трудовых отношений, способствуя организации профсоюзов и взращиванию лояльных режиму синдикалистских лидеров. Дальнейшие события, однако, положили конец этой политике ограниченной либерализации.
6.2. Переход к «закрытости режима» и вооруженная борьба
После 1966 г., когда схлынула первая волна репрессий, оппозиция начала перегруппировку сил. От правительства дистанцировались многие церковные иерархи; на Северо-Востоке особое значение приобрела деятельность архиепископа Олинды и Ресифе Элдера Камары. Начались выступления объединившихся вокруг НСС студентов.
В политической области события развивались следующим образом. Ласерда, находясь на крайнем политическом фланге, сблизился со своими традиционными противниками — Гулартом и Кубичеком — с целью формирования Широкого фронта (A Frente Ampla). Встретившись в Монтевидео, лидеры Фронта провозгласили своей целью борьбу за восстановление демократии и за утверждение прав трудящихся.
Стремительный рост антидиктаторских движений пришелся на 1968 год — особенный год для всего мира. В Бразилии катализатором уличных выступлений стало убийство военной полицией студента в ходе небольшой по масштабу протестной акции в Рио-де-Жанейро в марте 1968 г. На похороны студента вышли тысячи людей. Возмущение нарастало и в связи с новыми акциями насилия. Все эти события создали условия для организации более широкого движения, в которое вошли не только студенты, но и влиятельные крути церкви и среднего класса. Наивысшим выражением объединения этих сил, включившихся в борьбу за демократизацию, стала так называемая «прогулка ста тысяч» в июне 1968 г.
Одновременно прошли две забастовки рабочих, носившие наступательный характер, — в муниципиях Контажем около г. Белу-Оризонти (штат Минас-Жерайс) и Озаску в черте Большого Сан-Паулу. Если забастовка в Контажем была в известной степени спонтанной, то стачка в Озаску, начавшаяся с «оккупации» забастовщиками помещения крупного завода, явилась плодом совместных усилий трудящихся и студентов. Однако эффект от подобной «демонстрации силы» оказался негативным. По распоряжению министерства труда было устроено вторжение в помещение профсоюза металлистов; многочисленные подразделения военных, применив насилие, очистили предприятие от занявших его рабочих.
Забастовка в Озаску была осуществлена под влиянием левых группировок, которые взяли на вооружение тезис о том, что только вооруженная борьба может положить конец военному режиму. Эти группировки находились под сильным воздействием примера Кубинской революции и возникновения партизанского движения в ряде стран Латинской Америки, таких как Гватемала, Колумбия, Венесуэла и Перу.
Что же касается Бразилии, то Бразильская коммунистическая партия (БКП) — традиционная политическая организация левого направления — выступила против вооруженной борьбы. В 1967 г. группа под руководством ветерана компартии Карлуса Маригелы порвала с партией и образовала Союз национального освобождения (СНО — Aliança de Libertação Nacional, ALN). К тому моменту за вооруженную борьбу уже выступила организация «Народное действие» (Ação Popular (esquerda cristã) [166], возникали и новые группы, например, «Народный революционный авангард» (НРА — Vanguarda Popular Revolucionária, VPR), в рядах которого было немало военных, придерживавшихся левых взглядов.
Первые акции группировок, исповедовавших принципы вооруженной борьбы, начались в 1968 г. Была заложена бомба в помещении американского консульства в Сан-Паулу, стали проводиться и так называемые «экспроприации», т. е. нападения с целью завладения финансовыми средствами. Этого оказалось достаточным для того, чтобы укрепить сторонников «жесткой линии» в их уверенности, что революция [167] гибнет и необходимо создать новые инструменты, чтобы покончить с «подрывными элементами». Предлогом для того, чтобы положить конец ограниченной либерализации стало внешне непримечательное событие — выступление в Конгрессе депутата Марсиу Морейры Алвиса, которое было расценено как оскорбительное для вооруженных сил.
Не известный широкой публике текст выступления был распространен в армейских подразделениях. Когда же была создана обстановка всеобщего возмущения, военные министры потребовали от Верховного суда начать уголовное преследование в отношении Марсиу Морейры Алвиса по обвинению последнего в оскорблении достоинства вооруженных сил. Разбирательство зависело от разрешения Конгресса. Однако он принял неожиданное решение, отказавшись аннулировать парламентский иммунитет депутата. Тогда менее чем через сутки, 13 декабря 1968 г., Коста-э-Силва утвердил Институционный акт № 5, на основании которого работа Конгресса была прекращена.
Институционный акт № 5 стал инструментом «революции внутри революции», или, иначе говоря, «контрреволюции внутри контрреволюции». В отличие от предшествовавших Институционных актов он не имел срока действия. Президент вновь обрел полномочия для временного прекращения работы Конгресса, чего не допускала Конституция 1967 г. Президент снова получил возможность аннулировать депутатские мандаты и лишать политических прав, а также увольнять или отправлять на пенсию госслужащих.
Начиная с Институционного акта № 5, ядро власти военных сконцентрировалось в так называемых центрах по сбору информации, т. е. в руках тех лиц, которые находились у руля управления репрессивными и надзорными органами. Начался новый виток аннулирования депутатских мандатов, лишения политических прав и чисток в среде чиновников и госслужащих, включая многих представителей университетской профессуры. В СМИ была введена цензура, в политическую практику правительства вошли пытки.
Одним из многих трагических аспектов действия Институционного акта № 5 стало укрепление идеологических позиций тех группировок, которые вели вооруженную борьбу и которые после 1969 г. умножили число своих акций. Режим демонстрировал свою неспособность перестроиться и пойти на уступки обществу; напротив, он все более решительно следовал курсом жестокой диктатуры.
* * *
В августе 1969 г. у Коста-э-Силвы случился инсульт, в результате которого его парализовало. Военные министры решили найти ему замену, нарушив статью конституции, согласно которой сменить президента должен был вице-президент Педру Алейшу.
Левые радикалы перешли к тактике похищения членов иностранного дипломатического корпуса с целью их последующего обмена на политзаключенных. Наиболее резонансной акцией стало осуществленное в Рио-де-Жанейро похищение посла США. В обмен на предоставление свободы послу Элбрику похитители добились освобождения 15 политзаключенных, которые были высланы в Мексику.
Военная хунта ввела такой вид наказания, как высылка с территории страны; это наказание могло быть применено к любому бразильцу «в случае если он будет создавать препятствия, представлять вред или угрозу национальной безопасности». Первыми выслали тех заключенных, которых обменяли на американского посла. Также была введена смертная казнь за «подрывную деятельность». Смертная казнь никогда не проводилась в соответствии с установленными правилами; предпочтение отдавалось скорым казням или казням, осуществлявшимся в ходе пыток, когда они затем выставлялись либо как результат столкновений «подрывных элементов» с силами правопорядка, либо как «таинственные исчезновения».
До 1969 г. органом, наиболее очевидным образом ответственным за применение пыток, был Информационный центр ВМФ. Начиная с упомянутого года в Сан-Паулу при II армии, сферой действия которой являлась ось Сан-Паулу— Рио-де-Жанейро, была создана организация под названием «Операция "Бандейранты"» (Operação Bandeirantes, OBAN) [168]. Данная организация, в свою очередь, породила «Отряд по проведению оперативных действий и сбору информации» (DOI — Destacamento de Operações е Informações, DOI) и «Оперативный центр по защите внутренней безопасности» (CODI–Centro de Operações de Defesa Interna, CODI), объединенные в единый орган DOI/CODI, Подобные же органы DOI/CODI были созданы во многих штатах; они
