Отчасти вся эта путаница происходит из огромного успеха первой и второй волн феминизма, а также того факта, что последующие волны страдали от тяжелых симптомов синдрома «Святой Георгий на пенсии». Точно датировать возникновение волн феминизма сложно, поскольку понятно, что они возникли в разное время в разных местах. Но принято считать, что первая волна феминизма – это та, которая началась в XVIII веке и продолжилась, по некотором оценкам, повсеместно вплоть до 1960-х годов. Она была точна в своих устремлениях и глубока в заявлениях. От Мэри Уолстонкрафт до кампании суфражисток требования первой волны феминизма определялись потребностью в равных гражданских правах. Не разных правах, а равных правах. Речь идет о праве голосовать, само собой. Но также о праве требовать развода, иметь равное право на опеку над детьми и равное право на наследование имущества. Борьба за эти права была долгой, но они были завоеваны.
Волна феминизма, начавшаяся в 1960-х, была направлена на решение проблем, которые оставались неразрешенными после получения основных прав – право женщины на работу в выбранной ею профессии и на то, чтобы быть поддержанной в этом устремлении. В Америке Бетти Фридан и ее союзницы отстаивали права не только на образование для женщин, но также на декретный отпуск и на пособие по уходу за ребенком для работающих женщин. Эти феминистки отстаивали репродуктивные права на контрацепцию и аборты – и для замужних, и для незамужних женщин. Они стремились помочь женщинам достичь того положения, в котором у них были бы такие же шансы на успех в жизни и в карьере, как у мужчин.
Разобравшись с этими вопросами к моменту между второй и третьей волной (зависит от того, где вы и как их считаете) впервые за столько веков, к 1980-м годам феминистское движение раскололось и рассорилось из-за узких вопросов вроде того, как феминистки должны относиться к порнографии. Эти женщины, которых называли феминистками третьей волны – как и вскоре последовавшие за ними феминистки четвертой волны, возникшей в 2010-х годах – отличались яркой риторикой. От них, имеющих за своей спиной крупные сражения за равноправие, можно было бы ожидать, что они быстро решат оставшиеся проблемы, а также того, что, раз дела никогда не обстояли так хорошо, как сейчас, они, возможно, соотнесли бы свою риторику с реальностью.
Однако ничего подобного не произошло. Если что-то и ускорилось в своем движении после поворота не туда, то это феминизм в последние десятилетия. Начиная с 1970-х и далее в феминистских лагерях укоренился новый уклон с некоторыми характерными особенностями. Первая из них заключалась в том, что поражение было неизбежно, когда успех уже казался достижимым.
В 1991 году Сьюзан Фалуди опубликовала книгу «Ответная реакция: необъявленная война против женщин Америки». Годом позднее Мэрилин Френч (автор бестселлера «Женская комната», опубликованного в 1977 году) повторила свой успех с публикацией книги «Война против женщин». Эти чрезвычайно успешные книги были выстроены вокруг идеи о том, что, несмотря на обретение прав, сейчас ведется согласованная кампания по откату этих достижений назад. Равенство не было достигнуто, заявляли Фалуди и Френч, но возможность того, что оно может быть достигнуто, неизбежно подталкивает мужчин к тому, чтобы отнять уже полученные права. Любопытно возвращаться к этим книгам спустя четверть века, поскольку они одновременно стали абсолютно нормальными в своей области и при этом являются очевидно сумасшедшими в своих утверждениях.
В своем международном бестселлере Фалуди находила «необъявленную войну против женщин» почти в каждом аспекте жизни в западном обществе. Она видела ее в медиа и в фильмах. Она видела ее на телевидении и в одежде. Она видела ее в сфере образования и в политике. Она видела ее в экономике и в популярной психологии. Все это складывалось, по ее словам, в «возрастающее принуждение прекратить и даже обратить» миссию по достижению равноправия. Эта «ответная реакция» имеет множество очевидных противоречий. Она одновременно организована и при этом «не является организованным движением». По сути, именно «отсутствие управления» способствует тому, что ее «сложнее увидеть, а потому она, возможно, более эффективна» [99]. В течение предыдущего десятилетия, в рамках которого мы столкнулись с сокращением государственных расходов на общественные нужды, как, например, это было в Великобритании (что было спровоцировано, конечно, премьер-министром женского пола), «ответная реакция двигалась потайными ходами, перемещаясь путем лести и страха». С помощью этих и схожих средств война против женщин постоянно была у всех прямо перед глазами и в то же время была столь неуловима, что для того, чтобы ее заметить, нам потребовалась Фалуди.
Со своей стороны, Френч заявила в начале своей книги, что «есть свидетельство» того, что около трех с половиной миллионов лет человеческий род жил в условиях, при которых мужчины и женщины были равны. На самом деле даже более чем равны, поскольку в то время у женщин, очевидно, был более высокий статус, чем у мужчин. Затем в течение последних 10 000 лет или около того наш вид якобы жил в «эгалитарной гармонии и материальном достатке», в рамках которых представители обоих полов неплохо ладили. Но начиная с четвертого тысячелетия до нашей эры, пишет Френч, мужчины начали строить «патриархат», систему, которую она определяет как «мужское превосходство, подкрепленное принуждением». Для женщин с тех пор «все пошло под откос». Нас информируют о том, что женщины, «возможно», были первыми рабами и с тех пор становились все более «бесправными, страдающими и порабощенными». В течение последних четырех столетий, пишет Френч, все это вышло из-под контроля, а мужчины («главным образом на Западе») пытаются «усилить свой контроль над природой и над теми, кто ассоциируется с природой, – чернокожими людьми и женщинами» [100].
Установив свое определение феминизма как «любой попытки улучшить положение любой группы женщин посредством женской солидарности и женского взгляда», Френч утверждает, что мужчины «как класс… продолжают искать способы победить феминизм». Они стремятся отнять их достижения (в качестве примера Френч приводит «легализованные аборты»). Также они стремятся воздвигнуть над работающими женщинами «стеклянный потолок» и создать движения, направленные на то, чтобы вернуть женщин в «полностью подчиненное положение». Все это и многое другое составляет «глобальную войну против женщин» [101].
Игнорируя большое количество свидетельств совершенно другого положения дел и не испытывая угрызений совести по поводу грубых обобщений о мужской половине человечества, Френч заявляет, что «единственная почва для мужской солидарности – это оппозиция женщинам» [102]. Она считает требования феминисток столь же прямолинейными. Вызов феминисток «патриархату» – это простое требование того, чтобы «к ним относились как к людям, обладающим
