Е. Ананьева, + Знамя. 4 февраля 1988 года. Дочь писателя Ананьева меня ошарашила. Дело в том, что мы учились на одном курсе Литинститута, но в рецензии она делает вид, что со мной не знакома, обращается на Вы и напускает такого снобизма, такого гонору, что сразу понимаешь: она в столице в пенной ванне, а ты в деревне в навозе. Советовала писать верлибры. Я потом посмеялся над ней в частном письме; ответом мне было молчание.
И. Скуратова, Аврора. Кто такая, не знаю. Надеюсь, что не дочь Малюты. Там была еще И.Муравьева – должно быть, то же лицо: женщины ведь выходят замуж. Прислала отписку.
Л. Боброва, МГ, Сельская молодежь, Студенческий меридиан. № 7454, № 2326, № 1006. От нее три отказа. Мои рассказы 70-х годов, в том числе «студенческие», отвергнуты вчистую, все плохи. Против меня был выдвинут философ Сковорода, но я-то знаю, что у рецензентки сместились понятия: речь шла просто о сковороде. Вот этим бы ей и заняться – жарить, парить, а не судить о литературе. Из «Студенческого меридиана» отказ 19.9. 1989.
Н. Бавина, Новый мир. Исполняла самую черную работу: отшивала авторов с улицы, таких, как я. Поскандалить в те годы мне и в голову не приходило: что ты, храм литературы! Если бы вы знали, какие «невыразительные люди» (чтобы не сказать «дураки») определяли там курс при Залыгине и потом! Отказ в публикации «Зеленого островка» от 20.10. 1987 г.
Г. Черепенникова, Современник. Я столько туда ходил, в этот финьковский «Современник», конъюнктурный и отсталый (несовременный), что подписывать отказы стала уже незнакомая «мл. редактор»: «Уважаемый Алексей Николаевич! Редакция возвращает ваши рассказы». 9.6.1988 г. Была такая практика: надо скрыться от ответственности – сунут подписать постороннему.
Т. Поляченко, Сельская молодежь. 14.10.1987 г. Ей показалось, что у меня в стихах нет самоиронии. То есть, что я еще лапки кверху не поднял и вместе со всеми не стал потешаться над собой, правильно? Но ведь это приметы капитуляции, а вовсе не силы, Т.Поляченко.
В. Саркисянц, Молодая гвардия. Этот попил моей крови. 25-летний автор – что он понимает в интригах, телефонном праве, кумовстве? Сборник стихов я назвал «Зеркальное отражение», помня завет одного француза о правдивости. Но Саркисянц признался, что даже не понял, о чем я пропел. Не доволен, что экспериментов много и лирика «филосовская». Читатель не поймет, а я тут разбирай (следует разбор стихотворения «Сферу кругом облетел»). По флангу против меня был пущен ферзь – Заболоцкий: ворую у него (а я в то время его еще не читал). Словом, не доволен поисками, велел вернуться на грешную землю. Бери пример с меня: я деньги получил, зав. отделом облобызал, а ты после моей рецензухи в дерьме, мечтатель. – Его отказ помечен 2 февраля 1979 г.
М. Горошко. 13.2.1985 г. Литконсультант Горошко (он или она?) отнесся хорошо, просил еще присылать, отобрал (якобы) для редколлегии, но из сотрудничества ничего не вышло. В отличие от других зоилов, обругал свой журнал, а не меня, автора. Какой журнал, на рецензии не отмечено, но похоже, что какой-то комсомольский.
В. Непомнящий, Новый мир. Пушкинист меня прямо обласкал своей рецензией на «Савелия Катанугина» (роман «Исчезновение»). Но это и всё. Настаивать он не настаивал, и новомирские дураки отшили меня по известным лекалам. А он-то хотел, чтобы они малость подредактировали. Рецензия не датирована, но носил я роман сразу после написания – в 1977-78 гг.
Т. Попова, Неделя. Ее посулы и отписка из еженедельника датированы 15 ноября 1983 г., мой материал в нем не появился.
М. Гусаров, Современник. Кажется, это крупный функционер от литературы (редактор журнала или издательства, не помню). От второго моего обращения в издательство «Современник» (сборник стихов «Родство») не оставил камня на камне. И словарь-то беден, и герой-то демон с мрачным взглядом, и мистический туман. Как такого в советском издательстве печатать? Только и хорошего у него, что «Стройотряд «Викинг» (стих так назван). Точно: если о поэзии судить по требованиям партии, так оно и есть. Отказ 11 января 1982 г.
И.Тарасевич, Студенческий меридиан. От Тарасевича помню только бороду. Отобрал он много, отнесся хорошо, а было опубликовано, как вы думаете, что? Вот именно: «В стройотряде»! Комсомолия строила, а Ивин только ныл. Слышал, что Игорь Тарасевич живет в Японии: научился восточному политесу, поклонам и улыбкам на ул. Новодмитровской в Москве. Рецензии 11682, 6279, 1004, год, по-моему, 1983. Отношения ничем не кончились, его книг я не читал.
О.Финько, Современник. Уроженец подмосковного Егорьевска, заведующий редакцией по работе с молодыми авторами издательства «Современник», редактор «Юридической газеты» и думский деятель в этом СПИСКЕ по праву стоит первым номером: он мне навредил больше всех. Нет, он-то считает, что помог, на том основании, что потом пару раз размещал мои материалы в «Юридической газете»; и даже какие-то деньги я там у них получил. Но это нисколько не перевешивает тот вред, который был нанесен советским бюрократическим цинизмом моей юной авторской душе. Я впервые понял, что такое – пробиться к читателю в Стране Советов (хоть с чем-нибудь, хоть с простым вздохом сожаления). Стена!!! И всё-то он, бывало, с юморком, с хохмой, с мудрым цинизмом, потому что с ним ведь по поводу меня говорил 1 секретарь МО СП РСФСР Ф.Ф.Кузнецов, а он начальство повыше, чем сам Финько. Но очень скоро ему стало ясно (а может, и сверху указано), что публиковать меня не надо, а поиграть и полиберальничать со мной – почему нет? И вот я без конца носил, составлял, пересоставлял для них свои стихи и прозу, рецензировал для них, вовлечен был в их закулису, чай пил (помню Лиду Плигину, единственную, кто был по-человечески симпатичен), в разговорах участвовал. И так – несколько лет подряд: посулы, увещевания, мелкие уступки с их стороны и крупные затрещины. На редзаке Ефимова от 7.9.1984 подпись Финько не стоит, - следовательно, он и не собирался отвечать на призыв «Эй, кто-нибудь!». Но Ефимов производил впечатления честного человека, и я взирал на него с надеждой и подобострастно. Помню конфликт, разгоревшийся у меня с другим редактором, Н.Моргуновым, который угнетал меня своим занудством и крохоборством (я и впрямь еще не знал, что такое авторский лист, сколько знаков в строке, какова должна быть рецензия и т.п.). Доходило чуть не до драки, и первую атаку графомана Ивина они отбили. Но на редзаке А.П.Иванова от 21 августа 1985 года подпись Финько уже есть, и там ко мне относятся уже худо. Никаких ссылок и сопряжений с Чеховым, как у Ефимова. Ни боже мой! Ивин сволочь и несоветский человек; и две их подписи (на тот же сборник). На интригах Л.Грязновой уже почему-то не стоит ничьей начальственной подписи, а на заключении Фоменко уже подпись Л.Г. Барановой - Гонченко (а название сборника то же, а год уже 87-ой). В «Московском литераторе» тех лет, каюсь, опубликована моя похвальная рецензия на сб. О.Финько «Егорьевские были», но неискренняя, и это даже заметно. Потом, помню, А.Кротов из Госкомиздата показывал мне запись в большой амбарной книге, где черным по белому было записано, что книга А.Н.Ивина будет издана в таком-то году и уже даже анонсирована.
Вы читали?
Конечно, какие-то деньги за рецензирование в издательстве «Современник» они заплатили, и в «Юридической газете» за журналистские расследования, но сотрудничеством это не назовешь, и на этого, с бородкой клинышком и ленинским прищуром, егорьевского интеллигента век бы не смотреть. Потому что все эти – лучшие – годы были испохаблены их редакционным цинизмом и неверием (ни во что, в том числе и в литературу).
