стремительным. Лермонтовское творчество – «запись со всех концов разом». Темы, поэтические мотивы, стили и жанры в последние лермонтовские годы не сменяют друг друга, а сосуществуют. «Железный стиль» социальных элегий и «эфирный стиль» элегий грустных. Экзотические баллады-аллегории («Три пальмы», «Дубовый листок оторвался от ветки родимой…») и бытовые баллады о простых людях («Бородино», «Завещание»). Мистическая поэма «Демон», героическая поэма «Мцыри», бытовая, юмористическая «Сказка для детей».
«„Спор“, „Три пальмы“, „Ветка Палестины“, „Я Матерь Божия…“, „В минуту жизни трудную…“ – да и почти весь, весь этот „вещий томик“, – словно золотое наше Евангельице, – Евангельице русской литературы, где выписаны лишь первые строки: „Родился… и был отроком… подходил к чреде служения…“» – сокрушался В. В. Розанов.
А затем, как и многие другие, фантазировал о дальнейшем пути поэта, развивая сравнение с Евангелием: «Он дал бы канон любви и мудрости. Он дал бы „в русских тонах“ что-то вроде „Песни Песней“ и мудрого „Экклезиаста“, ну и тронул бы „Книгу Царств“… И все кончил бы дивным псалмом. По многим, многим „началам“ он начал выводить „Священную книгу России“» (В. В. Розанов. «О Лермонтове»).
Искусство, в отличие от науки, существует по принципу утраченных звеньев, безвозвратных потерь. Научное открытие рано или поздно будет совершено: очередную загадку природы раскроет не один, так другой ученый. Смерть поэта ставит окончательную точку: мы никогда не узнаем, какие стихи еще могли появиться на страницах подаренной В. Ф. Одоевским записной книжки, какие песни вписал бы поэт в свое Евангельице.
Подлинным завершением пути Лермонтова стала прозаическая книга, продолжившая традицию пушкинского романа в стихах и ставшая «волшебным зерном, из которого в дальнейшем вырос русский психологический роман» (Б. М. Эйхенбаум).
«Герой нашего времени»
(1839–1840)
Спиральная композиция: герой в зеркалах
История создания «Героя нашего времени» так же неясна, загадочна, полна пробелов, как и другие страницы лермонтовской биографии. Романные хронотопы (горская деревушка и казачья станица, Тамань, Кисловодск) совпадают с местами, в которых довелось побывать самому автору во время первой кавказской ссылки. Без этого вынужденного путешествия роман лишается бытовой основы.
Одновременно Лермонтов знал и учитывал множество литературных источников, главным образом западноевропейских, стремившихся понять и изобразить героя времени: «Исповедь» Ж.-Ж. Руссо (его имя названо в предисловии к «Журналу Печорина») и «Страдания молодого Вертера» И. В. Гёте, романы Б. Констана «Адольф» и А. де Мюссе «Исповедь сына века», поэму Д. Г. Байрона «Паломничество Чайльд-Гарольда» (английского поэта вспоминает повествователь в «Бэле»).
Есть у Лермонтова и русские предшественники. Н. М. Карамзин задумал, но так и не окончил роман, заглавие которого предсказывает лермонтовское: «Рыцарь нашего времени» (1802–1803). Но, конечно, самым важным в этом ряду оказывается «Евгений Онегин». Фамилия Печорин создана по пушкинскому образцу: от названия другой северной реки. «Это Онегин нашего времени, герой нашего времени. Несходство их между собою гораздо меньше расстояния между Онегою и Печорою. Иногда в самом имени, которое истинный поэт дает своему герою, есть разумная необходимость, хотя, может быть, и невидимая самим поэтом…» – четко сформулировал В. Г. Белинский («„Герой нашего времени“. Сочинение М. Лермонтова», 1840).
Вероятно, бо́льшая часть романа написана в Петербурге во время долгого отпуска (1838–1840). Сначала «Бэла» (с подзаголовком «Из записок офицера на Кавказе»), «Фаталист» и «Тамань» появились в журнале «Отечественные записки» (1838–1839). Потом вышло отдельное издание книги в двух частях, где были впервые опубликованы «Максим Максимыч», «Княжна Мери» и «Предисловие к „Журналу Печорина“» (1840). Второе издание с предисловием ко всему роману появилось в 1841 году, когда Лермонтов отправился во вторую ссылку: поэт его так и не увидел.
Лермонтовский роман появился во время, когда русская художественная проза была еще очень молодой и только искала свои темы, формы и жанры. «Мы, русские, вообще не умеем писать романов в том смысле, в котором понимается этот род сочинений в Европе. ‹…› Русская художественная мысль не укладывается в эту рамку и ищет для себя новой», – скажет позднее Толстой в черновом варианте предисловия к «Войне и миру». Прежде чем создать произведение, его нужно было придумать.
Пушкин сочинил исторический роман в европейском духе («Капитанская дочка»), но еще раньше придумал роман в стихах о современности («дьявольская разница»!). Лермонтов, делая следующий шаг, обращаясь к образу современного героя в прозе, тоже должен был придумать собственный жанр. «Нельзя было сразу сесть и написать новый русский роман в четырех частях с эпилогом – надо было его собирать в виде повестей и очерков, так или иначе между собою сцепленных» (Б. М. Эйхенбаум. «Герой нашего времени»).
Новый русский прозаический роман оказался книгой, составленной из отдельных, самостоятельных произведений. Но их «сцепление» было неожиданным, оригинальным.
История героя времени представлена в пяти текстах разных жанров (повести «Бэла» и «Княжна Мери», новеллы «Тамань» и «Фаталист», очерк «Максим Максимыч»). Однако они дают не завершенную историю героя времени, а фрагменты, эпизоды жизни Печорина, хронологическую, фабульную последовательность которых приходится реконструировать.
Наиболее подробно фабулу лермонтовского романа восстановил другой писатель, В. В. Набоков, который не только представил точный календарь романа, но даже предложил его предположительную хронологию, связь романа с исторической реальностью.
«1. Около 1830 года офицер Печорин, следуя по казенной надобности из Санкт-Петербурга на Кавказ в действующий отряд, останавливается в приморском городке Тамань (порт, отделенный от северо-восточной оконечности полуострова Крым нешироким проливом). История, которая с ним там приключилась, составляет сюжет „Тамани“, третьего по счету рассказа в романе.
2. В действующем отряде Печорин принимает участие в стычках с горскими племенами и через некоторое время, 10 мая 1832 года, приезжает отдохнуть на воды, в Пятигорск. В Пятигорске, а также в Кисловодске, близлежащем курорте, он становится участником драматических событий, приводящих к тому, что 17 июня он убивает на дуэли офицера. Обо всем этом он повествует в четвертом рассказе – „Княжна Мери“.
3. 19 июня по приказу военного командования Печорин переводится в крепость, расположенную в Чеченском крае, в северо-восточной части Кавказа, куда он прибывает только осенью (причины задержки не объяснены). Там он знакомится со штабс-капитаном Максимом Максимычем. Об этом Рассказчик 1 узнает от Рассказчика 2 в „Бэле“, с которой начинается роман.
4. В декабре того же года (1832) Печорин уезжает на две недели из крепости в казачью станицу севернее Терека, где приключается история, описанная им в пятом, последнем рассказе – „Фаталист“.
5. Весною 1833 года он умыкает черкесскую девушку, которую спустя четыре с половиной месяца убивает разбойник Казбич. В декабре того же года Печорин уезжает в Грузию и в скором времени возвращается в Петербург. Об этом мы узнаем в „Бэле“.
6. Проходит около четырех лет, и осенью 1837 года Рассказчик 1 и Рассказчик 2, держа путь на север, делают остановку во Владикавказе
