Ухудшавшаяся с каждым сентябрьским днём экономическая ситуация осложнялась и обострением политического положения. В центральных районах России, на Украине и Северном Кавказе, в Сибири ширился призыв создать Крестьянский союз. Партию, которая защищала бы интересы тружеников, занятых в сельском хозяйстве, в советах всех уровней вплоть до ЦИКа СССР. Отстаивала также, как РКП, — интересы рабочих.
Сами же рабочие, недовольные маленькой зарплатой, понижением расценок и повышением норм выработки, для протеста прибегали к традиционным для них забастовкам. В августе по всей стране их прошло 30, а в сентябре — уже 55.{520} На крупнейших заводах: Путиловском и Ижорском в Ленинграде, металлургическом «Профинтерн» в Брянске, машиностроительных в подмосковном Подольске, в Сормове, Мариуполе, Днепропетровске, на паровозостроительном в Харькове, судостроительном в Николаеве, на текстильных фабриках Иваново-Вознесенска… Забастовки продолжительные — до месяца и дольше, многочисленные — до двух, двух с половиной тысяч участников.
ПБ, СТО, СНК весь сентябрь хранили молчание. Открыто никак не реагировали на происходящее. Делали вид, что в стране всё благополучно. Так, Каменев, выступая 4 сентября на пленуме Московского комитета РКП с докладом, названным «Наши достижения, трудности и перспективы», подчеркнул: наступил «последний год восстановительного периода». Почему? Да потому, что в следующем, 1925/26, предполагалось достичь в экономике довоенного уровня. В промышленности — 95%, в сельском хозяйстве — 89%, в целом же — 91%. Обеспечить же то должны были, во-первых, хороший урожай, во-вторых — развитие промышленности, в-третьих — упрочившаяся денежная система.
Говоря об урожае, Каменев ничуть не приукрашивал действительность. Мол, ожидается получение 4,2 млрд. пудов хлеба: то есть больше прошлогоднего на 1,4 млрд. На рынок пойдёт 1,1–1,2 млрд., которые надо непременно купить, чтобы не обрушить цены. На экспорт следует отправить не менее 600 млн. пудов, и непременно по выгодным крестьянам ценам.
Остановившись на внешней торговле, Каменев заявил, что экспорт должен выразиться в сумме 1,1 миллиарда рублей, а импорт -1 миллиарда. Благодаря тому появится положительное сальдо в размере 100 миллионов рублей{521}.
Участники пленума пока не услышали ничего нового для себя. Ведь Каменев всего лишь повторил опубликованные за три недели перед тем «Основы и перспективы хлебозаготовительной кампании 1925/26 хозяйственного года (обзор правительственных мероприятий)». А именно в них впервые, от имени СТО, и появились оптимистические, обнадёживающие цифры:
— валовой урожай различных хлебных культур составит 4,1 миллиарда пудов, уступив показателям лишь 1911 года;
— товарные излишки достигнут 1 миллиарда пудов, почему СТО планирует заготовить 690 миллионов пудов хлеба (в 1923/24 году заготовили всего 307 миллионов пудов, а в 1924/25–322 миллиона), 70% этого количества будет куплено у крестьян до 1 января 1926 года;
— перевозка такого количества зерна потребует в 1-м квартале (октябрь — декабрь) 21 600 вагонов, во 2-м — 18 600, в 3-м — 18 900, в 4-м — 23 000, вывоз же экспортного хлеба будет осуществляться иностранными судами{522}.
…Покончив с достижениями и перспективами, во второй половине доклада Каменев перешёл к имевшимся трудностям. Их же увидел в основном в продолжавшемся расслоении крестьянства.
«Политика развития производительных сил в деревне, — напомнил председатель СТО, — которая есть единственно правильная и единственно возможная политика, должна быть дополнена рядом мер, которые помогают организоваться и подниматься бедняку и середняку, помогают ему сопротивляться грабежу со стороны богатеев». И уточнил: к кулаку «мы не можем строить своей политики на том, чтобы помочь ему обогатиться за счет бедняка{523}.
Так, Каменев, один из членов ПБ, первым прямо ответил на пресловутый призыв Бухарина. Сумел ответить и донести свой ответ до очень многих. В ином положении оказался Зиновьев, чья статья «Философия эпохи», опубликованная «Правдой» в те самые дни, 19 и 20 сентября, изрядно была покалечена «рекомендациями» прочитавших её предварительно членов ПБ.
Глава Коминтерна не ставил своей задачей анализировать положение в деревне. Просто подверг резкой критике очередную книгу сменовеховца Устрялова «Под знаком революции», только что изданной в Харбине. Утверждавшей: идёт «перерождение революции», и идёт лишь потому, что НЭП оказался не тактикой, а эволюцией, сделавшей главным человеком Советской России вместо пролетария «крепкого хозяйственного мужичка». К такому выводу Устрялова привело знакомство с последними работами Бухарина, с его призывом «обогащаться» как лозунгом партии.
Зиновьев не мог не откликнуться на подобную: оценку политико-экономического развития СССР. «Крупнейшей важности процессы, — вроде бы для начала соглашался он с Устряловым, — будут зреть в ближайшие годы в нашей деревне, где на одном полюсе, несомненно, будут вызревать буржуазные факторы, а на другом — подниматься социалистические. Весь вопрос, какие опередят, как пойдёт развитие».
«Удастся ли богачу вновь, — продолжал Зиновьев, — так или иначе стать хозяином страны, или человеку труда, бедняку удастся окончательно упрочить своё господство в стране, отвоёванной им у богачей, и начать устраивать эту страну на новых началах, полностью исключающих эксплуатацию человека человеком, полностью уничтожающих разделение на классы, дабы трудящийся человек мог жить, трудиться и культурно развиваться не в нищите, не в темноте».
Разумеется, иного и быть не могло, Зиновьев давал ответ: победит не кулак, а бедняк. Человек труда{524}.
Из столь правоверно-марксистской статьи четверо членов ПБ — Бухарин, Рыков, Сталин, Томский — настояли изъять фразы, прямо направленные против бухаринского призыва. Зиновьеву, но уже постфактум, пришлось возражать.
«Абсолютно неправильным, — писал он в ПБ, — я считаю то, что большинство (4 против 3) мне вычеркнули абзац о действительно неправильном лозунге «обогащайтесь». Здесь действительно надо исправить ошибку. Все признали, что этот лозунг есть ошибка. Все признали, что у меня это место (против «обогащайтесь») изложено так, что никакой полемики (или урока т. Бухарину) не получилось… Несколько месяцев гуляет по России совершенно неправильный лозунг «обогащайтесь». Все признают, что лозунг этот- политическая ошибка. А никто не исправляет. Запретили это и Н.К. Крупской, и мне»{525}.
Действительно, складывалась парадоксальная ситуация. Все члены ПБ, кроме Бухарина, признавали призыв «обогащайтесь» вредным, порочным, но открыто говорить о тем почему-то не решались. Похоже, что верно понял происходившее А.И. Зеленский, на протяжении трёх лет возглавлявший московскую парторганизацию, дружно работавший с Каменевым, председателем исполкома и президиума Моссовета. Но 20 августа 1924 года без объяснений выведенный из ОБ, освобождённый от обязанностей секретаря и ЦК, и МК, отправленный в Ташкент, на смену Рудзутаку — секретарем Среднеазиатского бюро ЦК РКП. Несмотря на своеобразную ссылку, Зеленский не утратил личных связей с людьми из столицы, продолжал оставаться достаточно осведомлённым в партийных делах. А потому смог 16 августа 1925 года написать Каменеву:
«До сих пор партией руководит “тройка” (имелись в виду Зиновьев, Каменев, Сталин. — Ю.Ж.). Сейчас (последние полгода) взят курс на превращение ленинской организации партии в сталинскую. Этот курс проводится настойчиво и упрямо. Надо овладеть Москвою. Бьют по мне, а мишень другая.
Каково положение Ал. Ив. (Рыкова. — Ю.Ж.) в партии и стране? В партии немного выше, чем Цюрупы, а в стране значительно ниже, чем МИ. Калинина. Нет ли здесь стремления одного из «тройки» (Каменева. — Ю.Ж.) поставить в такое положение?.. Мои предположения усилились ещё и туркестанскими впечатлениями, положением Молотова в ЦК и ещё разными случайными мимолётными впечатлениями.
Компромисс, конечно, будет найден, но этот компромисс будет значить утрату московских позиций на 3/4, и будет означать неизбежность утраты и последней 1/4, когда это понадобится ведущим наступление.
Мы воспитаны в духе послушания и смирения, и сила сопротивления напору с той стороны, откуда сейчас он идёт, будет незначительной. Но сила эта есть, и развить, и укрепить её можно всё-таки. Обдумайте и взвесьте, прежде чем отдавать Москву без боя.
Не находите ли Вы полезным, чтобы именно потому я работал (бы) именно в Моссовете?»{526}.
Нужно отдать должное прозорливости Зеленского. В далёком от столицы Ташкенте, сумевшем разглядеть начавшуюся закулисную борьбу. Выразить своё мнение о ней, хотя и намёками. Мол, Каменева готовы принести в жертву. Но Зеленский так и не понял, что вряд ли для того всё ограничится лишь утратой руководства Моссоветом.
