В. Вельяминов-Зернов отрицательно отнесся к сообщению Казанской летописи о захвате Улук-Мухаммедом Казани в 1438 г. и считал основателем Казанского ханства не Улук-Му — хаммеда, а его сына, при этом, как уверял автор, основание Казанского ханства произошло только к осени 1445 г., когда «сын Улук-Мухаммеда — бывшего хана Золото» Орды, изгнанного оттуда, — Махмутек, убил Казанского князя Али-Бека, овладел городом и через то положил начало новому ханству и новой династии царей».
Согласно Казанской летописи Улук-Мухаммед после захвата Казани в 1438 г. «Отвсюду собра силу к себе воинственную и многия грады русския обступи, и всяко им озлобление тяжко наведе. И до самого дойде града Москвы, на другое лето белевского побоища 3 июля пожже около Москвы великия посады, и хрестьянского люду иссече, и плен сведе, града не взя… Прочь отойде и умре в Казани» [916]. О пребывании хана в городе Казани до 1445 г. говорится и в Архангелоградской летописи: «Того дни (6 июля 6952 г.) приде ис Казани рать изгоном Маматяк царь да Якуб салтан на великого князя» [917]. В обоих летописях говорится о пребывании его в Казани до 1445 г., откуда он предпринял поход на Русь. Г. 3. Кунцевич в своем исследовании о Казанской летописи привел ряд возражений против основных выводов В. В. Вельяминова-Зернова, в частности, относительно утверждения автора «Исследования о касимовских царях и царевичах» о пребывании Улук-Мухаммеда в городе Нижнем Новгороде после белевского побоища. Вслед за Г. 3. Кунцевичем позволительно поставить вопрос: почему великий князь был против пребывания хана
