дрогнет и согласится на предложение Левина. Каренин никакой опасности для Облонских не представляет, к тому же он их родственник. Но для гостей вечера он такой же чужой, как и Левин, только по другой причине. Здесь играет роль известное недоверие москвичей XIX века в отношении петербуржцев. А Каренин не просто петербуржец, но представитель верхушки государственной пирамиды, где все присутствующие на вечере гости находятся хотя и не у ее подножия, но и далеко не на вершине. Это мешает их свободному общению с Карениным, как когда-то деревенская чужеродность Левина, по мнению московского света стоящего как раз ниже их на той же самой пирамиде, мешает свободному общению с ним. Причем и Левин, и Каренин свою чужеродность чувствуют и тоже стеснены в общении с гостями.
Вдобавок Стива, зазвавший Каренина в свой дом и вынудивший его приехать против его воли, на собственный вечер опоздал и появился после приезда гостей и Каренина:
[о]: Все сидели, как поповны в гостях (как выражался старый князь), очевидно в недоумении, зачем они сюда попали, выжимая слова, чтобы не молчать. Добродушный Туровцын, очевидно, чувствовал себя не в своей сфере, и улыбка толстых губ, с которою он встретил Степана Аркадьича, как словами, говорила: «Ну, брат, засадил ты меня с умными! Вот выпить и в Chateau de fleurs [13] – это по моей части». Старый князь сидел молча, сбоку поглядывая своими блестящими глазками на Каренина, и Степан Аркадьич понял, что он придумал уже какое-нибудь словцо, чтоб отпечатать этого государственного мужа, на которого, как на стерлядь, зовут в гости. Кити смотрела на дверь, сбираясь с силами, чтобы не покраснеть при входе Константина Левина. Молодой Щербацкий, с которым не познакомили Каренина, старался показать, что это нисколько его не стесняет. Сам Каренин был, по петербургской привычке, на обеде с дамами во фраке и белом галстуке, и Степан Аркадьич по его лицу понял, что он приехал, только чтоб исполнить данное слово, и, присутствуя в этом обществе, совершал тяжелый долг. Он-то был главным виновником холода, заморозившего всех гостей до приезда Степана Аркадьича.
Неловкость в общении с москвичами – вот, кажется, единственное, что сближает Левина с Карениным. Но эта неловкость имеет диаметрально противоположные причины. Тем интереснее их первое знакомство в поезде, когда Каренин едет в Москву по делам, а Левин возвращается с медвежьей охоты. Здесь происходит своя неловкость. Условно говоря, низшее звено государственной вертикали (провинциальный помещик) сталкивается с ее высшим звеном (придворный сановник). К тому же Левин еще и одет совсем не по-дворянски, и его появление даже пугает Каренина.
[о]: – Вы знакомы? – с удивлением спросил Степан Аркадьич.
– Мы провели вместе три часа в вагоне, – улыбаясь, сказал Левин, – но вышли, как из маскарада, заинтригованные, я по крайней мере…
И он весело и забавно рассказал, как он, не спав всю ночь, в полушубке ворвался в отделение Алексея Александровича.
– Кондуктор, противно пословице, хотел по платью проводить меня вон; но тут уж я начал выражаться высоким слогом, и… вы тоже, – сказал он, забыв его имя и обращаясь к Каренину, – сначала по полушубку хотели тоже изгнать меня, но потом заступились, за что я очень благодарен.
– Вообще весьма неопределенные права пассажиров на выбор места, – сказал Алексей Александрович, обтирая платком концы своих пальцев.
Слово маскарад здесь неслучайно. Левин в старом полушубке в купе первого класса является таким же ряженым, как Каренин во фраке на обычном московском обеде с гостями. Между ними проскальзывает что-то общее, но это так зыбко…
Гораздо важнее, что у Левина и Каренина нет близких друзей. Стива и Левин видятся очень редко: во время визитов Левина в Москву или во время приездов Стивы в имение Левина поохотиться. Левин говорит, что в деревне ему «с самим собой не скучно». Выражаясь языком XIX века, он классический бирюк [14].
Каренин по долгу службы запереться в деревне не может. Да и нет у него своего имения, только съемная квартира в Петербурге и дача в Петергофе. Ему ежедневно приходится общаться с большим количеством людей, вступая с ними в деловые отношения.
[о]: Алексей Александрович рос сиротой. Их было два брата. Отца они не помнили, мать умерла, когда Алексею Александровичу было десять лет. Состояние было маленькое. Дядя Каренина, важный чиновник и когда-то любимец покойного императора, воспитал их.
Окончив курсы в гимназии и университете с медалями, Алексей Александрович с помощью дяди тотчас стал на видную служебную дорогу и с той поры исключительно отдался служебному честолюбию. Ни в гимназии, ни в университете, ни после на службе Алексей Александрович не завязал ни с кем дружеских отношений. Брат был самый близкий ему по душе человек, но он служил по министерству иностранных дел, жил всегда за границей, где он и умер скоро после женитьбы Алексея Александровича.
Левин и Каренин – сироты, рано лишившиеся отца и матери. Но у Левина, по крайней мере, есть два брата и живущая за границей сестра. У Каренина нет живых прямых родственников. В черновой редакции присутствует какая-то двоюродная сестра, которая после бегства Анны с Вронским в Италию ухаживает за сыном Каренина и Анны Сережей. Но в окончательном тексте она лишь мельком упоминается.
У Левина недостаток материнской любви, которой он был лишен в детстве, выливается в страстную мечту о женитьбе и весьма странную надежду обрести в будущей супруге вымышленный идеал своей матери. У Каренина нет и этого.
[о]: Во время его губернаторства тетка Анны, богатая губернская барыня, свела хотя немолодого уже человека, но молодого губернатора со своею племянницей и поставила его в такое положение, что он должен был или высказаться, или уехать из города. Алексей Александрович долго колебался. Столько же доводов было тогда за этот шаг, сколько и против, и не было того решительного повода, который бы заставил его изменить своему правилу: воздерживаться в сомнении; но тетка Анны внушила ему через знакомого, что он уже компрометировал девушку и что долг чести обязывает его сделать предложение. Он сделал предложение и отдал невесте и жене все то чувство, на которое был способен.
Левин женился по любви, Каренин – по необходимости. Но прожив с Анной более восьми лет (столько лет их сыну), он привязался к ней. Она и Сережа – два единственных близких ему человека. Как ни странно это звучит, таких же единственно близких, какими для
