Ознакомительная версия.
«Авиация вдохнула в меня снисходительность и терпимость к «земным людям» (Водостаев)
Отсюда зададимся вопросом, как духовность летающего человека проявляется в отношении к собратьям по небу, к нелетающему люду. Ведь быть духовно обогащенным означает видеть свою свечу-душу в другом, быть органично способным обогреть другого своим теплом вознесенным. Вчитаемся в тексты ответов.
«Сам подъем в воздух, удивительная красота земли и неба в полете дают как бы нравственное очищение. Человек становится благороднее, добрее. Особенно это происходит с человеком, влюбленным в небо, в авиацию. Но таких, к сожалению, в авиации немного. Еще одно наблюдение: когда смотришь на землю с высоты иногда думаешь, что там внизу живут своей жизнью добрые и трудолюбивые люди. Услышат шум самолета, прервут работу и посмотрят на тебя, летчика, снизу из-под ладони и пожелают доброго полета. Ни разу в голову не приходила мысль, что там внизу есть прохвосты и подлецы. Наверное небо облагораживает и о дурном не думается» (Валерий Селиванов)
«Полеты очищали меня, делали чуточку добрее, заботливее о людях неба. После полетов я тянулся к людям, но после тяжелых – хотелось побыть одному» (А. К. Сульянов).
«Каждый человек хорош на своем месте. Когда отрываешься от земли, явственнее возникает мысль, что земля – колыбель человечества – очень хрупкое создание, и что вечно она существовать не будет, и что силы какие-то всем управляют. А может, и дух наших предков витает где-то в околоземном или космическом пространстве и оказывает воздействие на нас» (М. И. Воронин).
«Наверное мое отношение изменилось в лучшую сторону. В небе человек не мелочится, становится добрее, думает по-крупному» (В. И. Цуварев).
«Испытывал к людям в полете и отрицательное отношение за их низкий уровень подготовки. Посещала обида, что люди берутся за дело, которое не могут выполнить» (Ю. А. Антипов).
«Изменилось отношение к людям, но не думаю оттого, что я летаю» (В. В. Астахов).
«В небе думаешь, понимаешь, что люди нелетные не могут испытать твоего восторга от общения с небом» (В. В. Мигунов).
«Пожалуй, изменяется отношение к Земле. Если есть возможность посмотреть на нее, каждый раз удивляешься ее красоте, щедрости, долготерпению к нам, людям» (А. Синицин).
«В небе некогда заниматься размышлениями о посторонних вещах – только работа» (П. П. Рыжов).
«Нет не менялось. Человек в авиации, как в деревне, виден насквозь. Он как бы обнажается, и не спрятать черную душу ни под каким белым одеянием» (Г. Г. Корчуганова).
«Я думаю, что представления обострились. Усиливалось самоуважение, уважение к сильному летчику. Земля казалась ухоженной и прибранной. Поражало, в каких глухих уголках живут люди. Возникало ощущение огромных просторов» (В. В. Смирнов).
«Лет через 20 летной работы меня поразило, сколько живет в России людей. Огни городов, деревень, квадраты полей завораживали меня. Я думал о людях, которые внизу, и желал всем счастья» (В. И. Павлов).
«Представления о людях не изменились, к себе требования возросли» (Сычев).
Вдумываясь в содержание ответов, понимаешь, что даже эмоциональная разноголосица характеризует личностный заряд мировосприятия. В данном случае духовная составляющая проявилась в добродетельном мироощущении своего предназначения. Можно констатировать две позиции: прагматическую и философскую. Не исключено, что темперамент, характер, воспитание, позиция удерживают респондента от раскрытия створок души. Вопрос все же был слишком «общественным» для индивидуальностей… И все же «профессионалы неба» не забывают Землю, что и выражено в стихотворной форме ответа.
«И вдали, над земной суетой
под воздействием высоты,
где вселяется в Душу святой
Дух свободы и красоты,
все иное: пространство, и мысли, и время,
я не червь, и не царь, и не раб, и не Бог,
очищаюсь любя, и надеясь, и веря,
возвращаюсь на Землю из дальних дорог.
Птицей крылья коснутся о милый порог,
Там навечно распахнуты окна и двери,
чтобы в Небо взлететь и вернуться я мог
в Дом сквозь бури, разлуки, победы, потери…»
(С. В. Кричевский)
Как известно, летная работа относится к классу так называемых операторских профессий. Профессиограмма известна: прием и переработка информации, принятие решения, исполнение действий, коррекция и т. д. Психологическое содержание операций и действий укладывалось в рамки знаний, умений навыков. А далее норма, инструкция, шаг влево, шаг вправо – нарушение границ безопасности – наказание. Места для самовыражения личности в труде не остается. Так складывалась идеология робототехники, подмена человека автоматами, отход от романтизма профессии, замена его служебной ролью оператора или перевозчика. Собственно с этого и начинается психологическая опасность для тех, кого транспортируют или защищают. Летный труд может быть трудный, тяжелый, опасный, сложный, даже временами нудный, но неподневольный. Лишить летчика его воли и счастья быть свободным эквивалентно подменить на концерте скрипачу скрипку на балалайку. Будет звук, но не будет музыки. Каждая профессия должна быть человеком одухотворена. И наверняка в той или иной степени так оно и есть. Но в летной профессии это выражено особо, причем вопреки всем запретам. Педагоги-воспитатели в области профессионально-технического обучения не хуже инженеров человеческих душ должны ввести духовное содержание профессии в ранг высшей ценности. Ибо знания, умения, навыки – это «прививаемые» рефлексы к способностям, а духовность – изнутри имманентно присущее обучаемому, которой он сам насыщает профессию.
Думаю, это и есть то высшее, что окрыляет человека: сделать самого себя индивидуальностью, субъектом, персоной. Психологи – «духоведы» в будущем защитят право человека на духовную жизнь в профессии, но для этого желательно по крупицам собирать материал об этических и эстетических, нравственных и духовных свойствах созидательных форм труда в любых профессиях, не только в художественных. Нет, недаром красоте придали роль спасителя мира. Есть в ней та грань совершенства, гармонии, ритма, полевого свойства живого вещества вселенной, что делает человека верующим и следующим за символом идеала – знаками Добра. Так все возвращается на круги своя. И все субстанции – нравственность, совесть, добродетельность, сознательность, порядочность, разумность – объединяются в поле духовном. Оно создает силу притяжения всего доброго и красивого, что окружает человека в любой профессиональной деятельности. Полагаю, что если цель труда – заданный результат, то это – профессиональный путь, если личностный смысл труда в достижении успеха, то это есть лишь социологизация значимости «Я» профессионала. Но как и в любом труде, есть еще сверхзадача: возвыситься в духе, ощутить приобщение к высшему, к блаженству от сотворенного, что может дать, пусть на миг, физическое ощущение возвышенности в круге гармонии и красоты. В таком круге зло не плодится.
Если профессия требует духовной отдачи, то это может сделать личность, которая прибывает в полной своей целостности. Ее душа организуется в единую силу. Это похоже на тот случай, который характеризовал И. Кириевский по отношению к религиозному сознанию, утверждая, что духовность требует внутреннего средоточия бытия, где разум и воля, и чувство, и совесть… сливаются в одно живое единство, и таким образом, восстанавливается сущность личности человека и ее первозданной неделимости. Все это достижимо в любой профессии.
Рассмотрим, как к этому относятся в профессии, где «нельзя на миг отвлечься от работы», т. е. непосредственно в полете. Важно было установить, как в процессе формального исполнения профессиональных действий происходит взаимопроникновение специального компонента удовлетворения работой в личностное мироощущение духовного возвышенного состояния непосредственно в полете. Поэтому и сформулировали задачу летчикам: описать состояние возвышенности чувств, которое в авиации называют «быть на седьмом небе», «душа поет». Раскрыть содержательную и мотивационную сторону состояния духовного сознания. С позиции служебной логики, подобный вопрос – это нонсенс, более того, профессиональная безграмотность спрашивающего. Но вчувствуемся в тот образный мир, которым живут «воздушные извозчики».
«Испытывал духовный подъем довольно часто, особенно когда задуманное свершалось. Состояние возвышенности появлялось, по-видимому, на основе самосознания, что ты еще способен добиваться поставленной цели и представляло «возвышение над собой» (В. И. Андреев).
Ознакомительная версия.
