Поли. собр. соч. Т. 10. С. 340 и 341. Выделено Достоевским.
В настоящее время и на почве самого идеализма начинается принципиальная критика монологизма как специфически кантианской формы идеализма. В особенности следует указать работы Макса Шелера: «Wesen und Formen der Sympathies» (1926) и «Der Formalismus in der Ethik und materielle Wertethik» (1921).
Идеализм Платона не чисто монологистичен. Чистым монологистом он становится лишь в неокантианской интерпретации. Платоновский диалог также не педагогического типа, хотя монологизм и силен в нем. О диалогах Платона мы подробнее будем говорить в дальнейшем в связи с философским диалогом у Достоевского, который обычно определяется (например, Гроссманом) как диалог платоновского типа.
См.: Поли. собр. соч. Т. 9. С. 164–168.
Здесь мы имеем в виду, конечно, не завершенный и закрытый образ действительности (тип, характер, темперамент), но открытый образ – слово. Такой идеальный авторитетный образ, который не созерцают, а за которым следуют, только предносился Достоевскому как последний предел его художественных замыслов, но в его творчестве этот образ так и не нашел своего осуществления.
Биография письма и заметки из записной книжки Ф. М. Достоевского. СПб., 1883. С. 371, 372, 374.
См.: Документы по истории литературы и общественности. Вып. 1: Ф. М. Достоевский. М., 1922. С. 71–72. Выделено Достоевским.
Биография, письма и заметки из записной книжки. С. 267, 268.
Там же С. 252.
В письме к Майкову Достоевский говорит: «Хочу выставить во второй повести главной фигурой Тихона Задонского, конечно, под другим именем, но тоже архиерей будет проживать в монастыре на спокое. Авось, выведу величавую, положительную, святую фигуру. Это уже не Костанжоглос, не немец (забыл фамилию) в Обломове, и не Лопуховы, не Рахметовы. Правда, я ничего не создам, а только выставлю действительного Тихона, которого я принял в свое сердце давно с восторгом (курсив наш. – М. Б.).
Биография, письма и заметки из записной книжки Достоевского. С. 118.
Гроссман Л. Поэтика Достоевского. М., 1925. С. 53, 56, 57.
Там же. С. 61, 62.
См.: Поли. собр. соч. Т. 7. С. 220.
Биография, письма и заметки из записной книжки Достоевского. СПб., 1883.
Приводимая ниже классификация типов и разновидностей слова совершенно не иллюстрируется нами примерами, так как в следующей главе дается обширный материал из Достоевского для каждого из разбираемых здесь случаев.
Совершенно справедливо, но с иной точки зрения, отмечает эту особенность тургеневского рассказа Б. М. Эйхенбаум: «Чрезвычайно распространена форма мотивированного автором ввода специального рассказчика, которому и поручается повествование. Однако очень часто эта форма имеет совершенно условный характер (как у Мопассана или у Тургенева), свидетельствуя только о живучести самой традиции рассказчика как особого персонажа новеллы. В таких случаях рассказчик остается тем же автором, а вступительная мотивировка играет роль простой интродукции» (Эйхенбаум Б. М. Лесков и современная проза // Литература. Л., 1927. С. 217).
Впервые в статье: Эйхенбаум Б. М. Как сделана «Шинель» // Поэтика. 1919. Затем в особенности в статье «Лесков и современная проза».
Spitzer L. Italienische Umgangssprache. Leipzig, 1922. S. 175, 176. [Перевод цитаты см. данное изд. с. 247. – Прим. сост.]
В связи с интересом к «народности» (не как этнографической категории) громадное значение в романтизме приобретают различные формы сказа как преломляющего чужого слова со слабой степенью объектности. Для классицизма же «народное слово» (в смысле социально-типического и индивидуально-характерного чужого слова) было чисто объектным словом (в низких жанрах). Из слов третьего типа особенно важное значение в романтизме имела внутренне полемическая Icherzahlung (особенно исповедального типа).
Большинство прозаических жанров, в особенности роман, – конструктивны: элементами их являются целые высказывания, хотя эти высказывания и неполноправны и подчинены монологическому единству.
Биография, письма и заметки из записной книжки Ф. М. Достоевского. СПб., 1883. С. 44.
Поли. собр. соч. Т. 1. С. 5, 6.
Там же. С. 55.
Там же. С. 67.
Там же. С. 42, 43.
Там же. С. 5, 6.
Биография, письма и заметки из записной книжки Достоевского. С. 39.
Поли. собр. соч. Т. 1. С. 124.
Там же. С. 169.
Там же. С. 129.
Там же. С. 169.
Правда, зачатки внутреннего диалога были уже и у Девушкина.
Работая над «Неточкой Незвановой», Достоевский пишет брату: «Но скоро ты прочтешь "Неточку Незванову". Это будет исповедь, как Голядкин, хотя в другом тоне и роде» (Биография, письма и заметки из записной книжки Ф. М. Достоевского. С. 63).
Поли. собр. соч. Т. 1. С. 171.
Там же. С. 176. Себе самому Голядкин незадолго до этого говорил: «Натура-то твоя такова… сейчас заиграешь, обрадовался! Душа ты правдивая!».
Там же. С. 187.
Там же. С. 227.
В «Преступлении и наказании» имеется, например, такое буквальное повторение Свидригайловым (частичным двойником Раскольникова) заветнейших слов Раскольникова, сказанных им Соне, повторение с подмигиванием. Приводим это место полностью: «– Э-эх! Человек недоверчивый, – засмеялся Свидригайлов. – Ведь я сказал, что эти деньги у меня лишние. Ну, а просто по человечеству, не допускаете, что ль? Ведь
