В 1846 в устье Амура, по высочайшему указанию, побывало судно «Константин», принадлежащее Российско-американской компании, однако каких-либо исследовательских действий там не предприняло.
Более интересной была экспедиция подполковника Ахте, которая прошла по Становому хребту и определила реки, впадающие в Амур. Находящие при экспедиции горные инженеры открыли несколько рудных залежей и золотых россыпей.
Основную роль в присоединении Амурского края к России сыграл Геннадий Невельской. Он происходил из семьи потомственных моряков, окончил Морской кадетский корпус в 1832 г. и был прекрасно знаком с историей Дальнего Востока:
«Китайцы, довольные тем, что горы и безлюдные пустыни отделили с севера при-амурскую Даурию от Якутской области, из которой для покорения первой явились русские, ограничились лишь построением, в верхнем Амуре, айгунской крепости. Эта крепость служила оплотом Даурии со стороны Забайкалья; остальную же затем часть края они оставили без всякого внимания… Боясь притязания на этот край русских, по случаю его неопределенности (по смыслу нерчинского трактата), оставили таким образом средний и нижний Амур с его притоками в том самом положении, в каком нашел его Поярков в 1644, т. е. свободным.»[241]
Мечта рождает возможность. Капитан-лейтенант Невельской стал командиром военного транспорта «Байкал», направлявшегося в начале 1848 г. со снабженческим грузом из Петербурга на Дальний Восток. Важное содействие оказал граф Н. Муравьев, который именно в это время стал генерал-губернатором Восточной Сибири. Благодаря ему Невельскому удалось получить негласное разрешение начальника главного морского штаба А. Меньшикова на обследование Амурского лимана и устья реки Амур.
«Байкал», доставив груз в Петропавловск, 30 мая взял курс на Сахалин.
12 июня началось описание восточного сахалинского берега, с 17 июня — западного берега. Отряд русских моряков на шлюпке вошел в устье Амура и обнаружил фарватер, доступный по глубинам для морских судов. В конце июля было установлено, что Сахалин не полуостров, а отделяется от материка узким проливом шириной в 4 мили, что устье Амура судоходно и имеет два входа, из Охотского моря и Татарского пролива. Амурский лиман оказался «доступен для мореходных судов всех рангов» с осадкой до 23 футов. В устье реки Амур из Татарского пролива могли пройти суда с осадкой до 15 футов, а из Охотского моря — до 12 футов.[242]
Также было установлено, что в устье Амура нет китайских поселений и что местные племена гиляков не подчиняются китайскому правительству.
Занявшись описанием охотского берега от устья Амура до Тугурской губы, Невельской обнаружил обширный закрытый от ветров рейд, получивший название залив св. Николая.
Тем временем, в Охотск поступила утвержденная императором инструкция об исследовании устья р. Амур. Фактически это стало началом повторного присоединения Амурского края к России. Огромной удачей для страны было то, что интерес Николая I к Дальнему Востоку получил воплощения в действиях Невельского. Не произойди этого, во время Восточной войны западная коалиция создала бы в устье Амура свою базу и получила бы возможность глубокого доступа в сибирские владения России. Мнением цинского Китая вряд ли бы кто-нибудь поинтересовался.
Оставив штурмана Д. Орлова проводить исследования амурского устья, сам Невельской отправился в столицу. В январе 1850 г. он прибыл в Петербург, где подвергся атаке со стороны особого комитета, созданного Нессельроде специально для расссмотрения его «проступков». Министр иностранных дел, в общем, последовательно проводил линию о вредности территориального расширения России и о пагубности жесткого противодействия интересам западных держав. Нессельроде вместе со своей «партией мира» никогда не чувствовал, когда интересы России требуют более активного поведения. Скорее всего, российские западники и не представляли этих интересов вообще.
Невельской сообщил атакующим «голубям» следующее: «Отправляясь из Петропавловска к описи лимана, я исполнял верноподданейший долг мой. Миловать и наказывать за это меня может только один Государь… Что же касается до китайской силы, то сведения о том, доставляемые миссией из Пекина, неправильны. Не только китайской силы, но и малейшего китайского правительственного влияния там не существует. Инородцы (гиляки), там обитающие, находятся в самом диком состоянии, и вовсе не воинственны, и я полагаю, что не только с 70-ю, но и с 25-ю челов. можно держать их в порядке. Инородцы эти считают себя себя от Китая независимыми и весть этот край, при настоящих открытиях, т. е. возможностипроникнуть в оный с юга, из Татарскогозалива, может сделатья добчей всякого смелого пришельца, если мы, согласно представлению генерал-губернатора, не примем ныне же решительных мер.»[243]
Невельской получил твердую поддержку со стороны восточносибирского генерал-губернатора Н.Муравьева и министра внутренних дел Л.Перовского, которые заявили о необходимости немедленного занятия устья Амура.
Однако, в отличие от «передовых наций», император не хотел нанести обиды Китаю и склонялся к большой деликатности в отношениях с цинским правительством.
В высочайшем повелении на имя генерал-губернатора Муравьева от 3 февраля 1850 предписывалось основать новый русский пункт в заливе Счастья (в 30 верстах севернее устья Амура), но не в Амурском лимане и не на реке Амур.
Исполнять это было поручено Невельскому, который был произведен в капитаны I ранга. 3 февраля 1850 г. он покинул Петербург, а в начале июня уже стоял на берегу Аянской бухты. (Похоже, что он даже не скачет, а летит на Восток.)
Основав в заливе Счастья селение Петровское зимовье и оставив здесь начальником Д. Орлова, Невельской направился на Амур. На шлюпке она поднялся на сто верст вверх по его течению, до мыса Тыр, лежавшего напротив устья р. Амгунь. Здесь, по указаниям гиляков, были найдены камни, на которых имелись русские надписи с указанием 1644 года — тогда по реке проплывал Поярков.
Невельским не было встречено ни одного китайского населенного пункта, ни одного китайского военного или государственного служащего. Правда повстречалась группа ушлых маньчжуров, которые собирали дань с гиляков. Манчжуры не стали выяснять отношения при помощи оружия, более того их предводитель рассказал Невельскому, что цинскими властями запрешено спускаться сюда по Амуру. Однако он получает разрешение обирать гиляков от какого-то чиновника из города Сен-Зина (300 верст от устья Сунгари), за что благодарит его собольими мехами, которые выменивает у гиляков на водку-араки.
Собрав информацию, Невельской убедился в том, что на всем протяжении Амура от Каменных гор (Хинган) до моря нет ни одного китайского военного поста. Племена, обитающие как на Амуре, так и на Уссури, китайскому правительству не подвластны и податей ему не платят. Однако гиляки, прибывшие на Амур с берегов Татарского пролива, принесли Невельскому менее приятные известия. Весной в пролив входят с юга большие суда, моряки с них отбирают у туземцев рыбу и другие припасы; в общем, безобразничают от души, чувствуя полную безнаказанность.[244] Скорее всего, речь шла о западных китобоях и других промысловиках.
Невельской объявил через двух переводчиков толпе местных жителей, «что хотя русские давно здесь не бывали, но всегда считали реку Амур от Каменных гор (Хингана), а равно и всю страну с моря, с островом Карафту (Сахалином), своей принадлежностью. Что же касается прихода в эту страну иностранных судов и причиняемых ими насилий жителям, то они (русские) решились принять против этого меры и поставить вооруженные посты в заливе Искай (Счастья) и при устье р. Амур, для защиты всех обитающих в упомянутом крае жителей, которых русский Великий Царь (Пила-пали Джангин) принимает отныне под Свое высокое покровительство и защиту, о чем я, как посланный сюда от Царя для этой цели, им и объявляю».
Невельской проинструктировал гиляков, чтобы сообщали иностранным морякам, что весь Амурский край с островом Сахалин находится в российском владении, в заливе Искай и устье Амура стоят российские военные посты, потому какие-либо самовольные действия здесь не допустимы.
1 (13) августа 1850 на мысе Куегда, в устье Амура, Невельской в присутствии гиляков поднял флаг.
Старейшинам Невельской передал документ, составленный на английском и французском языках: «От имени Российского правительства сим объявляется всем иностранным судам, плавающим в Татарском заливе, что так как прибрежье этого залива и весь Приамурский край, до корейской границы, с островом Сахалином составляют Российские владения, то никакие здесь самовольные распоряжения, а равно обиды обитающим народам, не могут быть допускаемы. Для этого ныне поставлены российские военные посты в заливе Иской и в устье реки Амура. В случае каких-либо нужд или столкновений с местным населением нижеподписавшийся, посланный от правительства уполномоченным, предлагает обращаться к начальникам этих постов».
