вредную фреску "Погоня за редким мясом" в ресторане Rex Whistler в Тейт-Британии". Петиция продолжалась в столь же резких тонах. "Tate Britain не может позволить этой откровенно расистской картине остаться на радость посетителям ресторана. Необходимо внести изменения: либо убрать картину из ресторана, либо убрать ресторан из комнаты с фреской - в современной и мультикультурной Британии просто не должно быть ресторанов, где не уважают все расы". Возмущенные подписанты заявили, что пока Тейт хранит эту фреску, учреждение демонстрирует, что не привержено расовой справедливости.
Когда петиция стала набирать все больше и больше подписей, Тейт, похоже, решила, что она находится в бегах. К тому времени, когда петицию подписали уже несколько сотен человек, представитель галереи заявил, что "Тейт открыто и прозрачно рассказала о глубоко проблематичных расистских изображениях на фреске Рекса Уистлера". И галерея настаивала, что интерпретирующий текст, размещенный на стене рядом с фреской, является частью усилий галереи по противостоянию "расистским и империалистическим настроениям 1920-х годов и сегодняшнего дня". Представитель Тейт заявил, что их работа по "противостоянию" подобной истории идет рука об руку "с продвижением более инклюзивной истории британского искусства и идентичности сегодня".
Тем не менее, когда в 2020 году комитет по этике Тейт представил свой отчет, они пренебрежительно отнеслись к первоначальным усилиям галереи. Они однозначно осудили фреску, настаивали на том, что галерея неадекватно отреагировала на ситуацию, и пришли к выводу, что единственными возможными вариантами являются закрытие комнаты или удаление фрески. На момент написания статьи Тейт готовится к внешним консультациям по поводу судьбы фрески. Пока же комната остается закрытой для публики.
Конечно, чем больше вы вникаете в суть дела, тем яснее становится, что нападение на фреску Уистлера - это хрестоматийный случай современного моббинга со стороны экстремальных активистов. Инстаграм-аккаунт White Pube, с которого началось давление на Тейт, был описан не менее авторитетным экспертом, чем Vogue, как "самозваные ковбойские критики, сотрясающие истеблишмент искусства". Аккаунт ведут люди, утверждающие, что в искусстве Британии доминируют белые представители среднего класса. Так и должно быть в стране, где большинство населения по-прежнему составляют белые. Но ковбои из White Pube стремятся к большему, чем просто расширение доступа или представительства в искусстве. Один из их постов, написанный в июне 2020 года, гласит: "К черту полицию, к черту государство, к черту Тейт: Бунты и реформы".7 Что, за исключением одного пункта, является обычной революционной фразой. Но все же не совсем обычно, чтобы за скандированием "К черту полицию" следовало "К черту Тейт" или вообще "к черту" любую другую коллекцию искусства. Но White Pube занимается именно этим. И их небольшая база поддержки поддерживает их. Как написал один из их сторонников после того, как White Pube взяли под прицел фреску Уистлера: "Никогда не знал, что существует подвальный ресторан, тем более подвальный ресторан белых супремасистов".
Неудивительно, что как только кампания против настенной росписи Уистлера набрала обороты, некоторые политики захотели присоединиться к ней. Одним из них стала Дайан Эбботт, член парламента от лейбористской партии, которая всего четыре месяца назад была теневым министром внутренних дел. Когда кампания была в самом разгаре, Эбботт написала в Твиттере: "Я ела в ресторане Rex Whistler в Tate Britain. Не знала, что на знаменитой фреске есть отталкивающие изображения чернокожих рабов. Руководство музея должно перенести ресторан. Никто не должен есть в окружении изображений чернокожих рабов". Пост сопровождался двумя инкриминирующими изображениями, одно из которых, кстати, с другой картины. Эббот завершил пост хэштегом "#BlackLivesMatter".
Интереснее, чем злая воля этих зачинщиков, то, как далеко они смогли убежать. Ибо самое показательное в деле с фреской Уистлера - это не то, что пронзительные и чрезмерно мегафонные голоса заставили себя услышать. И не то, что произведение искусства должно было пострадать от такого стратосферного контекстного коллапса. Скорее, дело в том, что попечители Тейт, чья работа заключается в сохранении исторической национальной коллекции, должны были вместо этого судить произведение, находящееся под их опекой, и так непристойно исказить его. Из-за них "самая забавная комната в Европе" за несколько месяцев превратилась в "бело-супрематический" ресторан, прославляющий рабство.
Что они могли бы сделать вместо этого? Они могли бы сказать, что персонажи, на которых жалуются, - это мельчайшие детали в произведении, которое просто кишит деталями. Они могли бы указать на то, что художественные галереи, такие как Тейт, абсолютно полны художественных деталей, которые могут показаться тревожными. Галереи эпохи Возрождения заполнены распятиями и мучениками. В большинстве галерей есть значительное количество обнаженных или полуобнаженных тел. Как правило, есть несколько изнасилований. А в современных галереях (не в последнюю очередь на выставках финалистов премии Тернера, которые Тейт устраивает каждый год) можно увидеть такое, что Уистлеру не привиделось бы и в самом страшном кошмаре.
Попечители, возможно, потрудились бы возразить против аисторического и антихудожественного навязывания Джорджа Флойда деликатному и причудливому произведению искусства, созданному столетием ранее. И они могли бы указать на то, что произведение искусства и политический манифест - разные вещи. Как роман, в котором упоминается рабство, не означает, что автор прославляет рабство, так и произведение искусства, изображающее нечто злое, не означает, что художник каким-то образом призывает к этому. Однако попечители Тейт не сделали ничего из перечисленного. Вместо этого они признали, что паровой каток современной политической моды имеет полное право раздавить произведение, находящееся под их опекой. Они фактически согласились с ужасающим утверждением, что Рекс Уистлер был каким-то прорабом, сторонником империи, расистом, белым супремасистом. А поскольку Уистлер не так часто попадает в новости и был убит до того, как оставил прямых потомков, которые могли бы его защищать, у такого необычного и запредельного утверждения есть шанс устоять. Так что спустя восемьдесят лет после того, как он отдал свою жизнь борьбе с нацизмом, Уистлер теперь стоит, очерненный галереей, над которой он трудился месяцами.
Наблюдать за тем, как Рекс Уистлер проходит через этот мстительный круговорот, как-то хуже, чем за другими случаями. Его искусство никогда не было политическим. И никогда не должно было доказывать свою правоту в столь заведомо враждебном современном свете.
РАСИСТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
К сожалению, через этот цикл, через который прошел Уистлер, прошел не только он. За последние несколько лет почти каждая великая фигура в истории западного искусства подверглась точно такому же процессу. Всегда от рук людей, которые варьируются от полуинформированных до неосведомленных. Всегда подвергается одной и той же грубой форме нападок. И почти всегда на них отвечают люди, возглавляющие некоторые из наших великих культурных институтов - предполагаемые хранители наследия, - которые поднимают белый флаг
