Заметил Голендо и ещё одну особенность: те крестьяне, чей земельный надел превышал 10 десятин, составляют всего 4% жителей деревни, однако дают 14% валового сбора и 30% тех самых излишков», которые и поступают на рынок.
Но не расслоение деревни стало для Голендо главным. Более заинтересовало его иное. Так как в СССР, писал он, «хозяйство строится на товаро-денежной основе, где существует рынок цены, прибыль, т.е. все категории капиталистического хозяйства», то «можно говорить о политике цен, т.е. о сознательном воздействии государства на цены в ту или иную сторону». И прогнозируя события ближайших месяцев, высказал уверенность, что высокий урожай заставит решать «вопрос не как удержать рост цен, а как удержать их падение»{512}.
Поначалу и в Госплане, и в НКВнуторге, окрылённых неожиданными надеждами на высокий урожай, думали только о том, как лучше всего использовать столь благоприятную ситуацию. На основе прогноза ЦСУ определили основные рамки бюджета и экспортно-импортного плана, будучи уверенными в том, что до 1 января 1926 года им удастся закупить 70% нужного количества хлеба. Воспользоваться высокими мировыми ценами, запродав его, а для вывоза за рубеж зафрахтовать суда. И лишь потом задумались о том, как избежать резкого падения цен на внутреннем рынке, что ударило бы по крестьянам.
Уже 16 июля, тотчас по появлению бюллетеня ЦСУ № 105, Бухарин, Рыков и Троцкий — только они из членов ПБ еще не ушли в отпуск, выслушав доклад зампреда СНК А.Д. Цюрупы, наркома внутренней торговли А.Л. Шейнмана и его заместителя М.И. Фрумкина, поспешили воспользоваться обнадёживающим прогнозом. Их решение указало: «Предложить т. Цюрупе на основе плана СТО представить Политбюро предварительный перспективный план импортно-экспортных операций и план удовлетворения спроса на товары в связи с реализацией урожая». Следующим же пунктом попытались подвести финансовый фундамент под своё корректно выраженное требование — «Между 15 и 20 августа обязать т. Цюрупу (в случае его отъезда — т. Каменева) представить в Политбюро соображения о возможности расширения хлебозаготовок по сравнению с планом СТО»{513}.
Правда, понимая, что прогноз всё-таки лишь прогноз, на том же заседании члены ПБ подстраховались. Наконец-то одобрили постановление ЦИКа и СНК СССР «О государственной спиртовой монополии», гласившее:
«1. Производство (выкурка) сырого спирта, из каких бы продуктов он ни производился, допускается на всех винокуренных, дрожже-вовинокуренных, фруктово-виноградо-водочных и коньячных заводах как государственных, так кооперативных и частных. Все указанные заводы должны быть зарегистрированы в порядке, установленном инструкцией ВСНХ и НКФ Союза ССР.
2. Весь выкуриваемый на заводах, указанных в ст. 1-й, спирт, за исключением фруктово-виноградного и коньячного, подлежит сдаче Центральному управлению государственной спиртовой монополии (Центроспирт).
3. Ректификация (очистка. — Ю.Ж.) спирта, за исключением фруктово-виноградного и коньячного, производится Центральным управлением государственной спиртовой монополии.
4. Изготовление хлебного вина (водки) и водочных изделий допускается исключительно из ректифицированного спирта.
5. Хлебное вино (водка) должно изготовляться крепостью в 40° по Троллесу. Изготовление его составляет монополию государства, осуществляемую Центральным управлением государственной спиртовой монополии.
6. Изготовление специальных водочных изделий (ликёров, наливок и настоек до 40° и коньяка до 60°) допускается как на государственных, так и на кооперативных и частных водочных заводах. Крепость и порядок производства указанных напитков регулируется законодательством союзных республик…
8. Торговля на внутреннем рынке хлебным вином (водкой), водочными изделиями и коньяком может производиться, с соблюдением действующих законоположений и правил, как государственными, так кооперативными и частными предприятиями»{514}.
Вступало данное постановление в силу с 1 октября 1925 года. После завершения уборочных работ.
Через две недели после публикации прогноза ЦСУ, те же Бухарин, Рыков и Троцкий в заседании ПБ, словно следуя совету Голендо, одобрили предложение Цюрупы о введении твёрдых цен в ходе хлебозаготовок. Поручили СТО «установить таковые, исходя из существующих мировых цен с учётом произведённых запродаж (за рубежом. — Ю.Ж.) и соответствия их намеченному на соответствующие сроки плана экспорта». Вместе с тем ПБ потребовало установить цены, которые «не будут ниже рубля» за пуд «на неопределённый срок», разработать «мероприятия.., предупреждающие их снижение»{515}.
Такое решение оказалось более чем своевременным. Действительно, повсеместно уже началось значительное падение цен: в Курской и Воронежской губерниях стоимость пуда ржи упала с июньских 3–4 рублей до рубля, пшеницы — на Северном Кавказе с 1 рубля 30 копеек до 80 копеек, а в Поволжье даже до 40–50 копеек{516}. Лишь действиями СТО и Наркомвнуторга удалось восстановить прежнюю конъюнктуру.
Не дождавшись хотя бы первых результатов хлебозаготовительной кампании, ещё 8 июля ПБ решило начать тратить будущие доходы. Поручило наркому труда В.В. Шмидту «в партийно-секретном порядке проработать вопрос о возможности планового поднятия зарплаты рабочих отсталых отраслей (в смысле зарплаты) промышленности и транспорта к довоенному уровню. Т. Шмидту установить необходимые сроки, порядок и размеры повышения, предположительно потребные суммы и реальные возможности к выполнению этого плана. Вся работа должна вестись согласованно с заинтересованными ведомствами (НКФ, ВСНХ, НКПС и т.д.) и организациями (ВЦСПС). Срок работы — месяц»{517}.
А 7 августа, после появления первых обнадёживающих цифр хлебозаготовок, опять же Бухарин, Рыков и Троцкий одобрили разработанный Внешторгом и ВСНХ, утверждённый СТО за два дня до того план размещения в Великобритании заказов на общую сумму в 150 млн. рублей под будущие поступления валюты. План, предусматривавший импорт оборудования для бумажной, нефтяной, металлургической, металлообрабатывающей, электротехнической, химической и военной отраслей промышленности{518}.
Тремя неделями позже, 27 августа, ПБ в лице вышедшего из отпуска Каменева и пока остававшегося в Москве Троцкого обсудило новый план закупок хлеба. Посчитало предложение Госплана — 840 млн. пудов — явно завышенным, вряд ли осуществимым. Старое, июньское, подготовленное СТО, в 680 млн. пудов уже недостаточным. Утвердило промежуточную цифру, исходившую от Наркомата внутренней торговли — 780 млн. пудов, из которых для экспорта предназначалось 325 млн.{519}.
Но именно тогда крестьяне — разумеется, те самые зажиточные, составлявшие 12% дворов и 14% населения, воспользовались правами, предоставленными им НЭПом. Сочли цены, которые им предлагают заготовители, слишком низкими. Решили не торопиться с продажей своих излишков хлеба, которая не давала возможности обогатиться. Добиться того, к чему призывал Бухарин, один из лидеров большевиков. Предпочли оставить излишки в амбарах, понадеявшись на то, что в следующем году цены поднимутся.
Государство, все последние годы уповавшее на НЭП, на подъём сельского хозяйства, оказалось в крайне затруднительном положении. В портах Одессы и Таганрога простаивали иностранные суда, подолгу ожидая погрузки, за что Наркомвнешторгу приходилось платить, и немало. На мировом рынке цены на пшеницу стали падать после того, как стало известно о высоких урожаях в Канаде и Аргентине. И потому приходилось делать всё возможное, лишь бы отправить за рубеж уже проданный свой хлеб. Для того изымать на мельницах зерно, предназначенное для внутреннего рынка. Платить по два рубля за пуд украинской пшеницы, чтобы продать её на мировом рынке всего по полтора рубля. Словом, прибегать к любым мерам, лишь бы не сорвать заключённые ранее контракты.
В довершение всего закупки хлеба по неожиданно высоким ценам привели к тому, что у крестьян появились крупные суммы денег, но потратить их они не могли. Вновь напомнил о себе товарный голод. В деревенских лавках и кооперативах стало не хватать тканей, обуви, соли, махорки, сахара, простых сельскохозяйственных орудий, почему цены на них сразу же подскочили почти в два раза. Стало понятно, что Цюрупа и Наркомат внутренней торговли не выполнили поручение ПБ от 16 июня. Не подготовились к «удовлетворению спроса на товары в связи с реализацией урожая».
Ухудшавшаяся с каждым сентябрьским днём экономическая ситуация осложнялась и обострением политического положения. В центральных районах России, на Украине и Северном Кавказе, в Сибири ширился призыв создать Крестьянский союз. Партию, которая защищала бы интересы тружеников, занятых в сельском хозяйстве, в советах всех уровней вплоть до ЦИКа СССР. Отстаивала также, как РКП, — интересы рабочих.
