Сперва они продвигались до того места, где в Ладогу впадает река Волхов, затем заворачивали в реку, поднимались против течения всё выше и выше, пока не проходили Волхов насквозь и попадали в озеро Ильмень. Они не останавливались в озере, а плыли дальше в реку Мету. По этой реке снова поднимались, пока не доплывали туда, где вода чище и прозрачнее; там среди камней и была их родина.
Вот какое путешествие проделывали волховские сиги и никогда не сбивались с дороги.
Однажды — было это лет тридцать тому назад — отправились сиги своим обычным путем, завернули в реку Волхов, стали подниматься. Надо вам сказать, что двигались они, как обычно, посреди реки, против самого сильного течения; тут быстро не поплывешь!
Чем дальше, тем стремительнее становился поток воды, всё труднее было плыть рыбам, всё медленнее они продвигались, но всё же не останавливались.
И вдруг — водопад. Не было раньше водопада, Откуда он появился?
А это вовсе не водопад был, это била вода из‑под турбин, потому что советские инженеры перегородили реку Волхов плотиной и устроили электрическую станцию. Вода в реке у плотины поднялась и сильным напором на лопасти турбин приводила их в движение. Колеса турбин вращались и вертели валы других машин, которые вырабатывали электрический ток.
Но всё это мы, люди, понимаем, а им, рыбам, — что! Они одно видят, — водопад. Не пройти!
Может, перескочить можно? Они привыкли прыгать по камням против течения, не раз приходилось.
Начали прыгать.
Никак не перескочить, отбрасывает их течением вниз.
Пришли на их место другие — прыгают, пробуют пробиться. А те, первые, немного отдышались, отдохнули и снова вернулись к водопаду.
Нет — не пройти. Кинулись налево, кинулись направо, а там стена. Попробовали и через стену прыгать. Да куда там! Разве такую перескочишь!
Стоит — крепкая и высокая — до неба.
Толпятся сиги у плотины, бьются о стену, о колеса турбин — кто головой, кто спиной, кто боком. Летит содранная чешуя, в кровь разбиваются сиги. Вот уже многих снесло вниз, плавают на. боку, чуть живы. Но на смену приходят всё новые…
Как икра превратилась в жир
А на плотине стояли двое: инженер, что строил плотину, и профессор — ихтиолог.
Инженер говорит:
— Меньше стало у плотины сигов. Я так и думал… Увидят, что им не пройти, — вернутся назад, в другом месте вымечут икру.
— Это еще не известно, — качает головой профессор, — станут ли они на новых местах метать!
Прошло несколько дней. Всё меньше сигов билось у турбин, — всё равно путь закрыт наглухо! Тогда профессор попросил рыбаков закинуть сети пониже плотины, там, куда ушла рыба. Профессор хотел узнать, выметали ли где‑нибудь сиги икру.
Рыбаки наловили сигов. Брюшко рыб — икрянок было по-прежнему тугим, как, барабан.
Прошло две недели. Теперь профессор попросил поймать сигов уже не в реке, а в Ладожском озере.
Наловили и в озере. Оказалось, что они по-прежнему не выметали икры, только икринки стали меньше, чем были. Это значило, что икра стала рассасываться.
У рыб так бывает. Не вымечут икры, — начинают икринки постепенно уменьшаться, а потом сольются все вместе, — и икра совсем исчезнет, превратится в жир.
Вот ведь как получилось! Не стали нереститься сиги в новых, непривычных местах.
Рассказал об этом профессор своим товарищам ихтиологам. Ихтиологи испугались.
Волховские сиги у нас в Ладожском озере самые лучшие; теперь, пожалуй, они переведутся!
Что же придумать, чтобы сиги всё‑таки могли пройти на свои нерестилища? Через плотину им не перепрыгнуть. Значит, надо устроить обходную водную дорогу, да еще такую, чтобы они могли по ней взобраться, как по лестнице, ведь плотина подняла в реке воду на десять метров.
Нашим инженерам никогда еще не приходилось создавать таких соеружений.
Построили всё же. И… очень огорчились.
Сиги по рыбоходу не пошли.
— Ну вот, ничего и не получилось, — решили инженеры.
— Значит, не так сделали, — ответил профессор, — надо построить водяную лестницу по — другому — с бассейнами и низкими ступенями, которые сиг может перепрыгивать.
— Да стоит ли трудиться? — возразили ему. — Вряд ли что выйдет. К тому же еще не известно, как они обратно скатятся. Им же надо вернуться в озеро: и малькам, и большим рыбам.
— Они и вернутся.
— Как же они через турбины пройдут? Их же лопастями перемелет!
— А я уверен, что пройдут, — отозвался профессор.
— Но это невозможно!
Утки и «плавательные пояса»
Ничего не ответил профессор, но через несколько дней он снова пришел к плотине. В руках у него была корзина, накрытая мешком. Там что‑то шевелилось, мешок всё время приподнимался.
Профессор пригласил инженера пойти с ним на плотину. Здесь он развязал корзину и вынул из нее пару уток с красивыми сизо — зелеными шейками.
— Сейчас утки совершат подводное путешествие, — сказал профессор и бросил их в воду недалеко от турбины.
Что за история! Течение увлекает уток к турбинам, а они не тонут, не уходят под воду! Изо всех сил работают красными лапками и всё плавают; как пробки, держатся на воде!
Ну, конечно! Утки‑то легче воды: ведь у них между перьями и пухом много воздуха.
Опыт пришлось отложить.
Сшили маленькие, по утиному размеру, помочи, надели на каждую утку. К помочам привязали по мешочку с песком, так что он пришелся как раз между лапками. С таким грузом плавать трудно.
Тут уж ничего не поделаешь!
Люди, собравшиеся на плотине, увидели, как вода завертела уток, потащила за собой к турбинам и они исчезли в шумном водовороте.
Все перебежали на другую сторону плотины и стали смотреть вниз. Вот в пене мелькнуло что‑то пестрое, и через несколько секунд благополучно вынырнули наши утки. Быстрое течение понесло их вниз. Их поймали. Они были живы и здоровы.
Теперь все поняли, что если утки благополучно совершили такое подводное путешествие, то рыбы и подавно смогут пройти через турбины.
Впрочем, решили и это проверить. Разным крупным рыбам привязали к спинке пробковые пластинки — «плавательные пояса».
Рыбам, конечно, пояса не были нужны, — они и так не утонут; это нужно было для того, чтобы после путешествия через турбины они всплыли на поверхность и их легче было выловить.
Рыбы с «плавательными поясами» тоже благополучно проплыли через вертящиеся лопасти турбин.
О чем же теперь было спорить? Следовало делать водяную лестницу по — новому.
Долго трудились наши инженеры и вместе с ними профессор.
Волховский рыбоход переделывать не стали, — это оказалось слишком сложно и дорого. Чтобы спасти волховских сигов от вымирания, на реке Волхов построили рыбозавод. У сигов, выловленных у плотины, берут икру и помещают ее в особые аппараты — своего рода инкубаторы. Когда выведутся личинки, их выпускают в реку.
Новый рыбоход построили на реке Туломе на Мурмане. где тоже перегородили реку плотиной. По этому пути шла на нерест другая ценная рыба — семга.
Сёмужью лестницу на Туломе сделали из отдельных водных ступенек, бассейнов; каждая ступенька высотой с маленький стул, какие бывают в детских садах. На такую высоту семга, которая привыкла ходить по порожистым рекам, может прыгнуть без труда.
Через каждые десять ступенек устроили бассейн побольше. Устали — отдыхайте! Всего на этой водяной лестнице пятьдесят семь ступенек, а длина рыбохода полкилометра.
Недаром трудились инженеры. По новой лестнице семга пошла. Некоторые рыбины проходят лестницу за день, а есть и такие, что поднимаются чуть ли не целый месяц, всё отсиживаются в бассейнах, отдыхают. А всё‑таки в конце концов доберутся до верха и поплывут на знакомые места метать икру.
Так сохранили стадо семги на реке Туломе.
Сиги, семга, форель и другие рыбы, которые плавают по бурным рекам с перекатами, водопадами и порогами, — отличные прыгуны. А вот, например, осетр, белуга, севрюга — эти совсем не умеют прыгать. Где им было научиться? Реки Дон, Волга, по которым они поднимаются из морей, текут спокойно, перекатов и водопадов там нет.
Как же перебраться осетровым Дона через плотину Цимлянской гидроэлектростанции, чтобы попасть в привычные для нереста места? Высокую водяную лестницу им трудно преодолеть.
Вместо такой лестницы ученые придумали устроить подъемное приспособление — лифт для рыб.
Лифт, который поднимает людей и грузы на верхние этажи, многие из вас, наверное, видели.
Водяной лифт находится в воде, возле гидростанции.
