случае, если такой факт подтвердится, давал Михаил Травл наказ своему сановнику, Евфимию надлежало отрезать нос, согласно римским законам, и снять с должности. Тот, конечно, не стал ждать и бежал в Северную Африку, к повелителю Иврикии, имевшей самостоятельный статус по отношению к Халифату, с предложением передать Сицилию арабам в обмен на жизнь и награду.
Бедуины созвали военный совет, где мнения разделились. Кто-то полагал, что не имеет смысла нарушать мирный договор, заключенный еще в 813 г., но другие заявили, будто в сицилийских темницах еще томятся мусульмане, захваченные в плен византийцами в ходе последней войны. В итоге арабы провозгласили изменника Римским царем и дали Евфимию большое войско. Сопровождал Евфимия арабский военачальник Асад. Примечательно, что первоначально речь шла о банальном налете, а не о завоевании острова.
Интересно, что первое столкновение арабов в июне 827 г. случилось с островными союзниками Евфимия — они просто не признали друг друга. Но затем сарацины нанесли византийцам первое поражение, преследуя тех по южному побережью. У Сиракуз мусульмане остановились. Византийцы попытались затянуть время, направив парламентеров для переговоров, но Асад быстро понял, в чем заключается их миссия [518]. После быстрой расправы с отдельными гарнизонами, сохранившими верность Римскому императору, Евфимий явился в Сиракузы, чтобы предстать перед народом в царских одеждах и получить законное признание своих прав на всю Империю. Но здесь его ждало возмездие: два безымянных брата, подошедшие к узурпатору, схватили и отрубили изменнику голову. Разумеется, они тут же погибли сами.
Но битва за Сицилию только начиналась. Сарацины прошли поперек весь остров, и им пришлось столкнуться с сопротивлением других греческих городов, ждавших помощи из Константинополя. Осадив Сиракузы, Асад быстро понял, что осажденные используют любой повод для переговоров, на самом деле ожидая императорской армии, котороая запаздывала. Сам арабский вождь в это же время получал постоянные подкрепления с Крита и из Африки. И ему не составило никакого труда уничтожить небольшой византийский отряд, пытавшийся проникнуть в Сиракузы для помощи своим согражданам. Однако месяц шел за месяцем, и стали давать себя знать обычные для осадной войны обстоятельства: голод в лагере осаждавших войск и болезни. К несчастью для арабов, осенью 828 г. Асад скончался вследствие заразного заболевания.
Мусульмане избрали вождем другого воина — Мухаммеда ибн аль-Джевари, но тут к Сиракузам начали подходить долгожданные корабли с продовольствием и подкреплениями из Константинополя. В отчаянии арабы сожгли свои суда — все равно те оказались бесполезными против римского флота, и ушли в глубь острова. К концу 829 г. их положение на Сицилии стало отчаянным [519].
Хотя арабы не овладели Сицилией, с этого года началась их долголетняя война с византийцами за обладание важнейшим островом. Впрочем, это не помешало им усилить набеги на другие римские провинции, овладев Калаврией и Лонгивардией. В это же время, используя слабость византийской армии, отложилась Далмация, заявив о своей независимости, — греческий элемент уже давно не являлся там преобладающим [520].
Осада Сиракуз продолжалась еще довольно долго и с переменным успехом. В один момент римляне уничтожили небольшой арабский отряд, но уже вскоре их полководец Феодот, прибывший из Константинополя, потерпел поражение на равнине Кастроджованни, оставив врагу множество пленных и 19 патрициев. К тому времени сарацины настолько освоились, что начали чеканить в Сицилии собственную монету. Впрочем, Феодот сумел дважды нанести арабам поражения, блеснув полководческим талантом [521].
Но императора уже мало интересовали эти детали. Давно страдая недугом почек, он ощутил в последние месяцы ужесточение болезни. 2 октября 829 г. царь скончался и был похоронен в храме Святых Апостолов в гробнице императора св. Юстиниана Великого [522].
Царствие его трудно оценить однозначно: при больших потерях очень важных для Римской империи земель, император, все же, не раз доказывал, что владеет троном не случайно. Замечательно, но даже болгары в критические минуты существования Римской империи не решились, как раньше, нарушить мирный договор, соблюдая дружественный нейтралитет. Трудно сказать также, какой другой император справился бы с Фомой Славянином более успешно и быстрее, чем Травл, и едва ли царя можно упрекнуть за то, что не все проблемы государства были решены в его царствие.
На нем висело обвинение в цареубийстве, хотя никаких прямых приказов умертвить Льва Армянина он не отдавал и не мог отдать по объективным причинам — его объявили царем, когда Михаил находился еще в тюрьме, и смерть предшественника находится всецело на совести заговорщиков, приведших Травла к трону. Василевс был груб, но храбр, прямолинеен, но милостив, недалек умом, но самоотвержен, отдавая всего себя Богу и отечеству. Хотя на совести императора грех соблазнения своей второй жены Евфимии, ему была дарована великая радость: его сын Феофил и дочь Мария выросли красивыми, умными и добрыми людьми.
В заключение хочется напомнить, что ни к одному из императоров-иконоборцев преподобный Феодор Студит не обращался с такой осторожностью в выражениях и с таким пиететом, как к Михаилу Травлу, что едва ли является случайным.
XXXIX. Император Феофил (829–842)
Глава 1. Справедливый государь
«Боголюбивый» император (таков перевод с греческого имени «Феофил») родился в 813 г. от брака Михаила II Травла и царицы Феклы. Едва сыну минуло 7 лет, как отец объявил того соимператором — в это время восстание Фомы Славянина достигло апогея, и Травл хотел обезопасить свою династию от случайностей военного времени, а также зримо подчеркнуть, что у мятежника нет никаких оснований занять царский трон. В отличие от отца царевич получил прекрасное образование: его учителем стал известный своей ученостью клирик Иоанн Грамматик, имевший в ту пору уже чин синкелла, еще при императоре Льве V ставший вождем новых иконоборцев. Как талантливый учитель, тот сумел вложить в своего воспитанника многие идеи и понятия, которые сформировали образ мыслей молодого царя.
Надо сказать, образование василевса было многогранное. Он сочинял гимны и перекладывал на музыку стихиры. Чтобы придать стройность восьмой оде «Слушай, Дева» по четвертому ихосу «Благословите», он исправил его и приказал исполнять в храме Святой Софии. Стих «Изыдите, племена, изыдите, народы», исполняемый в Вербное воскресенье, целиком и полностью принадлежит его перу. Царь сочинил также церковные гимны «Благословите, отроцы» на 4-й глас и «Слыши, дщи Сиона» на 8-й глас. Он очень любил петь в хоре, регентовал и платил певцам довольно солидные деньги [523]. Имея склонность к литературе и искусству, Феофил желал прослыть покровителем музы и предпринимал в этом отношении последовательную политику [524]. Феофил был большим почитателем
