малообразованным, но написанный им «Дневник» — это английская классика, демонстрирующая литературную силу нелитературной речи, если она проста, серьезна и искренна. Сын ткача, подмастерье сапожника, он оставил своего хозяина и родственников «по велению Божьему» и в возрасте двадцати трех лет (1647) начал вездесущую проповедь, которая закончилась только с его смертью в 1691 году. В те ранние годы его одолевали искушения, и он обращался к духовным лицам за советом. Один из них прописал лекарства и кровопускание, другой — табак и псалмы. 52 Джордж потерял веру в священников, но всякий раз, когда он открывал Писание, находил утешение.
Часто я брал свою Библию и уходил сидеть в дуплистых деревьях и одиноких местах, пока не наступала ночь; а ночью часто ходил в печали в одиночестве, ибо я был человеком скорби во времена первых действий Господа во мне…. Затем Господь повел меня за собой и дал мне увидеть Свою любовь, бесконечную и вечную, превосходящую все знания, которые люди имеют в естественном состоянии и могут получить из истории или книг». 53
Вскоре он почувствовал, что Божественная любовь избрала его для проповеди Внутреннего Света всем. На собрании баптистов в Лестершире «Господь открыл мои уста, и вечная истина была провозглашена среди них, и сила Господня была над всеми ними». 54 В народе распространилось сообщение о том, что он обладает «проницательным духом», и тогда многие пришли послушать его. «Произошла сила Господня, и я имел великие открытия [откровения] и пророчества». 55 «Когда я ходил по полям, Господь сказал мне: «Имя твое написано в книге жизни Агнца, которая была прежде создания мира»». 56-То есть теперь Джордж утешался мыслью о том, что он принадлежит к тому меньшинству людей, которых Бог избрал еще до сотворения мира, чтобы получить Его благодать и вечное блаженство. Теперь он чувствовал себя равным любому человеку, и гордость от этого Божественного избрания запрещала ему «снимать шляпу перед любым, высоким или низким; и я был обязан Тебе и Ты всем мужчинам и женщинам, без различия богатых или бедных, великих или малых». 57
Убежденный в том, что истинная религия находится не в церквях, а только в просветленном сердце, он вошел в церковь близ Ноттингема и прервал проповедь, воскликнув, что критерий истины находится не в Писании, а во Внутреннем Свете. Его арестовали (1649), но шериф отпустил его, и жена шерифа стала одной из его первых новообращенных. Он возобновил свои миссионерские скитания, вошел в другую церковь и: «Я был побужден возвестить истину священнику и народу, но народ обрушился на меня в великой ярости, ударил меня…..и жестоко избивали меня руками, библиями и палками». Его снова арестовали; магистрат отпустил его, но народ изгнал его из города камнями. 58 В Дерби он проповедовал против церквей и таинств как тщетных подходов к Богу; его поместили в исправительный дом на шесть месяцев (1650). Ему предложили освобождение, если он пойдет в армию; в ответ он стал проповедовать против войны. Теперь тюремщики поместили его «в паршивое, вонючее место, низко в земле, без кровати, среди тридцати преступников, где я находился почти полгода». 59 Из тюрьмы он писал судьям и магистратам, выступая против смертной казни, и, возможно, его заступничество помогло спасти от виселицы молодую женщину, приговоренную к смерти за воровство.
После года тюремного заключения он возобновил свое странствующее евангелие. В Уэйкфилде он обратил Джеймса Нейлера. В Беверли он вошел в церковь, выслушал проповедь до конца, а затем спросил проповедника, не стыдно ли ему «брать триста фунтов в год за проповедь Писания?». 60 В другом городе священник пригласил его проповедовать в церкви; он отказался, но обратился к толпе на церковном дворе.
Я объявил народу, что пришел не для того, чтобы поддерживать их идольские храмы, их жрецов, их десятину, их иудейские и языческие обряды и традиции (ибо я все это отрицал), и сказал им, что этот участок земли не более свят, чем любой другой. Поэтому я увещевал народ отстраниться от всего этого и направил их к духу и благодати Божьей в себе и к свету Иисуса в их собственных сердцах». 61
В Свартморе, в Йоркшире, он обратил Маргарет Фелл, а затем и ее мужа, судью Томаса Фелла; их дом, Свартмор-холл, стал первым значительным местом встречи квакеров, и по сей день является местом паломничества Друзей.
Мы не должны продолжать историю Фокса. Его методы были грубыми, но он искупал их терпением, с которым переносил долгую череду арестов и буферов. Пуритане, пресвитериане и англикане нападали на него, потому что он отвергал таинства, церкви и священников. Магистраты отправляли квакеров в тюрьму не только за нарушение общественного богослужения и совращение солдат пацифизмом, но и за отказ присягнуть на верность правительству. Квакеры протестовали, что клятвы любого рода безнравственны; достаточно «да» или «нет». Кромвель симпатизировал квакерам, дал Фоксу дружескую беседу (1654) и, расставаясь, сказал: «Приходите снова в мой дом; если бы мы с вами были вместе хотя бы час в день, мы были бы ближе друг к другу». 62 В 1657 году Протектор приказал освободить заключенных квакеров и направил всем судьям инструкции обращаться с этими нецерковными проповедниками «как с людьми, находящимися в сильном заблуждении». 63
Самые жестокие гонения выпали на долю Джеймса Нейлера, который довел доктрину Внутреннего Света до того, что верил или притворялся, будто он — реинкарнация Христа. Фокс порицал его, но некоторые преданные последователи поклонялись ему, а одна женщина утверждала, что он вернул ее к жизни после того, как она два дня была мертва. Когда Нейлер въехал в Бристоль, женщины бросили свои платки перед его лошадью и скандировали: «Свят, свят, свят Господь Бог Воинств». Он был арестован по обвинению в богохульстве. На вопрос о том, какие утверждения были сделаны им или за него, он ответил только «Ты сказал это». Парламент, в котором в то время преобладали пуритане, принял его дело к рассмотрению (1656) и в течение одиннадцати дней обсуждал, следует ли его предать смерти. Предложение было проиграно девяносто шестью против восьмидесяти двух, но в результате гуманного компромисса его приговорили к двухчасовому стоянию на столбе, 310 ударам плетью, выжиганию на лбу буквы B (богохульник) и прокалыванию языка раскаленным железом. Он мужественно перенес эти зверства; его последователи прославляли его как
