течение 12 лет до переселения своего в новую Казань» [925]. Современная Казань известна нам по русским летописям с 1395–96 гг. Первоначально в летописи упоминается наряду с гг. Булгар, Жукотин, Керменчук, позже — летописи говорят о Казани и притом более, чем о других городах Поволжья.
В 1399 г. летопись сообщает о бегстве Суздальского удельного князя Семена Дмитриевича и о погоне за ним «до Казани». В начале XV в. Казань уже упоминается в качестве политического центра Булгар; под 1411 г. Никоновская летопись сообщает о князьях казанских в 1428 г. «Татарова казанские к Галичу безвестно» подходили, в числе участников похода назван какой — то царевич и князь Али-бабы [926].
Ко времени появления Улук-Мухаммеда в Казани в 1438 г. здесь уже сидел князь «вотчич» Али-бек, самостоятельно управлявший всем Казанским краем. По мере возвышения Казани, город Булгар терял свое былое значение, чеканка ханских монет в Булгарах прекращается с 1422 г. Ликвидация монетного двора говорит уже о падении значения г. Булгар, хотя он, уступив свое место Казани, продолжал еще существовать и позже. По старой традиции Казанский хан Мухаммед амин, умерший в 1518 г., был похоронен в городе Булгаре [927]. Однако город уже потерял прежнее значение и его население уходило в Казань или в другие более мелкие населенные пункты. Автор «Повести о нашествии Тимура в Булгар» относит возникновение ряда населенных пунктов ТАССР: Лаишева, Мамадыша, Тетюша и др. из поселенцев гор. Булгар по разрушении его Тимуром [928]. Позднейшие археологические разыскания известного татарского ученого конца XIX века Каюма Насырова на территории Татарии подтвердили свидетельство повести о нашествии Тимура. Им было установлено, что современные селения: Аджал, Акал, Тарнат, Бочай, Верхний Шердан и Мамадыш были осиоданы выходцами из города Булгар [929]. Появление новых населенных пунктов в Волго-Камском бассейне накануне образования Казанского ханства свидетельствует о росте земледельческого населения и частичном освоении ими земель. Наличие в Казанском ханстве больших пространств земель, удобных для земледелия и скотоводства, открывало широкую перспективу. По утверждению автора Казанского летописца, здесь было «зело пренарочито и красно велми и скотопожитно, и пчелисто, и всякими земельными семяны родимо, и овощми преизобильно, и зверисто, и рыбно, и всякого угодья много» [930]. О том же писал позже князь А. М. Курбский: «В земле той поля великие и зело преизобильни и габзуши (т. е плодородные) на всякие плоды… хлебов же всякое там множество, во истину вере и исповеданию не подобно». Князь Курбский указывал на «множество сел» в пределах Казанского ханства [931].
С. Герберштейн, задолго до князя А. М. Курбского, считал казанских татар оседлыми: «Они возделывают поля и живут в домах», — писал он о казанских татарах [932]. Появление целого ряда сел во второй половине XIV в. говорит об интенсивном развитии сельского хозяйства еще до образования Казанского ханства, оно составляло материальную основу нового государства. Немалую роль в экономике края играла торговля; благодаря выгодному географическому положению края, Казань, стоявшая на великом Волжском пути, связывала край на северо-запад с Русью, а на юге через Астрахань — с Кавказом и со среднеазиатским миром. Казань становилась связующим звеном между западом и востоком; немалую роль, играл и караванный путь, шедший через Уральский хребет, несколько заглохший в период междоусобицы в Золотой Орде, он вновь оживился с образованием Сибирского ханства [933]. Казанская ярмарка, ежегодно устраивавшаяся на острове Купцов, недалеко от Казани на одном из рукавов Волги, превратилась в место собрания купцов разных стран. «Съезжахуся в Казань изо всея земля Русския богатый купцы и многия иноземцы дальний и торговаху с Русью великими драгими товары». В Казань приезжали купцы из «Бухары, Шемахи и турчан и армян и иных стран» [934].
Едва ли сведения Казанской летописи можно считать в данном. случае преувеличенными. С. Герберштейн тоже сообщает о приезде купцов «из торжища Астраханского, а также из Персии я Армении» [935]. Указания С. Герберштейна относятся к началу XVI века, но судя по отчету Иосафато Барбаро, Казань играла не меньшую роль и в XV в.: «Это страна торговая, — говорит Барбаро, — из нее идет большая часть мехов, которые направляются в Москву, Польшу, Персию и Фландрию» [936]. Приведенные данные подтверждают, что Казань занимала выдающееся место в торговых операциях XV–XVI вв. С образованием Казанского ханства Казань превратилась в экономический центр всего «края, обособившегося от остальных районов бывшего Золотоордынского ханства. Если принять во внимание огромные лесные массивы, богатые пушными зверями, что позволяло населению заниматься охотой, бортничеством, то станет понятным, почему с образованием Казанского ханства в Казань стали стекаться «мнози варвары из различных стран; от Золотые Орды, и от Астрахани, и от Азова, и от Крыма» [937].
В образовании Казанского ханства некоторые представители: русской исторической науки, как, например, покойный профессор Н. Н. Фирсов, видели простое восстановление прежнего Булгарского ханства [938]. Этот вывод Н. Н. Фирсова не нашел подтверждения в тех немногочисленных исторических памятниках, которыми располагают историки Казанского ханства. Составитель Казанской летописи, которая за неимением других данных является пока единственным источником по истории образования Казанского ханства, видел в нем не восстановление государства «худых болгар», а образование новой орды, как «дщерь младую», рожденную «от престарелой матери» — Золотой Орды [939].
Казанское ханство, подобно другим татарским государствам, образовавшееся на развалинах Золотой Орды, по своей структуре во многом напоминало в миниатюре прежнюю Золотую Орду. Чтобы убедиться в этом, достаточно сопоставить ярлык Сахиб-Гирея, выданный в 1523 г., с ярлыком Тимур-Кутлука 1398 года.
Арлык Тимур-Кутлука
Огланам правого и левого крыла… Тысячникам, сотникам, десятникам, кадиям, муфтиям, шейхам, суфиям, писцам палаты, сборщикам дани, таможникам, дорожникам букаулам, туткаулам, ямщикам, базарным надзирателям…
Арлык Сахиб-Гирея
Эмирам, хакимам, сайдам, вакилам, садовым надзирателям, базарным надзирателям, таможникам, туткаулам…
Отсутствие некоторых категорий должностных лиц в ярлыке Сахиб-Гирея, сравнительно с ярлыком Тимур-Кутлука, не должно нас смущать. Как известно, верхняя часть ярлыка Сахиб — Гирея оторвана и до нас не дошла; кроме того, в ярлыке многие тюркские названия заменены арабскими словами, в ярлыке отсутствуют названия огланов правого и левого крыла, упомянутых в ярлыке Тимур-Кутлука, существовавших и в Казанском ханстве [940]. О казанских тысячниках, сотниках, десятниках, шейхах, суфиях сообщается в русских источниках [941].
Близость структуры обоих государственных объединений особенно наглядно выступает при дальнейшем сравнении содержания указанных ярлыков:
Ярлык Тимур-Кутлука
Так как он (Мухаммед) просил нас объявить об утверждении его тарханом, так как предки Мухаммеда со времен давно умершего Сайни-хана и наших братьев ханов сделали их суркал-тарханом, и мы объявляем его тарханом, их землям, водам, виноградникам и садам, баням, мельницам, владеемым
