на высоте восьми футов от пола. "Вся комната полностью разрушена, - писал Уистлер в письме. Холст местами облупился, пол и мебель были испорчены". "Что ж, - сказал художник, стоя в руинах своей работы, - по крайней мере, русалки появились сами собой".1 Комната была снова закрыта для публики, и Уистлер немедленно приступил к черновой работе над своим первым крупным произведением.
Я всегда находил что-то глубоко трогательное как в характере, так и в работах Рекса Уистлера. Он был поразительно талантлив, обладал большими техническими способностями, чем почти все представители его поколения, и обладал изобретательностью и легкостью, которые делали все его картины мгновенно узнаваемыми. Его также любили все, кто знал его или даже просто встречал - как мужчины, так и женщины. Он исключительно много работал по призванию, испытывал неосознанную страсть к женщинам из другого социального класса, чем он сам, и только начинал осваивать искусство масляной живописи, когда началась Вторая мировая война.
Уистлер сразу же вызвался вступить в армию. И хотя он мог бы получить сравнительно безбедную работу военного художника, ему показалось, что это было бы неправильно, и вместо этого он вступил в Уэльскую гвардию, в конечном итоге обучаясь, чтобы стать командиром танка. На протяжении всех лет обучения он продолжал рисовать, развлекая свой полк специально нарисованными фресками и карикатурами, а также продолжая разрабатывать декорации и дизайн книг, помимо прочей работы, на протяжении всех тех страшных лет. К Рождеству 1941 года он оформил обложку журнала The Listener. На ней изображен Святой Георгий, побеждающий дракона, на вершине груды черепов, окруженный мотивом штыков, книг, музыкальных инструментов и театральных масок комедии и трагедии. Зимой 1943-44 годов, проходя последние учения со своим танковым батальоном на юге Англии, он создал декорации для спектакля "Спектр розы" с Марго Фонтейн в главной роли в Лондоне. По сообщениям, измученные войной зрители вздохнули от восторга, когда впервые поднялся занавес.
Через несколько месяцев художник отправился в Нормандию, во Францию. Экипаж танка Уистлера вступил в бой с нацистским противником в крупнейшем на тот момент исключительно британском танковом сражении войны. Когда Уистлер пытался перепрыгнуть с одного танка на другой, он был убит огнем противника. Это был его первый день в бою. Ему было всего тридцать девять лет.
Почти восемьдесят лет спустя, в декабре 2020 года, было объявлено, что Тейт намерена навсегда закрыть ресторан в Уистлере. Это решение последовало за рядом жалоб, поступивших на фреску двумя годами ранее. Член правления, которая также была председателем комитета по этике галереи, некая Мойя Грин, изучила жалобы и, проведя тщательное расследование того, что было изображено на стенах галереи, отчиталась перед своими коллегами-попечителями. Члены комитета, по ее словам, "однозначно высказали мнение, что изображения на работах носят оскорбительный характер". Хуже того, - сообщила она, - "оскорбление усугубляется тем, что помещение используется в качестве ресторана". К тому времени, когда комиссия представила отчет, ресторан уже был закрыт из-за COVID, но даже когда галереи вновь открылись, осужденный ресторан не открылся.
Проблема, которую обнаружил комитет по этике, заключалась в том, что на фреске Уистлера, представленной столетием ранее, были изображены неевропейцы. Изображение китайцев в одном крошечном уголке фрески было сочтено "стереотипным". Еще хуже то, что на одной из странных охотничьих вечеринок женщина в нарядном платье тащит за собой чернокожего ребенка, который, должно быть, является рабом, и тащит его против его воли. Это одна из нескольких тревожных сцен на фреске. Что, если вообще что-то, Уистлер пытался сказать с помощью таких крошечных деталей (ни один из виновных персонажей не превышает пары дюймов в высоту)? Разумная интерпретация заключается в том, что даже в Аркадии есть жестокость и страдания, а также эпикурейство и восторг. Это типичный штрих. В аркадиях Уистлера всегда был червяк. На одной из более поздних фресок он изобразил себя в углу комнаты в костюме уличного дворника. На фреске Тейт в одном из углов тонет крошечный белый мальчик, а на самой высокой точке скалы Уистлер помещает урну с инициалами "D.A.W." - отсылка к его старшему брату Денни, умершему в детстве. На протяжении десятилетий все это принималось как часть работы. В начале 2010-х годов, когда Тейт провела столь необходимую чистку фрески, никаких опасений по этому поводу не возникло. Более того, о сложном реставрационном проекте рассказывали BBC и другие телеканалы без малейшего намека на какие-либо проблемы. Всего десять лет назад комната по-прежнему восхищала и забавляла. Когда ресторан вновь открылся в 2013 году, его похвалил ресторанный критик газеты Guardian, который отметил захватывающий "ярмарочный аттракцион" и "сильванскую красоту" фантазии Уистлера, а также высоко оценил превосходство винной карты ресторана.
Только пять лет спустя в Тейт впервые поступили жалобы на фреску Уистлера. Похоже, что все они исходили от аккаунта в Instagram под названием The White Pube. Когда этот аккаунт впервые обратил внимание на фреску Уистлера, он также отметил, что на сайте ресторана цитируется хвалебный отзыв рецензента Guardian о винной карте. The White Pube объединил эти два факта и заявил: "Как эти богатые белые люди все еще выбирают это место, чтобы выпить вина из "лучших винных погребов столицы" на фоне рабства? Тейт, вы все ненормальные". Авторами этого поста были Габриэль де ла Пуэнте и Зарина Мухаммад.
Тогда музей отреагировал на нестерпимое давление со стороны одного аккаунта в Instagram, попытавшись контекстуализировать незначительные фигуры на фреске. В тексте, который Тейт придумал для размещения в Интернете и вывешивания у фрески, отмечалось, что картина является одной из самых важных работ Уистлера, но при этом заявлялось, что она действительно содержит ряд сцен, которые являются "неприемлемыми". Сцены были названы империалистическими (как будто герцог Эпикурании когда-либо ездил верхом по земле) и продолжили: "Эти изображения демонстрируют отношение к расовой идентичности, распространенное в Великобритании в 1920-х годах. Ослабление Британской империи в это время парадоксальным образом способствовало культурному выражению превосходства "британской расы"".
Со временем об этом заговорили специализированные и национальные СМИ: один из сайтов сетовал на то, что туристы годами "звенели фарфором" рядом с "массивной фреской, изображающей детское рабство". Конечно, если кого-то из любителей чая это беспокоило, то им оставалось только ждать, чтобы увидеть некоторые темы, с которыми они столкнутся в галереях над головой. Вскоре появилась онлайн-петиция. В ней тщательно отобрали два крошечных изображения, увеличили их до более полного размера и поместили по обе стороны от тщательно подобранной фотографии группы белых людей определенного возраста, выглядящих довольными после окончания трапезы в ресторане. Петиция была озаглавлена "Удалите расистскую и
